Журнал «Наш современник» - Наш Современник, 2005 № 11 Страница 38

Если власть решила и в дальнейшем использовать старые схемы, то обществу, очевидно, следует быть готовым к повторению вооруженного конфликта в Дагестане, с которого началась операция «Преемник», плавно переросшая в выборную кампанию 1999–2000 годов (случайно ли в Махачкале опять — чуть не каждый день — гремят взрывы, а спецслужбы не предпринимают решительных действий, дабы подавить террор?). И к психологической войне против оппозиции, характерной для кампании 2003–2004-го. Boйне, «зачистившей» политическое пространство настолько, что на президентские выборы — с предрешённым результатом — электорат пришлось заманивать распродажами на избирательных участках и даже 500-рублёвыми скидками при оплате ЖКХ, как это сделали в Якутске («Независимая газета», 11.03.2004).

Нам предстоит стать свидетелями новой волны чудовищных фальсификаций. Манипуляций с миллионами «мёртвых душ» — даже не фантастических, а фантасмагорических, ибо они отдают не только уголовщиной, но и тёмной мистикой. Наглой безнаказанности организаторов подтасовок и прочих прелестей российской избирательной системы.

Причём на этот раз напряжение возрастёт м н о г о к р а т н о (число нарушений увеличится в пропорции!), так как выборы совпадают с очередной операцией по определению Преемника. А главное, потому, что после окончательного отстраивания административной вертикали, низведшего губернаторов до роли президентских порученцев, а партийных лидеров до глядящей в руки клиентелы Кремля, пирамида власти опрокинулась, оперлась на вершину и на её острие оказался один-единственный избранник, занимающий президентское кресло. Можно с уверенностью утверждать: за то, чтобы посадить в него своего ставленника, развернутся такие бои, будут задействованы столь радикальные, если не сказать — дикие методы, что общество ещё не раз содрогнётся.

Что же нового привнес режим Путина в технологии политстроительства, в частности выборные? Генеральной стратегией команды питерских стала м о н о-п о л и з а ц и я ресурсов. Поскольку в избирательной кампании ключевую роль играет и н ф о р м а ц и о н н ы й ресурс, начали с него.

Надо думать, первоначально предполагалось поставить под контроль в с е СМИ. Подобная мысль чуть ли не с неизбежностью должна была зародиться в головах чекистов, вместе с Путиным перекочевавших из провинциального — несмотря на все столичные претензии — Питера в Москву.

Однако буржуазная эрэфия — это вам не Советский Союз. Обеспечить прямой контроль не получится: ни сил, ни средств не хватит!

Тогда решили действовать «цивилизованно»: накануне думской кампании приняли Закон «О гарантиях избирательных прав граждан» — с соответствующими поправками в У г о л о в н ы й кодекс. Одной из таких гарантий должен был стать строжайший контроль над СМИ, дабы под видом о с в е щ е н и я выборов они не занимались а г и т а ц и е й. Подпункт, обозначенный анекдотическим значком «ж», определял, что агитацией являются действия, «побуждающие избирателей» или даже только «имеющие целью побудить» голосовать за кандидатов (цит. по: «Независимая газета», 31.10.2003).

Помню, какой ужас наводила эта формулировка на всю пишущую братию: л ю б о е с у ж д е н и е — о власти и об оппозиции, о политической, а пожалуй, и об экономической ситуации в стране, регионе и отдельно взятом посёлке можно было подвести под злосчастный подпункт «ж», расценив как агитацию. А тогда — будьте любезны — получите первое предупреждение! В случае повторного издание закрывалось.

Фактически это означало запрет на освещение деятельности оппозиции. Ну и, разумеется, на критику власти. Петь ей дифирамбы, понятное дело, не возбранялось: посмотрели бы мы на Вешнякова и иных прочих руководителей избиркома, если бы они отважились закрыть газету или телеканал за благожелательное освещение деятельности «Единой России» и лично господина Путина В. В.

В 2003-м такое откровенное подавление инакомыслия ещё вызывало противодействие. Журналисты подали иск в Конституционный суд, и старый фрондер Валерий Зорькин, незадолго перед тем вновь назначенный его председателем (после драматической отставки осенью 1993 года), злополучный подпункт отменил.

Оппозиционеры вздохнули с облегчением. Зря! Власть успела перестроить стратегию: тотальный контроль был признан излишеством. Обнищавшее население и так почти перестало читать прессу — мнение изданий с тиражом в несколько тысяч (и даже десятков тысяч) экземпляров не могло серьёзно повлиять на настроение общества. А крупнейшие газеты, равно как и телеканалы — этот главный калибр политической пропаганды, — к 2003 году уже не отваживались перечить Кремлю.

