Варела - Игорь Валентинович Денисенко Страница 38

— Кого?

Федотов не ответил, а пошел в ту сторону куда стрелял. Я поплелся следом, и только подойдя ближе, увидел…

Его было совсем не заметно. Шкура желто-зеленого цвета осени, почти сливалась с опавшей листвой. Лежа на боку, он шумно и глубоко дышал, свистя дырой в боку, откуда толчками выходила синяя кровь. Большая зубастая пасть была открыта. Слюна стекала на землю. А большой как у коровы глаз с ненавистью и болью косился на нас. Капитан поднял автомат и прицелился в голову.

— Бах! — раздался выстрел.

Зверь дернулся всем телом и затих.

* * *

Всё ещё пребывая в некотором трансе, лейтенант Краевский стоял у ресторана, где проходили поминки, и курил вместе с сотрудниками. Он первый раз в своей жизни был на похоронах. Его деды и бабки жили далеко, и умирать в ближайшее время не собирались. Но Сергея покоробило, что время обеда за столом гости стали перебрасываться какими-то неуместными шутками, словно это корпоративный междусобойчик, а не поминки. И куда делась эта вселенская скорбь, царившая на кладбище? Выйдя же на перекур, люди, кажется, забыли, зачем они вообще здесь собрались. За столом то только умолкли, когда кто-то говорил очередной тост за упокой раба божьего. Сергея водка не брала. Что там три стопки? А вот, когда за компанию закурил, голова закружилась, и до него начал доходить не только хмель, а и то, чему эти люди радуются и смеются. Наверное, тому, что в отличие от покойного они живы, и они ещё могут, есть, пить, наслаждаться по возможности жизнью, и дышать этим воздухом, а не разлагаться в земле. И это подспудная реакция человеческого организма — отрицание смерти. Человек не хочет думать о том, что умрет сам. Скоро умрет. Поскольку для себя никто смерть не считает поздней гостью. Смерть всегда приходит рано. Всем хочется ещё пожить. Даже если нет уже никаких оправданий собственного существования. И жизнь не особо радует. И здоровья нет никакого. Сплошные болячки и мучения. Но жить хочется. Как угодно, но жить. Инстинкт это? Или что? Или просто страх небытия?

После поминок стали расходится. На сытый и полупьяный организм, какая уже работа? Некоторые, насколько понял, Краевский собрались отправиться дальше в ресторан, и посидеть уже по-настоящему. То есть без ограничений в алкоголе, и присмотра родственников погибшего. Сергею предложили пойти с ними, но он наотрез отказался и пошел домой.

* * *

— У нас три дня до места, и три обратно… и того, неделя, — подытожил свою арифметику Федотов, когда мы расположились на обеденный отдых.

— Три дня это до какого места? — переспросил я, — До того момента, когда ужас?

— Ужас тут кругом, — хмыкнул Федотов, погружая ложку в банку с тушенкой, — До места, где не пускает… два дня. А если удастся дойти до центра, аномалии, то три… Или мне зря песни пели, что ты сможешь провести до центра?

— Постараюсь, — кивнул я, захрустев сухарем.

— Вот до того как не пускает, сорок км, значит нужно делать двадцать км за сутки, а мы ещё десяти не прошли…

— Откуда ты знаешь, что не прошли? — спросил я, чувствуя по своим ногам и плечам, что уже сотню отмахал.

— Оттуда… — капитан расправил на земле карту. — Вот сейчас мы здесь, а нужно к ночи оказаться вот где…

Федотов ткнул пальцем в извилину на карте.

— Так, что сейчас доедаем, и рысью, и никаких перекуров!

— Я не курю.

— Рассказывай! Дыхалка у тебя не к черту!

— Извини дорогой, возраст.

— Возраст тут не причем, нехрен в кабинетах сидеть и штаны протирать!

— Кто на что учился, — пожал я плечами.

— Ладно,… чай допивай и вперед. Больше в овраги не заходим, там зверье…

— А мы, почему пошли оврагом?

— Затем и пошли, что они днем любят в оврагах сидеть, — беспечно ответил Федотов.

— ?

— А что тут непонятно? Счеты у меня с ними… Знаешь, сколько моих ребят это зверье погрызло? Грех не воспользоваться, и не поквитаться…

Мне стало не по себе. Было в этом что-то неправильное. Одно дело убить тигра, когда он на тебя напал, и совсем другое просто истреблять, поскольку они могут напасть. О чем я капитану сразу и сказал. И мы чуть было не подрались, когда он с пеной у рта, стал говорить, что если бы не наши глушилки, нас эти звери встретили бы толпой, и сожрали без малейшего сожаления. Дальнейший путь продолжили, чуть ли не врагами.

Двигаясь с капитаном быстрым шагом, мы перешли через два ручья, и обогнули одно болото. Были какие-то шорохи по сторонам. Были интересные звуки. Но мы не останавливались, чтобы узнать кто это или что это… Только периодически, когда приходилось преодолевать густые заросли и лесоповал, Федотов стал занимался моим просвещением, относительно аномалии.

— Еды у нас не много, строго на неделю, а патронов и того меньше. Плохо, если пайка не хватит, а если не хватит патронов, то беда…. Соображаеешь? — Федотов вскоре немного отошел, и разговаривал со мной уже без особой злости. — Поэтому стрелять тебе разрешаю только в крайнем случае, при непосредственном нападении на твою персону.

Усек?

— Усек, — ответил я, перелезая, через поваленную березу, лежащую на поваленной сосне.

— Теперь, на счет того, что на земле углядишь, в руки сразу не бери, мне сообщи..

— А что может лежать на земле? Как выглядеть?

— По-разному может выглядеть, — прожевал уклончиво капитан, — То, что оно нездешнее, сразу поймешь.

Мне стало интересно. Стал более пристально смотреть вокруг. Хотя, ерунда это всё. Как можно углядеть, что обычный речной булыжник, может обладать антигравитацией?

Когда стемнело, я уже совершенно выбился из сил. Скрипел зубами, но от Федотова старался не отставать. Тот понял, и скомандовал привал.

Я с наслаждением грохнулся под дерево, прислонившись рюкзаком к стволу. Какой же это кайф, не двигаться!

И мне было совершенно безразлично, что ноги грязные и мокрые до колена, что земля холодная, и что с неба начала сыпаться снежная противная крошка.

* * *

Утром лейтенанта Краевского посетила мысль. Нельзя сказать, что мысли в голове были у него редкими гостями. Но эта погостила, и никак не хотела уходить. Мысль была из разрядов «а вдруг». Вдруг Колдун надумает свалить за кордон? Вдруг сегодня, в два часа дня он приедет в аэропорт? Вдруг встретится там с резидентом ЦРУ? А что если взять и задержать црушника с поличным? Это же какой бонус!

Потом пришла другая мысль, и посыпались новые «а вдруг». А вдруг у него ствол? Тот самый, из которого он убил Старостина? Это