Однажды придёт отец... - Таня Белозерцева Страница 38

Старый ход густо зарос крапивой и репейником. Но мальчишки так жаждали приключений, что не испугались даже их — злющих, жгучих и кусачих… Натянув на ладони рукава свитеров и вооружившись палками, братья ринулись на штурм Стражей ворот, как они прозвали зеленых противников.

Дерек тревожно заозирался, к чему-то прислушиваясь. Посмотрел вниз, на землю под ногами, потом, ведя по ней глазами, довел взгляд до вокзала. Вскрикнул и бросился бежать. Тут и остальные услышали гул и почувствовали дрожь земли. Переглянулись и, подхватившись, кинулись вдогонку. И успели увидеть, как Дерек исчезает в клубах пыльного облака обвала. Кто-то кашлял у самого входа в расчищенный провал. Мальчиков Дерек успел вытолкнуть, самого же его завалило.

Давно пришел поезд, но в него никто не садился — все дружно откапывали Дерека. Срочно вызванные преподаватели и старшекурсники лихорадочно разгребали песок, откатывали в стороны крупные камни и куски стен обвалившегося древнего здания, младшие, растянувшись цепочкой, передавали по эстафете ведра и обломки… Наконец-то нашли! Осторожно вытащили и положили на землю обмякшее тело лайки. Зачем-то Дерек превратился в собаку. Наверное, для того, чтобы не так сильно пострадать…

Директор положил голову собаки к себе на колени и, встревоженно посмотрев на мадам Помфри, жалобно спросил:

— Он же без сознания? Он же просто без сознания?!

Его вопрос прозвучал отчего-то пугающе-безнадежно. Тихо заплакала Рейко, спрятав лицо на груди Рэли. Печально притихший Родди обнял их обеих… Магики что-то знали.

Медиведьма бросала диагностирующие чары за чарами, но никак не могла понять, что с Дереком. Рядом с ними на коленях застыл Северус, держа наготове пузырьки с укрепляющими зельями, готовый помочь чем угодно.

По телу лайки прошла судорога, скребнула по земле лапа. Открылись карие глаза. Паладин напряженно ухватил собаку за шею и внимательно всмотрелся в глаза, в тщетной надежде увидеть в них проблеск человеческого разума. Пёс стукнул хвостом, Паладин обнадеженно позвал:

— Дерек, всё хорошо? Ты можешь обратно?..

Серый пёс поднял голову с его колен, мимоходом лизнул ему руку и сел, потом перекатился на бедро, задрал правую заднюю ногу и вдумчиво почесал шею. Отчаянно зарыдала Рейко, шумно вздохнул Рэли, испуганно глядя на собаку. Растерянно замерли дети, вопросительно заглядывая в глаза взрослым. И Северус задал вопрос, волнующий всех:

— Директор, что случилось? Дерек же в порядке? Он ведь жив…

Паладин Ральф Эймос, продолжая прижимать к себе лайку, поднял обреченный взгляд на Северуса и выдавил:

— Сделайте мне поводок с ошейником. Это не оборот. Дерек впал в анимагическую кому.

Тут же настала давящая испуганная тишина: осознав размеры беды, все со страхом смотрели на лайку, кротко сидящую рядом с директором, застенчиво моргающую по сторонам добрыми карими глазками. Дерек практически погиб под завалом, спасая мальчишек, и бессознательно оборотился, впадая в кому…

Всё понявший Чарли щедро отвесил близнецам подзатыльники и тихим рыком погнал в поезд. Минерва, часто смаргивая слезы, трансфигурировала из гибкой веточки ивы ошейник, а из своего пояса — поводок.

Северус, чувствуя неловкость и вину, надел ошейник на шею Дереку, изо всех сил стараясь убедить самого себя, что сейчас иначе нельзя, только так можно сберечь мальчика. Эймос тоскливо проговорил, поднимаясь с земли:

— Надо бы его в семью передать, где умеют обращаться с собаками. В такую, в которой его не будут обижать…

— Но… директор! Разве он навсегда остался собакой?! — истошно вскрикнула Помона Стебль. Эймос горестно посмотрел на неё и ответил:

— На моей памяти это уже третий случай впадения в анимагическую кому. Первые два закончились смертельным исходом, оба ребёнка погибли, так и не придя в себя.

— Они… они были волвенами? — всхлипнув, спросила первокурсница Чжоу Чанг.

— Одна из них была моей сестрой, Мияко Ватанабэ… — сквозь плач сообщила Рейко. — Её в три года сбила машина, она превратилась в черного котёнка, а через пять лет умерла. Она так и не выросла, умерла маленьким котёнком.

— А вторым был мой ученик, волшебник-анимаг… — мертвым голосом продолжил Паладин. — В его смерти оказался виноват целитель, произведший насильственное очищение организма, когда он пришел к нему с сильными коликами. Идиот очень удивился, когда паренек вместо того, чтобы выздороветь, превратился в тюленя. Он был из народа селки. Тюлени плохо передвигаются по суше, а если он к тому же испуган… Когда я узнал о несчастье и подоспел на помощь, Йорика Бергенссона уже забили камнями перепуганные люди. Я тогда… превысил свои полномочия, наказал горе-медика на своих условиях. Администрации не понравилось мое самоуправство, как же, чтоб зверюга да лапы распускала?! В общем, меня уволили.

После таких рассказов всех вообще охватила вселенская тоска, а в ушах зазвенели похоронные колокола. Северус посмотрел на пса, тот шел послушно у ноги директора, мягко влекомый поводком, и вспоминал двух собак своего сына, Терри и Бейли, его детскую храбрость по отношению к Облачному Грому, одним лишь словом управляя пёсьим великаном… как он оттягивал вверх волосатые брыли двум шотландским волкодавам лорда Малфоя, чтобы посмотреть их зубы. И Северус с изумлением услышал свой собственный голос:

— Я возьму Дерека к себе. Мой сын умеет управляться с собаками.

Вот уже два лета подряд Гарри гостил у папы, а на третье лето, в свой десятый день рождения, и вовсе переехал насовсем. С собаками и кошкой. И целый год Гарри привыкал к новому дому, который Северус купил для них. Домик был одноэтажный, приземистый и большой, в нем были две спальни, кухня, совмещенная со столовой и гостиной, неширокий холл, кабинет отца с библиотекой, большая солнечная мансарда, две ванны и туалет.

Дом стоял на берегу Уинг-ривер, широкой и спокойной полноводной реки. Пологие берега плавно перетекали в заливные луга, на них круглый год паслись коровы с овцами и чья-то лошадь на пенсии, у неё на шее звякал колокольчик на кожаном ремешке. Разумеется, лошадь Гарри часто навещал, что ж он, дурак, что ли, мимо такой красоты проходить?..

Именно в этом доме Гарри встретил свое одиннадцатое лето. Его разбудила нянюшка, миссис Пенн, кругленькая и уютная, с веселым птичьим голоском. Привычно щебеча, она подняла Гарри с постели и погнала в ванную — умываться и в столовую — завтракать.

Садовник уже доставил с огорода свежую клубнику, и Гарри с удовольствием добавил её в овсянку. Наслаждаясь едой, он смотрел в распахнутое окно, на желтую тропку, убегающую к дороге мимо цветущих яблонь и черешни. Мимо кустов сирени и белой смородины. В то же окно была