Магию - народу! - Sleeping Страница 37

-Быстрее! Быстрее!

Пока не подоспел второй машинист я исполнял функции кочегара набивая топку дровами.

Тяжёлый состав как-то медленно и очень печально покатил вперёд со скоростью идущего пешехода. Конники уже окружили нас и по очереди стреляли по окнам не позволяя высовываться. Пытавшийся вести ответный огонь из пистолей, Борис получил пулю в руку, и Андрей не слишком умело перевязывал его, оказывая первую помощь.

Под прикрытием постоянно обстрела, двое разбойников забрались в один из вагонов выбив в нём двери. Впрочем, их там уже ждали внутри амазонка с орком. Дело в том, что мы заранее поставили в одном из вагонов подгнившие двери, держащиеся на каком-то крючке, чтобы знать куда полезут в первую очередь при нападении. Так и получилось.

Пытавшиеся захватить вагон разбойники вылетели оттуда ещё быстрее чем попытались вскочить. В одного Марго разрядила сразу два пистоля, а во второго мастеровой орк бросил туго свёрнутый рулон ткани. Перед бандитом вспыхнула полоска слабого щита способного, быть может, поглотить одну-две пули, но тяжёлая ткань снесла его не хуже, чем добрый удар оглоблей.

Поезд понемногу ускорялся и вот уже бандитам пришлось гнать своих лошадок всё быстрее и быстрее, что крайне отрицательно сказалось на точности их стрельбы позволив нам начать отстреливаться.

Быстро оценив эффективность своих людей как стрелков, я приказал отдать все длинноствольные пистоли Марго. Телекинетики всегда славились как хорошие стрелки. Их талант позволял стрелять много точнее и дальше, непроизвольно корректируя полёт пули и дополнительно ускоряя её в полёте. Хороший телекинетик всегда мог сделать карьеру снайпера в армии или других специальных подразделениях.

За исключением Коробейниковой, удивительно неплохо стрелял почему-то Глинка. Даже непонятно, где простой железндорожник мог наловчиться управляться с длинноствольной винтовкой. Может быть раньше был солдатом?

Сам я относительно неплохо умел стрелять из обычного короткоствольного пистоля пригодного к скрытому ношению – оружия ближнего боя удобного в плотной городской застройке. С длинноствольным армейским вариантом управляться, конечно, приходилось, но назвать себя точным стрелком я не мог. Остальные, за исключением Глинки, стреляли и того хуже. Поэтому передав все пистоли в распоряжение этих двоих мы занимались только перезарядкой. Зато Коробейникова укладывала одну полю за другой точно в цель, да и Глинка не плошал, стреляя очень хорошо для обычного человека не имеющего ярко выраженного таланта к управлению движением предметов силой мысли.

Потеряв ещё шестерых, предводитель бандитов прекратил преследование чему мы все оказались крайне рады.

Посмотрев раненного Бориса, я заново перебинтовал его и велел отдыхать. Рана не опасная. Риска предполагать, что вместе с пулей парень мог получить какое-нибудь гадкое проклятие тоже не много. Поэтому лучший рецепт лечения это отдых и обильная еда. Насколько мог, я ускорил клеточную регенерацию и вместе с тщательной чисткой раны положительный эффект должен будет наступить в самое ближайшее время. Дня два или три и Борис снова сможет работать, если не станет перенапрягать раненную руку.

-Отлично стреляешь, -похвалил я Глинку. -Где так научился?

-Так из семьи охотников, -ответил он, отводя глаза.

Что-то здесь было не чисто, но сейчас не время выяснять что конкретно. Может быть он по молодости браконьерствовал, а теперь боится признаться? Всё возможно.

Я проследил чтобы несколько часов поезд шёл на полном, насколько это возможно учитывая посредственное качество деревянных дров, ходу и только потом окончательно успокоился. Похоже и правда оторвались. Фух, это было опасно!

Но как бы не опаснее будет возвращаться. Впрочем, об этом я подумаю, когда придёт черёд отправляться обратно в Каменск.

За следующие сутки пути мы проехали несколько деревень и один маленький городок, похоже тот самый Заречный который так невнятно был обозначен по пути следования. Останавливаться не стали. Я хотел как можно скорее доехать до конечного пункта, превратить товары в деньги, закупиться необходимым и вернуться в Каменск. Туда меня послал товарищ Вождь и там терялись следы убийства предыдущего комиссара, товарища Старшевого. Кроме того, я буквально чувствовал, как с каждым лишним часом утекает отпущенное мне время и как над Каменском сгущаются чёрные тучи беды.

…

Однако, как бы я не торопился, но нам пришлось сделать отдельную остановку и заняться повторной рубкой дров. Возможно, мы неправильно рассчитали, а может быть резкие остановки и старты сожрали непреднамеренно большое количество дров, но взятые в дорогу запасы походили к концу и возник риск, что мы не доедем до города остановившись прямо перед ним. Ситуация усугублялась тем, что поблизости от крупного населённого пункта нормального леса априори не найти. Поэтому мы остановились несколько заранее, решив сделать небольшой запас дров, чтобы гарантированно добраться до места назначения. А излишки потом распродадим в городе. Или ещё куда-нибудь денем. Дрова в большом городе всегда ходовой, хотя и не слишком дорогой, товар.

Сказано – сделано. Машинисты остановили состав недалеко от подходящего лесного околка. Коробейникова осталась на хозяйстве, а я, с орком, инженером, Гликой и обоими рабочим канатного завода взяли топоры, пилы и отправились заниматься лесозаготовками.

Адская, на самом деле, работёнка! Я даже хотел было воспользоваться магопистолем, но побоялся устроить большой лесной пожар. Да и нужно нам было не так чтобы много дров, только чтобы доехать с гарантией. За пару дней должны будем управиться.

Во время привалов и в моментах отдыха я пытался лишний раз разговорить своих спутников чтобы понимать их как можно лучше и заодно уяснить для себя насколько каждому из них могу доверять. Какие дела могу им поручить, при необходимости, а какие не стоит. Хороший командир должен знать своих подчинённых лучше, чем самого себя. Этому тоже научил меня бывший ревком товарищ Каботкин.

Вот и сейчас, сидя на только -только сваленном берёзовом стволе, на поверхности оставленного топором сруба ещё шипел и пенился берёзовый сок, я расспрашивал Ефима что и как он собирается поменять в будущем на канатном заводе. Пусть не полноценный инженер, а всего лишь помощник, но он сумел сохранит людей и оборудование и даже добился того, чтобы рабочий процесс не прерывался до самого последнего времени. Большая часть того, что мы везли на реализацию в город-порт, было сделано руками рабочих под руководством и приглядом самого Ефима. Когда директор и все прочие мастера сбежали вместе с