Тайина - Наталья Данилова Страница 35

— Мы точно не знаем, — Девриш развёл ладони в стороны. — Вот дойдёте до места, а потом сами решите. Заранее говорить ничего не хочу. Это ждало двести пятьдесят лет, думаю, за одну неделю ничего не изменится.

23. Тайина

То, что случилось у нас с Имраем, трудно описать словами… Я смотрела на него и понимала, что растворяюсь… Тону, улетаю, исчезаю и появляюсь вновь. Кажется, мы с Имраем создали новый мир, в котором пока есть только два жителя — он и я. Мой мужчина, мой единственный и самый лучший!

Потом, когда шли по коридору, была уверена, что он приревновал меня к картинам. По крайней мере, его вид говорил о том, что он хочет спалить все картинки, как он выразился. Мне даже неловко стало, я действительно показала слишком большую радость при виде этих произведений искусства. Но тут сыграли свою роль искреннее удивление — откуда здесь такие вещи? — и в тоже время радость от произошедшего, от того, что мне не нужно больше сдерживать себя в общении с Имраем, от того, что мы теперь вместе, и что я теперь самая счастливая.

Всё смешалось и вылилось в такой радостный порыв, только я совершила большую ошибку и направила его не на своего мужчину, а на другое. Поэтому всё оставшееся время спешила исправиться, ластилась к Имраю и плавилась в его руках.

— Ты моё самое лучшее произведение искусства, — шептала я ему, радуясь довольному выражению лица.

* * *

Город светлых гоблинов поразил своей самобытностью. Здесь утончённое и возвышенное сочеталось с грубыми формами. Сначала такое казалось непривычным, но постепенно я смогла оценить местные красоты.

Взять к примеру самый обычный дом самого обычного светлого гоблина. Первый этаж сложен из массивных камней с маленькими окошками почти под потолком, зато на втором — огромные окна, стены, украшенные лепниной, и большие веранды с резными козырьками крыш. Как объяснил наш экскурсовод Мархаш, в случае нападения первый этаж полностью изолируется от второго, и дом превращается в неприступную, пусть и маленькую, но крепость.

Или, к примеру, по своему красивые девушки-гоблинши, виденные в доме правителя, все как на подбор носили платья самых разнообразных фасонов и моделей, выполненные на высоком уровне мастерства из всевозможных тканей. Заметила тут что-то в греческом стиле, когда мягкая ткань драпировалась под грудью, оставляя талию свободной. Было тут что-то и на французский манер, с открытым декольте, из тяжелых, похожих на бархат, тканей. Было и совсем неожиданное, когда светло-зелёная девушка-гоблиночка мелькнула перед нами, демонстрируя открытую спинку. Единственное замеченное мной правило это длина платья, обязательно до пола, и только так.

Все эти наряды никак не сочетались с верхней одеждой, которую они носили на улице. Я была очень удивлена тому, что увидела. Какие-то плащи топорного кроя из грубой плохо обработанной ткани, с несуразными капюшонами и широкими рукавами. Задала Мархашу вопрос, которому он очень удивился, как сказал позже, никогда раньше не задумывался об этом. Пришлось идти к его деду.

Девриш на мои вопросы ответил сразу:

— Понимаешь ли, Тайина, тут много всего намешано. Так заведено, женщина на улице не должна привлекать внимания окружающих её мужчин. Никто не может восхищаться её красотой, никто не может отвлекаться от своей работы. А сама девушка или женщина должна знать, что идёт она, например, за покупками, но никак не выгуливать свой плащ. Красоваться верхней одеждой считается верхом неприличия.

— А как же, — удивилась я, — если хочется показать себя, нарядную?

— На праздниках, в гостях, — кивнул Девриш, — дома, перед мужем, детьми, семьёй.

Ладно, отстала я от человека, то есть гоблина. Чего я лезу в чужой монастырь?

Зато узоры, которые рисовали девушки у себя на лице, мне очень понравились. Это было так странно и красиво одновременно. Краска не была краской в обычном понимании этого слова. Скорее это был густой крем, который высыхал на лице, делая узоры объёмными. Я даже рецептик узнала, будем с Велирой вводить новую моду среди демониц.

Кузины Мархаша, с которыми я здесь познакомилась, украсили мне лицо, надели длинные золотые серьги и украшения на шею. Принесли синее платье с золотыми узорами. Вот честно, я себя не унала. Показалась в таком виде Имраю… О, кажется один ненасытный демон засобирался съесть меня целиком. Его глаза заблестели, хвост ласково потёрся о подол моего платья. Мы с Имраем не могли отвести друг от друга глаз, вежливые покашливания, звучавшие рядом, воспринимались как будто сквозь вату. В таких случаях меня всегда спасала кисточка хвоста. Она устраивала с хвостом Имрая такие свистопляски — кого хочешь приведёт в чувство.

Гоблины, в том числе и Девриш, с пониманием относились к нам, стараясь не заострять внимание на нашем поведении.

* * *

В горы с нами отправились Мархаш и двадцать пять гоблинов сопровождения, немаленький отряд получился. Воины ехали верхом, мы с Имраем на телеге, гружёной припасами. Я верхом ездить не умею, Имрая лошадь не выдержит. Так и добирались.

Девриш с нами не пошёл, сказал, город не на кого оставить и, кажется, очень сожалел об этом. Успокоился тем, что внук всё расскажет. На вопрос, что хочет в награду, Имрай ответил, пусть выбирает женщина. Ну я и выбрала двух коров, желательно беременных, и картины в количестве пяти штук.

Дед Мархаша почесал затылок и сказал, что картины от холода в горах испортятся, коровы и вовсе там не пройдут. Он почему-то не сомневался, что нам удастся уйти в свой мир, но на всякий случай пообещал, если мы вернёмся или придумаем, как двум мирам общаться, то обязательно подарит нам сколько угодно коров и картин. И ещё он страшно не хотел расставаться с огоньками, очень уж они понравились. Но, к его огромному сожалению, магические существа не захотели оставаться, как я поняла, они питались магией Имрая.

Шаману стало легче. За эту неделю, что мы там гостили, он уже начал ходить. Девриш уговаривал его остаться, но старик пока думал. Он вроде бы и хотел уйти, но опасался гнева соплеменников.

На этом мы и попрощались со всеми.

За прошедшую неделю светлые гоблины убрали почти все признаки произошедшей у стен города битвы. Тела предали огню, соорудив большую, сложную пирамиду из брёвен. Правда, без особых почестей, хотя оружие рядом с телами положили, это самое главное для воина. Я, конечно, задумалась, можно ли считать их воинами — вряд ли. Скорее, грабители и разбойники, но промолчала. Ветхие лежаки