Догоняя Птицу - Надежда Марковна Беленькая Страница 39

Как все-таки мало нужно людям для счастья, подумал Эльф. Боже, как мало...

"Все мы помечены печатью отверженности", - вспомнил он слова рыжей Рябины. Иногда он представлял себе, как выглядит эта печать, а по сути - заклятье, делавшее ее обладателя чуждым и этому легкому вечеру, обещавшему скорое потепление, и курортному благолепию. Воображение Эльфа рисовало серый кружок - кольцо из колючих растений; ящерку, мухомор, муху - все то, что никогда не попадет ни на одну уважающую себя эмблему. Одним печать ставится на предплечье, иным - на лоб, думал Эльф. И всякий разговор смолкает, когда такой человек входит в комнату. И чьи-то глаза следят за ним на улице с любопытством опасливым и неодобрительным. Даже темное, преступное, злое имеет свое место под солнцем. И только отверженные лишены убежища: они - хуже насекомых. Своим появлением они приносят неуют - запах дождя и пыли, тень птицы, шепоток ночной бабочки. А еще они приносят мысли, которые принято от себя гнать, заменяя более комфортными.

"Береговая, 20. Ирина", - повторил Эль.

Точно, вот она, перед ним: Береговая улица. Нежное курлыканье горлицы. Изгороди из крымского туфа, заплетенные виноградом и хмелем. Далековато еще до винограда... Эльф вздохнул. Раннее лето - голодная пора. Дотянуть бы до июля - вот тогда и будет, где разгуляться. А тут... Обманчива ты, свобода.

Дом ╧ 20 по Береговой улице оказался неожиданно богатым. Парковка для автомобилей, над чугунным крыльцом - красиво изогнутые фонари, электрический звонок. Он напоминал не жилой дом, а частную гостиницу из тех, что некоторое время назад появились кое-где в курортных поселках. Эльф позвонил в дверь. Надо же, успел он подумать, - собственное крыльцо, отдельный выход. И никаких тебе старушек-хозяек, у которых его родители снимали комнатенку в ту далекую пору, когда его, Эльфа, хрупкого ангельски хорошенького мальчика со скрипкой, возили к морю загореть и оздоровиться ровно на 21 день родительского отпуска.

Ирина стояла перед ним в полумраке прихожей и несколько секунд пристально его рассматривала - надо же, какой высокий и стройный, какие длинные, светлые волосы. Он перехватил ее взгляд. Он к этому привык: так было всегда. Она его будто не узнавала. А может, наоборот: поджидала как миленькая все это время. Приготовилась, что он придет. Он тоже ее рассматривал. Сейчас на ней был спортивный костюм, который ее молодил. Здесь, в доме она выглядела привлекательнее, чем на площади возле магазина. Привлекательнее и моложе. А может, она была такой же, просто ему захотелось поскорее проникнуть в прохладный особняк, из глубины которого - он учуял, еще не войдя - доносился запах благополучия: ароматного мыла, стирального порошка, туалетной воды.

-Входи, я сейчас, - сказала Ирина и скрылась.

Откуда-то послышался ее голос - она разговаривала по телефону.

Значит, в этом замечательном доме есть еще и телефон (по которому можно позвонить родителям в Челябинск, быстро додумал Эльф).

Он разулся, задвинув изношенные кеды поглубже под полочку для обуви - и вошел в гостиную. Мягкие кресла, диван, лакированный журнальный столик. Телевизор с непривычно плоским, продолговатым экраном - все это Эльф мигом заметил и оценил.

-Я вообще-то скрипач, - признался он, когда Ирина вернулась в гостиную и с ногами уселась в кресло.

-Я поняла, - улыбнулась она.

-Поняли?

-Видела футляр от скрипки.

Она поставила на столик бутылку шампанского.

-Выпьем за знакомство? А я, между прочим, тоже музыкант. Преподавала в музыкальной школе. Только не скрипку, а фортепьяно.

-А сейчас не преподаете? - он взял у нее из рук бутылку, открутил проволоку и с неожиданным проворством вытащил пробку.

Из горлышка бесшумно вырвалось беловатое облачко.

-Ишь ты, молодец, - засмеялась Ирина. - Нет, сейчас не преподаю. Другие времена, другие дела. И деньги другие.

Она взяла бокалы, протерла их косынкой и поставила на столик: один ему, другой себе.

Эльф налил - обоим поровну.

Они подняли бокалы, чокнулись, но вспотевшее, облепленное пузырьками стекло не зазвенело.

-Будем здоровы, - Ирина сделала глоток. - Сыграешь потом?

Небрежное "потом" неприятно кольнуло Эльфа.

-На скрипке не получится. Разве что на флейте, - сконфузился он.

-А чего так?

-Скрипка не в порядке. Ее поколотили слегка. Там, на берегу. Надо ремонтировать.

-Ремонт скрипки - дело недешевое, - веско произнесла Ирина.

-Это да...

Руки Эльфа лежали на столике рядом с опустевшим бокалом. Неожиданно Ирина протянула свою руку и погладила его пальцы.

-Який же ти гарний, - тихо сказала она по-украински.

"Киевлянка, - подумал Эльф. - Нет: скорее, из Львова. Не забыть спросить, откуда она".

Рука Ирины тем временем вела себя откровенно, даже настырно. С пальцев перешла на тыльную сторону ладони, соскользнула на запястье, поднялась по предплечью.

Но она не была ему неприятна, эта рука.

-Девушка у тебя есть? - тихо спросила Ирина.

Голос ее прозвучал глухо, словно издалека.

-Нет, - соврал Эльф на всякий случай.

И тут же тошнотворная волна поднялась от желудка к горлу. Он налил еще шампанского, побледнел и поставил бокал на столик. В сгустившемся воздухе, как живое, возникло лицо Мухи.

-То есть да, - пробормотал он. - Есть то есть... Девушка... Но у нас... Все сложно.