Сравнивая условия, в которых проходили парламентские выборы 1999-го и 2003 годов, наблюдатели подчёркивали: «…Выборы-99 были отмечены поляризацией телеканалов, острой конкурентной борьбой между ведущими — Доренко и Киселёвым, Сванидзе и Леонтьевым. В 2003 году ситуация совсем иная: на всех телеканалах единомыслие и единоначалие. Телеведущие хором поют осанну партии власти и осуществляют „групповое изнасилование“ её главного соперника КПРФ» («Независимая газета», 8.12.2003).

О «групповом изнасиловании» коммунистов скажу особо: КПРФ — крупнейшая партия оппозиции, и отношение к ней неизбежно накладывает отпечаток на весь выборный марафон. А пока займёмся арифметикой. Как утверждали эксперты, общее время, отведённое на телеканалах «Единой России», составило 642 минуты, СПС — 396, КПРФ — 316, ЛДПР — 230, «Яблоку» — 197, «Родине» — 188 («Независимая газета», 1.09.2004).

Явное доминирование «Единой России» отчасти объясняется количеством затраченных ею средств (что, между прочим, тоже свидетельствует о жёстком администрировании: в «демократической» России любая партия власти — будь то «Наш дом — Россия», «Единство» или «ЕР» — в с е г д а имеет преимущественный доступ к финансам). «Медведи» затратили на агитацию 172 млн 627 тыс. руб. — больше, чем другие партии. Для сравнения: их основной конкурент — коммунисты — смогли выделить на эти цели 48 млн 882 тыс., почти в ч е т ы р е раза меньше («Коммерсант», 5.12.2003).

Но не зря говорят: не в деньгах (или, во всякое случае, не только в деньгах) счастье. СПС отвалил за рекламу почти столько же средств, сколько «ЕР» — 170 млн 107 тыс. Причём львиную долю отдал телеканалам, опередив по этому показателю «медведей»: 114 против 90. Партия Грызлова по расходам на ТВ заняла даже не второе, а третье место, пропустив вперёд ЛДПР со 107 млн (там же). А между тем на экране царила партия власти, а не жириновцы и не СПС.

Именно царила! Дело не только в хронометраже. На телекартинке «ЕР» в поте лица обустраивала Россию. Шойгу метался по стране, возводя дамбы на пути разлившихся рек и принося в замерзающие дома долгожданное тепло. Лужков объезжал Москву за рулём зиловского «бычка» и, к радости трудового люда, грозил позакрывать казино и прочие злачные места, расплодившиеся в столице.

Несмотря на громадье совершаемых дел, энергии лидеров хватало и на другое. Телевизионщики с умилением показывали, как Шойгу вместе с легендарным советским вратарем В. Третьяком тренирует юных хоккеистов, а Грызлов играет в футбол вместе с тренером национальной сборной Ярцевым.

Подчёркнутая коммуникабельность (согласитесь, не слишком характерная для нашей политэлиты) предназначалась в основном для многомиллионной аудитории центральных телеканалов. На встречах с избирателями в провинции из чиновных агитаторов перло застарелое «барство дикое». Показателен эпизод в Новосибирске. Выступая на местном заводе, Сергей Шойгу уверял, что задача «Единой России» — «дойти до каждого совхоза, цеха, дойки». Но когда рабочие разговорились, министру это не понравилось. Действительно, вопросы были не из приятных. К примеру: «Ответьте, как собирается „Единая Россия“ решить проблему постоянного ухудшения уровня жизни? Почему вы там приняли закон, что теперь ЖКХ постоянно дорожает?.. Вы собираетесь как-то это решать или только будете летать за народные деньги и встречаться с начальниками?».

О том, что произошло дальше, поведал корреспондент «НГ». Рабочий, задавший вопрос, поднялся и направился к выходу. Министр остановил его: «Куда же вы? Я вас слушал, теперь вы сядьте и послушайте». Шойгу, по крайней мере, обращался на «вы», его свита отбросила церемонии: «Охранник зло бросил пожилому рабочему: „Сядь!“ — и что-то забормотал по рации».

Вот так демократия! Сядь и слушай! А не то…

Но самое любопытное, что же ответил Шойгу. Он прибег к испытанному приёму — задал встречный вопрос: «Теперь вы мне ответьте: почему вы развалили великую страну, почему мы теперь должны Чехии, Венгрии, Хорватии, которые умещаются на территории вот этого завода… Почему у нас были „горячие точки“ — Карабах, Тбилиси и другие?» («Независимая газета», 13.11.2003).