Графоманка - Аля Пачиновна Страница 37

желудок. Фраза Графа придавила ее своей болью и ненавистью, а сам он смотрел на неё людоедом, будто не просто вожделел, но не прочь был и перекусить. Пополам. В глазах потемнело  еще до того, как его стальные пальцы сжали ее шею. Граф потянул Леру вверх, не выпуская горла из лапы. Про манеры напоминать было лишним, конечно. Мужчина убедился, что Лера достаточно твёрдо стоит на ногах, чтобы не свалиться с лестницы вниз, и отпустил. Вот это было очень страшно. Даже в каком-то роде, отрезвляюще.

- Что за представление? - холодно поинтересовалось каменное изваяние.

От его тона захотелось уменьшиться до размера ядра атома. Лера даже пожалела, что когда-то ее родители встретились. И вот этому животному она уже готова была уступить? Пусть только в мыслях… но всё же…

- Хотела вернуть, Граф, ваш мундир. Вас, наверное, никто без него не узнает? - Лера понимала, что это не самая лучшая тактика ведения переговоров с человеком, который искрил, как оголенный провод под напряжением. Но это Анжуйское и Д’Артаньяна чуть не угробило.

- Ну давай, возвращай, - губы Графа скривились в усмешке, глаза при этом не потеплели ни на цельсий, а Лера перестала отличать страх от возбуждения.

Будто чужими пальцами она начала расстёгивать пуговицы на рубашке, ощущая как предательски подрагивает уголок рта, которым она старалась изображать своё презрение. Закончив с пуговицами, Лера отступила назад, поднявшись на две ступеньки. Теперь она смотрела на Графа сверху. А его взгляд упирался прямо в верхний отдел прозрачного гарнитура. Вот точно таким взглядом смотрели на ее грудь все примитивные организмы мужского пола, пока она не начала ее прятать за безразмерными толстовками.

Лера стянула ворот с плеч, дала соскользнуть шёлку под ноги. Осталась стоять перед Графом в белье, единственная функция которого заключалась в подаче сигналов самцу о готовности самки к спариванию.

- Ты с огнём играешь, Новодворская, - сообщил он, обращаясь к ее груди. - Нарываешься на мой член отчаянно... уверена, что готова?

Лера приказывала мимическим мышцам вернуть на место брови и челюсть, вышло плохо.

- Уверена, что никогда не буду к этому готова, - фыркнула она,  повернулась на сто восемьдесят и пошла по лестнице вверх, умоляя ноги не подвести. Путь на третий этаж в одном белье представлялся дорогой на Голгофу. Ноги не слушались, уши горели. Лера планировала дойти до «своей» комнаты и отпраздновать остатками вина если не победу в этой схватке, то, по крайней мере, ничью. Откладывать на потом нельзя. А то, говорят, женский алкоголизм не лечится.

Но, когда до конца лестницы оставалась всего пара шагов, ее вдруг оторвало от ступенек и она оказалась перекинутой через плечо Графа. Лера даже не успела возмутиться. Он быстро донёс ее до комнаты и сгрузил на кровать, сам навис темным, страшным отвесным утесом сверху. Пальцы его сжимали Лерину челюсть, сильно, но не грубо. Даже можно сказать на грани с нежностью. Он молчал. Просто выжигал Лере сетчатку своим взглядом и молчал. А она ждала уже хоть каких-нибудь действий, ибо это гнетущее молчание было эквивалентно психологической пытке.

Наконец, тишину нарушил приглушённый рык рядом с Лериным ухом и по глубокому надрыву в нем стало понятно, каких титанических усилий Графу стоила его выдержка.

Он поднялся с кровати, встал перед распластанной, распаленной ожиданием грубых поцелуев Лерой. Которая вдруг вспомнила, что живой организм должен дышать, сделала несколько рваных вдохов и выдохов, уверенная, что температура ее тела достигла критической.

- Это всё?  Ты что, меня больше не хочешь? - спросила она, когда поняла, что в эту ночь опять будет спать одна. Как и он.

- Хочу…

- Ну, так в чем дело? - она блефовала, уже зная, что он не воспользуется ее состоянием. Сегодня точно нет. Решил поиграть в аристократа.

- Я не занимаюсь труположеством, Валерия. - Изрёк Граф. - Предпочитаю иметь дело с живыми организмами. Хочу, чтобы ты присутствовала при важном событии своей жизни. И прочувствовала весь процесс от боли до кайфа. А сейчас ты - чуть живее бревна. Че я, дятел, что ли, в дерево долбиться…

Лера нашла силы оторвать пудовый затылок от постели и посмотреть на возвышавшийся у кровати тёмный силуэт. В синем сумраке ночи  лица было не разобрать, но опьяненный вином мозг подкинул воображению портрет из журнала «Сибирский раут». От взгляда «серого кардинала» плавились не только соседние страницы издания, но и душа читателя публикации.

- Ты не отпустишь, да? Без этого… - уже без особой надежды спросила Лера.

- Без «этого» ты и сама уже не хочешь уходить, - раздалось у двери, а потом глухой щелчок поставил точку в диалоге.

Никогда ещё ни одному мужчине не удавалось это. Граф сделал то, что до него не мог никто... Трахнул её ЭГО. Взял и поимел!

Будто в трансе, но уже абсолютно трезвая, Лера запустила пальцы за край бесстыжих трусов, скользнула ими во влажную мякоть, чувствительную, изнывающую в томительном ожидании…

Впервые за долгие годы ей хотелось секса. Не с каким-то абстрактом. А с ним. С абсолютно реальным, но загадочным, странным, дерзким, от которого за версту несло высокомерием и властью. Голого секса, не во имя чего-то, по принуждению или за какие-то блага, а НАСТОЯЩЕГО! Страстного, дикого, животного! Так, чтобы кости трещали от его объятий, чтобы забыть своё имя и кто такая Новодворская. Орать не от боли и презрения к себе, а от непритворного оргазма, глубокого, как Марианская впадина. Чтобы почувствовать, наконец, что такое быть слабой, желанной женщиной в руках сильного мужика...

«Нет, - подумала Лера, облизывая солёные губы, вздрагивая в последних судорогах экстаза, - алкоголь - это зло!»

Глава 21

Глава 21

Всю сознательную жизнь Новодворская боролась с клишированием заводских настроек женского интеллекта. Члены клуба знатоков женской логики считались Лериными личными врагами. Правда, сражения всегда происходили на полях комментариев под ее статьями и физическими страданиями никому не грозили. В качестве основной претензии противоборствующей стороны к автору выдвигался тезис о том, что  женщина пизде - не хозяйка. Мол, голова ей нужна, чтобы в неё есть, корректировать косметикой природные ошибки и в перерывах между двумя этими занятиями ублажать мужское ЭГО. Как? Это уже зависит от приобретённых элементарных навыков, не требующих знаний