Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №11 за 1972 год Страница 37

Ученые выяснили, что в языке индейцев бороро, живущих в дебрях Амазонии, существует два десятка слов для обозначения оттенков зеленого цвета. Естественно: бороро окружает зелень. В языке фарерцев примерно столько же оригинальных слов для описания состояния моря и погоды. Вернее, непогоды. Это тоже естественно. Жизнь островитян целиком зависит от стихии. А ее характер угадать не просто. Поэтому едва ли не каждую свою фразу фарерцы заканчивают словами «может быть». У туристов-европейцев, прилетающих сейчас на острова вкусить северной экзотики, это даже породило легенду о скрытности фарерцев. Хотя какая там скрытность...

Фареры, лежащие в студеных водах Северной Атлантики, обитаемы только потому, что к ним подходит ветвь Гольфстрима. Течение здесь настолько мощное, что сверху, с самолета, кажется, будто острова плывут. Над теплой «рекой в океане» почти постоянно висит туман. Только на три летних месяца открывается небо над Фарерами, и лето на местном языке зовется поэтому «короткая-пора-без-туманов».

Это самое горячее время морской страды. Идет путина, а рыба — основной продукт питания жителей и основной их доход. Правда, в случае жестокой необходимости фарерцы выходят в море круглый год. Во время войны они снабжали рыбой многомиллионную Англию. В 1941 году, во время гитлеровской блокады, они обеспечили 80 процентов потребности Великобритании в рыбе. На берег не вернулось тогда 200 мужчин. Цифра эта в мартирологе жертв войны выглядит скромно, но на Фарерах осталась без кормильца каждая двадцатая семья...

«Короткая-пора-без-туманов» — это время охоты на кита гринду. (Наш журнал писал уже об этом традиционном промысле.) Мореходы-викинги в перечень мужских доблестей включали умение сразиться один на один с китом. Фарерцы и сейчас обходятся без огнестрельного оружия: китов бьют только гарпуном. В старину китовое мясо было главной пищей в течение долгой зимы, а китовая печень — единственный источник витамина Д для островитян.

Еще одно занятие приходится на «короткую-пору-без-туманов». Точнее, всего на девять дней в начале июня. Речь идет о сборе яиц на скалах.

Когда-то птицы вили гнезда на всех островах. Но с появлением парусников на Фарерах высадились из трюмов большие корабельные крысы. Они опустошили гнездовья, и теперь птицы откладывают яйца в самых недоступных местах. Особенно большие колонии расположены на островке Скувой.

Девять дней в июне выбраны не только потому, что в это время стоит ясная погода и долго тянется северный день. После этого срока птицы еще успевают пополнить пробел и вывести потомство. Добывание яиц — занятие для самых смелых и ловких. Титул «флегстега» — «сборщика яиц» — пользуется большим уважением среди фарерских невест. На работу мастера приходит посмотреть все свободное население, так что флегстег, как говорится, весь на виду.

Дюжина мужчин спускает его на прочном канате с обрыва, и он, попеременно подтягиваясь и отталкиваясь от скалы, особым сачком — флегом — собирает яйца кайр, олушей, глупышей, топориков. Каждый флегстег добывает до тысячи яиц в сезон. Они весьма ценятся среди гурманов на островах, а также в Исландии и Норвегии. Фарерцы обмазывают яйца особым известковым раствором, благодаря которому те сохраняются свежими очень долго. Иногда даже до следующей «короткой-поры-без-туманов».

Б. Тишинский

А. Горбовский. Тщетность

Они ничего не ощутили, когда корабль коснулся поверхности планеты.

Толчка не было. Просто на одном из индикаторов вспыхнул сигнал «Твердь». Это означало, что пустота межпланетного пространства осталась позади и один из этапов их долгого путешествия закончился.

Бамп посмотрел на Капитана, но тот ничем не выказал своего удовлетворения.

Характерное сочетание мерцавших черточек, точек и хитросплетений волнистых линий за бортом корабля чем-то напомнило Бампу родную планету.

Бамп доложил о своей догадке Капитану.

— Думаю, здесь мы не найдем высших форм жизни, — возразил тот. — Впрочем, прогуляйтесь.

Край невысокого холма, по которому продвигался Бамп, порос какими-то худосочными вьющимися растениями. Буроватая однообразная равнина простиралась далеко во все стороны. Только у самой кромки горизонта, размытой и нечеткой, она переходила в унылые нагромождения скал.

