Отец моего жениха - Юлия Динэра Страница 36

Я провела ладонью по его щеке.

— Уходи.

Он сжал мою руку ненадолго и отбросил со своего лица.

— Что?

— Уходи, Скарлетт, это выше моих сил.

Я отшатнулась. Очевидно, мое сердце не это ожидало услышать. Глупое. Мне захотелось ударить себя ножом в грудь, чтобы заглушить нестерпимую боль.

Зачем он только появился на моем пути? Зачем я встретила его тогда в галерее? Зачем заговорила? Зачем предложила застирать рубашку, а после позволила подарить истинное наслаждение, которое никогда и ни с кем я больше не смогу испытать?

Что если это было неизбежно? Он отец Арчи, мы бы встретились рано или поздно…  Это проклятие. Мое проклятие.

* * *

Я влюбил в себя девчонку. Это мое проклятие. Я не хочу разрушать ее, не хочу растрачивать ее молодость, кажется, она не понимает этого и воспринимает все как личное оскорбление. Я желаю ее, как никого никогда, ее тонкое хрупкое тело слишком идеально в моих руках. Я тону в ее взгляде, в аромате ее кожи и волос, схожу с ума от ее стонов и сбившегося дыхания, когда трахаю ее. Я брежу ею по ночам, именно поэтому я пришел сегодня сюда. Я бы мог передать ей деньги, потому что просто хотел помочь. Я сделал ее несчастной, из-за меня она, возможно, страдала всю жизнь, лишилась детства и, как минимум, одного из родителей. Ее отец определенно ублюдок, но я не исключаю своей вины. Она возненавидит меня, а я буду эгоистом, если остановлю ее сейчас. Это выводит меня из себя. Я сорокалетний долбоеб, построивший целую империю, не могу удержаться перед девчонкой. Я заработал миллионы через пот и кровь. Идя по головам. И я не знаю, что делать с какой-то малолеткой, раздвинувшей пару раз передо мной ноги.

Она переоделась в одежду, в которой была вчера. Эти ебаные кожаные короткие шорты так обтягивали ее задницу, что мне хотелось содрать их с нее. Меня бесил сам факт, что она собирается разгуливать в этом. Мне стоило уйти и запереть дверь снаружи. Настолько я сбрендил. Я как будто уже привязал ее к себе и сейчас просто стараюсь держать рассудок под контролем. Что я должен сделать, чтобы остановить ее сейчас? Она хочет от меня то, чего я дать не смогу, а я просто хочу ее.

— Куда ты пойдешь?

Я подошёл к двери, перекрывая Скарлетт путь, и вытащил ключ из замка.

— Открой дверь!

Она злилась на меня, и это заводило. Я смотрел на ее миленький ротик с припухшими от нашего поцелуя губами, и мне хотелось впиться в него снова. Мне не хватало ее физически, и я готов был раздавить ее за это. Кто она такая, чтобы настолько врезаться в мой мозг?

— Ты смешна, тебе некуда идти.

Я провоцировал, но это не то, чего я хотел. Почему я просто не могу попросить ее остаться? Как просит она. Когда он говорит это, мое ебаное нутро переворачивается. Маленькая вертихвостка снесла мой разум, ещё чуть-чуть и он превратится в прах.

— Это не твое дело. Открой дверь, Шейн!

Она двинула меня в грудь, я перехватил ее запястья и дёрнул на себя. Я не хочу, чтобы она уходила. И я устал с ней бороться. Все будет проще, если я буду вести себя с ней как с остальными. Если я захочу, она будет моей. Я Шейн Лэнгфорд, мать ее. Эта сучка не сможет устанавливать правила.

* * *

— Я разрушу твою жизнь, если ты сейчас уйдешь.

Я усмехнулась.

— Валяй, у меня нет того, что ты мог бы разрушить.

— У тебя не будет будущего, Скарлетт, я тебя уничтожу, клянусь.

Мой подбородок предательски дернулся. Почему Шейн вдруг так заговорил? Разве он не тот, кто привез меня сюда, чтобы я не осталась на улице? Пусть это было в его личной манере, но я сочла это за заботу. И сегодня поначалу он казался милым, принес мне вещи, и мою любимую картину.

Рывком я высвободила свои руки.

— Твой сын позаботится обо мне, как и раньше, — сквозь горечь произнесла я, — ты…  Ты же ему в подмётки не годишься, бесчувственный робот.

Я хотела его задеть, хотела, чтобы он хоть что-то почувствовал и думаю, у меня это вышло. Шейн схватил меня за лицо и швырнул на пол. Я приземлилась на счесанные колени. Мне не было больно, я не успела даже что-то почувствовать, потому что это было ничто по сравнению с теми ранами, которые оставлял Шейн внутри меня. Какое-то время я даже не шевелилась, сидя на полу опустив голову и проглатывая ненавистные слезы.

— Скай?

Его ярость будто сменилась беспокойством. Я не понимала, как я все ещё могла чувствовать что-то.

— Скарлетт, мать твою, посмотри на меня!

Я не поднимала головы, и в тот момент, когда сил держать себя в руках не осталось, я громко всхлипнула, и Шейн опустился рядом со мной. Он приподнял мое лицо за подбородок. Прикрыв на секунду глаза, он перевел дыхание.

— Не плачь, пожалуйста.

От его слов я разрыдалась сильнее.

— Прости, клянусь, этого больше не повторится. Скарлетт, прошу. Ты сильно ударилась? Что у тебя болит?

Он взглянул на мои колени, но, кажется, до него так и не дошло, что не они причина моих слез.

— У меня душа болит, — горько прошептала я, — у тебя когда-нибудь болела душа, Шейн? Если она вообще у тебя есть.

Он задержал взгляд на моем жалком заплаканном лице, затем молча сгреб меня в охапку.

— Прости, клянусь, это последнее, что я хотел сделать. Я лишь хотел, чтобы ты осталась. Я не могу совладать с собой, когда вижу тебя, ты разрушаешь мои границы, и я не привык к такому.

Он целовал меня в макушку, разгоняя приятное тепло и мурашки по всему телу, в то время, когда я плакала, прижавшись к горячей груди, которую не хотела отпускать.

Я не знала, что хуже: уйти или остаться. Быть использованной или жить с этой болью в груди. Я ведь просто счастлива от того, что он обнимает меня, а ведь раньше я даже не знала такого чувства. Шейн был лучшим и худшим в моей жизни одновременно.

— Просмотри на меня.

Он вытер слезы с моего лица и убрал пряди волос за уши. В его взгляде читалась забота и волнение.

— Причинить тебе боль это последнее, что я хочу, Скарлетт. Прости, что сорвался, ты говорила об Арчи,