Шумерские ночи. Том 3 - Александр Валентинович Рудазов Страница 37

— Луна на небе всегда, — напомнил Креол. — А ветру надо же откуда-то задувать, вот и задувает с юга.

Астролог посмотрел на него, как на скорбного разумом. Но все же объяснил, что южный ветер в лунный день первого дня месяца нисанну — это к беде. А вот северный ветер — к удаче. И если придворный маг сменит направление ветра, то будет очень замечательно.

Креол подпер кулаком щеку. О, вот какие великие дела ждут его на этом посту. Менять направление флюгеров. Воистину это деяние, достойное архимага.

Но он не хотел на второй же день ссориться с одним из царедворцев, поэтому сделал над собой усилие и добросердечно сказал:

— Тебя нужно утопить в Евфрате за то, что ты тратишь мое время и государеву казну на собачью чушь. Но я исполню твою просьбу.

Он даже не стал подниматься на крышу ради такой малости. Маг просто распахнул окно и провозгласил:

— Банрабишу! Приди, Нарилуггалдиммеранкиа! Деда пугает южный ветер, сделай северный!

Шестая Эмблема Мардука, кажется, нарочно избрал себе такое длинное и непроизносимое имя, чтобы его пореже призывали. Он Страж Игиги и Ануннаков, он сражает маскимов и оберегает от зла. Но еще он повелевает Демонами Ветра, и потому его часто беспокоят именно ради подобного — изменить направление ветра, прекратить ураган или наполнить паруса.

Он не отказал. Через несколько секунд южный ветер начал стихать, зато подул северный — и гораздо сильнее. В нем словно звучал искрящийся смех, а Креолу вдруг подумалось, что Балиха это бы повеселило, и на его чело набежала тень.

Астролог поблагодарил Креола несколько сухо, без приязни. Но все-таки поблагодарил, потому что новый придворный маг хотя и облил его грязью, но просьбу исполнил быстро и точь-в-точь.

Потом потянулись другие просители, и каждый чего-то от Креола хотел. Одни приходили с дарами, другие просто с поклонами, третьи вообще пытались приказывать магу, словно слуге… но этим он отказывал сразу же.

— Я подчиняюсь только императору и Верховному магу, — резко отрезал Креол, когда к нему пришел великий мытарь и потребовал, чтобы маг помог счесть собранные налоги. — Хочешь моей помощи — иди к императору. Пусть он… приказывает, если посчитает нужным.

— Астрологу ты помог и так! — возмутился мытарь. — А смена ветра — это не государственное дело!

— А он попросил. Учтиво. А в государственные дела я без позволения императора не полезу.

— Нет, выслушай, это же мелочь!.. Эллильнерари всегда…

— Пошел вон, — захлопнул дверь Креол.

Маг разложил пергамент и начал писать письмо. Пусть, что ли, Шамшуддин прилетит в гости, а то тошно немного. Стал придворным магом, вторым человеком в Гильдии, а радости почему-то нет. Все друзья остались в Уре, рабы тоже, и только Хубаксис все время мозолит глаза.

Где он, кстати?.. Креол прикрыл глаза, поискал своего джинна и распахнул сундук с платьем. Дрыхнущий Хубаксис раскинулся там и пускал слюни на стопку чистых туник.

Маг взвесил на руке жезл, размышляя, не стукнуть ли это ничтожество посильнее. Но все-таки не стал. Он дописал письмо, нарисовал последний клинышек и почему-то вспомнил наложницу, которая всегда умела поднять ему настроение. Злила иногда, порой бесила даже, но с ней Креол радовался каждой прожитой минуте. Сейчас бы она прильнула к нему вот так и начала перебирать бороду…

Сколько лет уже прошло?.. двадцать?.. нет, двадцать два. Сейчас его сыну было бы двадцать два года. Вероятно, он учился бы Искусству, навещал отца… если бы он пошел в мать, они бы с Балихом точно сдружились… и ему сейчас тоже было бы двадцать два…

От этих мыслей Креол преисполнился черной желчи, все-таки шарахнул жезлом Хубаксиса, и когда тот заорал — сунул в зубы свиток пергамента, велев лететь к Шамшуддину.

Шамшуддин не заставил себя долго ждать. Вот на кого-кого, а на него Креол всегда мог положиться. Уже к вечеру он сидел за столом, озаряя покои белозубой улыбкой. В чашах плескалось лучшее каджитское, плешивый кушит о чем-то добродушно говорил, а Креол украдкой подталкивал зары, обдумывая следующий ход.

У стенной ниши перебирала кувшины Мей’Кнони. Она тоже заглянула поздравить Креола с новым постом, и не с пустыми руками.

Креол не мог сказать о себе и Мей’Кнони, что они близкие друзья. Она друг скорее Шамшуддину, и то больше потому, что их в Гильдии всего двое таких, с черной кожей. Это их как-то сблизило, сроднило, а через Шамшуддина она сдружилась и с Креолом, Хе-Келем, Хиоро. Но все-таки она получше других магов Гильдии… это не так уж много, потому что большая часть Гильдии — кадушка с дерьмом и змеями, но тем не менее.

— Поздравляю, Креол, — произнесла Мей’Кнони. — Когда император погонит тебя прочь за твой поганый характер, замолви за меня словечко.

— Ты даже не архимаг, — только и фыркнул Креол.

— Архимагом даже ты стал, — пожала плечами женщина, наконец выбрав кувшин. — Это несложно.

Вот теперь Креол бросил на нее злой взгляд, но ничего не сказал. Мей’Кнони еще и потому сдружилась с Шамшуддином — ей тоже нравятся определенного сорта насмешки. Креол подозревал, что тот проклятый марципан придумала и в основном создавала именно она.

Честно говоря, она не самый сильный маг, ее способности не впечатляют. Но упорство и настойчивость таковы, что уже к тридцати пяти годам она стала мастером, а к сорока пяти — магистром. Родилась рабыней, но сумела освободиться, сумела выучиться Искусству… и теперь вот магистр.

И Креол понемногу проникся к ней уважением, пусть она и всего лишь женщина. Он не мог не признавать, что ему, в сравнении с ней, все досталось гораздо легче — он-то родился сыном архимага, получил богатое наследство, был изрядно одарен Искусством.

— Богатые у тебя покои, — заметила Мей’Кнони. — Но когда их займу я, то все тут переставлю.

— Ты можешь занять их хоть сегодня, — раздался противный голосок. — Мы с