Бамп с тоской взглянул на большой белый шар корабля, застывший на краю безжизненного плато, и постарался подавить чувство разочарования. Ведь были! Были! — он сам их принял, — отчетливые сигналы разумных существ, посланные в космос.

— Я говорил! Это гиблая планета, — хмуро заметил Капитан, когда Бамп возвратился в шар. — Мертвая планета. Мы стали жертвой твоих навязчивых галлюцинаций.

Теперь их корабль на бреющем полете двигался над поверхностью по гигантской спирали. Но они больше не смотрели на экран. Что нового они, посетившие столько миров, могли увидеть там?

— Гиблая планета, — повторил Капитан, возобновляя прерванную партию.

Бамп отдал одну шашку и съел две.

— Сделаем еще несколько кругов, — продолжал Капитан, — и хватит.

— Посмотрим, посмотрим, — Бамп продвинул шашку, надеясь пройти в дамки.

— Что же тут смотреть? — Капитан съел шашку, которая собиралась пройти в дамки. — Что же тут смотреть?

На экране проносились хаотичные нагромождения скал, буроватые плато, разорванные смутной линией горизонта. Ни городов, ни селений! Никаких следов разумной жизни.

— Еще несколько кругов, и хватит, — повторил Капитан и замолчал, потому что Бамп прошел в дамки. Капитан считал, что он играет несравненно лучше, но делает подставки, а Бамп всякий раз подло пользуется этим. Так и сейчас!

И вот, когда всего несколько ходов должны были решить исход партии, вдруг тонко заныл зуммер. Корабль обнаружил следы какой-то цивилизации. Капитан с досадой нажал кнопку, и зуммер смолк. Только инфракрасный глаз индикатора продолжал пульсировать яростно и безмолвно.

Они доиграли партию.

— Может, передохнем? — ядовито спросил Бамп.

Капитан хмуро согласился.

Снова вспыхнул экран, и они увидели зарывшееся в песке продолговатое металлическое тело.

— Аппарат для передвижения в пространстве в пределах планеты, — констатировал Бамп.

— Цивилизация не выше второй ступени, — отрезал Капитан. Казалось, ему доставляло какое-то злобное удовольствие констатировать это. — Мир примитивный и к тому же погибший.

— Осмотрим аппарат?

Но Капитан отказался. Изучать погибшие цивилизации — не их дело.

— А вдруг там есть разумные существа? — наседал Бамп, потрясая Инструкцией.

Вблизи странный корабль оказался огромной обтекаемой глыбой из темного металла. Заметив линию разлома, рассекавшую корпус, Бамп осторожно протиснулся внутрь между острыми краями разорванного металла.

Стая испуганных рыбешек выпорхнула из трещины и закружилась над темным провалом. Когда Бамп наконец вынырнул, рыбешки, танцевавшие над краем излома, метнулись в разные стороны.

Шар шевельнулся, всосал Бампа в свое нутро и, набирая скорость, помчался дальше.

— Что-нибудь интересное?

Бамп покачал головой.

— Аппарат примитивной конструкции.

Капитан почувствовал сладкий прилив тайного злорадства, словно неудача этого настырного Бампа, который сует свой нос во все щели, была расплатой за проигранную партию.

— Примитивный аппарат, примитивная жизнь, — приговаривал он, принимая от Бампа квадратный плоский предмет.

Это было черно-белое фото, найденное в одной из кают. Защищенное стеклом, оно почти не пострадало от воды. На фотографии был изображен молодой человек в кожаной куртке с собакой на поводке. Они стояли у обочины шоссе, по которому неслись машины, вдали был виден автобус.

— Странно, — заметил Капитан.

— Очень, — впервые за десять световых лет согласился Бамп.

— Они даже не различали цветов — черное и белое.

— А эта лента? — Бамп глядел на шоссе. — Она движется?

— Очевидно, и переносит расставленные на ней предметы.

— А это? — Бамп разглядывал человека с собакой. — Явный симбиоз.

— Конечно. У них, очевидно, единый мыслительный процесс и единая психика. Наверное, они осознают себя как одну личность. Вот, — Капитан указал на поводок, — они соединены жгутом нервных волокон.

— Как эстетики с Мегеры-XVII?

Они нашли еще несколько затонувших судов. Им попадались какие-то развалины. Но по-прежнему ни одного разумного существа, чьими руками все это было создано.

— Мертвая планета, — твердил Капитан, — туземцы деградировали.

— Вовсе и не вымерли, — возразил Бамп. — И не деградировали.

Но Капитан не слушал его.