Журнал «Вокруг Света» - Вокруг Света 1993 №01 Страница 4

Стать фермером было непросто — нужен был не только энтузиазм и труд, но и первоначальный капитал, составлявший в начале XX века, по некоторым подсчетам, более 15 тысяч рейхсмарок, не считая стоимости земли. Это была огромная сумма по тем временам. Однако германское правительство поощряло колонизацию новой заморской территории, предоставляя все возможные льготы разным категориям населения. Так, бывшим солдатам «штуцтруппе» земля продавалась по дешевке, иногда им выделялись и кредиты на приобретение инвентаря. Перевозку пароходами из Гамбурга и Бремена жен, дочерей и невест немцев, уже обосновавшихся в Юго-Западной Африке, оплачивало Германское колониальное общество. Оно же занималось обустройством и перевозкой немок-служанок. Из первых пятнадцати девушек-служанок, отправленных в ЮЗА в 1889 — 1890 годы, двенадцать стали поселенками, выйдя там замуж (кое-кто даже неоднократно), и остались в этой стране навсегда.

Интересно, что в годы германского колониального господства в Юго-Западной Африке в метрополии велся весьма строгий отбор тех, кому было предоставлено право выехать в эту колонию. Одно из свидетельств тому — любезно предоставленный мне в пользование фермерами Шольцами, о которых я позже расскажу, дневник Меты Зайб, урожденной Пинкрас (1894—1989).

Фрау Зайб приехала в Юго-Западную Африку в 1913 году. Мечта обосноваться там созрела у нее еще в школе благодаря пропагандистской кампании в Германии: «Большие города устраивали празднично украшенные выставки с симпатичными поделками туземцев..., а нас, детей, в школах призывали собирать деньги для маленьких бедных негритят. Прилежных молодых людей призывали участвовать в обустройстве колоний и оплачивали им туда дорогу». Но, пишет дальше Мета Зайб, для того, чтобы ей получить разрешение на выезд и оплату проезда (сама бы она не смогла, как и многие в Германии, найти свыше 200 рейхсмарок на дорогу), ей пришлось окончить курсы: белошвеек, младшего медицинского персонала, поваров, домоводства, гладильщиц. Поистине, у нее были золотые руки после всех этих курсов! И попала она работать на ферму.

Фермеры были основой немецкой поселенческой общины. Это характерно для немцев Намибии и сегодня. Из 1,8 миллиона человек — таково население страны — немцы составляют сейчас до 60 тысяч человек, и это несмотря на то, что колониальными хозяевами там они перестали быть в 1915 году, что в ходе обеих мировых войн немцы как враждебные элементы были интернированы и содержались в лагерях военнопленных соответственно четыре и шесть лет, что немецкий язык изымался из официального употребления в Юго-Западной Африке властями ЮАС — ЮАР. Ни в одной из других бывших немецких колоний в Африке (Того, Камерун, Танганьика) немецкая община не сохранилась до наших дней, и нигде больше она не играет столь заметной роли в экономической жизни страны, как в Намибии.

Как и почему это произошло — это и есть тема моих научных исследований, и именно для того, чтобы в этом разобраться, я и ехал в Намибию. Возможность пожить на настоящей немецкой ферме, познакомиться изнутри с ее жизнью и обитателями дала мне для изучения страны необычайно много.

Ферма Наос, где живут мои гостеприимные хозяева Шольцы, было первое, что я увидел в Намибии. Фрау Шольц встретила меня на аэродроме Виндхука — столицы страны, посадила в белый «мерседес» не первой молодости и увезла к себе. 90 километров по грунтовой дороге, уходящей на юго-запад от Виндхука, мы преодолели за час.

История фермы Наос

Фрау Шольц не только выполняет сложные и многочисленные обязанности жены фермера, о которых речь еще впереди. В свободное время она написала рукописную историю своей фермы, основываясь как на семейном архиве, так и на материалах из Национального архива в Виндхуке. Позже, работая в этом же архиве, я находил некоторые из документов, использованных фрау Шольц.

До конца XIX века земли фермы Наос принадлежали бастерам — потомкам детей буров и нама, которые поселились в Юго-Западной Африке в районе Рехобота (теперь это небольшой город, «столица» бастеров) в 70-х годах прошлого века, откочевав сюда с юга Африки. 31 января 1900 года земли, ставшие основой фермы Наос, были куплены у капитана бастеров Хермануса ван Вийка посреднической фирмой «Мертенс и Зихель» по цене одна рейхсмарка за гектар. Земли были куплены для обустройства фермы и последующей ее перепродажи.

Договор о купле-продаже был утвержден губернатором Т.Лейтвейном (подлинник с крупной размашистой подписью я потом видел сам) с рядом весьма любопытных условий: 1) в течение 6 месяцев со дня покупки на ферме должна быть развернута хозяйственная деятельность — животноводство и земледелие; 2) в течение года со дня покупки на ферме должен быть возведен дом, пригодный для жилья белого человека и имеющий не менее двух комнат; 3) в течение года со дня покупки часть площадей фермы должна быть засеяна и засажена полевыми и садово-огородными культурами и 4) в течение года со дня покупки на ферме должны быть оборудованы поилки для крупного рогатого скота.

Очевидно, уже в те годы на ферме был построен «малый» дом. Строительство же теперешнего, «большого» дома, было предпринято следующим владельцем Наоса, купившим ферму в 1910 году. Макс Сивере влез в огромные долги, чтобы возвести большой и красивый дом с башенкой, кроме того, прикупил земли, доведя их до теперешней суммарной площади в 13 с лишним тысяч гектаров. В результате он разорился, и после его смерти в 1922 году Наос переходит за долги в собственность Земельного банка. В 1933 году эту ферму покупает за 3500 фунтов переселенец из Германии Альфред Шольц, отец нынешнего хозяина. Он вновь берет кредит на восстановление фермы и погашает его в 1944 году. Лишь тогда ферма Наос впервые освобождается от долгов. Новый кредит (4 тысячи рандов) для бурения колодцев Альфред Шольц берет в 1971 году, но погашает его уже в 1973-м, хотя срок кредита был 15 лет. В 1976 году после смерти Альфреда Шольца ферма переходит в руки его сына Ханса.

Ханс Шольц и его семья

Хозяину фермы Хансу Шольцу ныне 54 года. Он имеет степень доктора геологических наук. Позже мне на глаза попалась его диссертация, озаглавленная «Исследование строения почв между Рехоботом и Уолфиш-Беем», защищенная в Боннском университете в 1963 году. Тема исследований Шольца весьма актуальна для него самого — в диссертации идет речь о почвах фермы Наос и ряда соседних местностей. Геологические знания Ханс Шольц умеет изложить интересно: я был свидетелем его увлекательнейшей лекции, рассказанной (именно рассказанной) в пути, когда он вел машину, для одной из многочисленных гостий Наоса — подружки младшей дочери, студентки из ЮАР Николы.

Ева Шольц, жена фермера, имеет степень доктора биологии. Она родилась и училась в Германии, в Намибию приехала, выйдя замуж. Так часто случалось с детьми немецких поселенцев — высшее образование они получали в ЮАР или в Германии и привозили с собой жен. Все трое детей нынешних хозяев Наоса учились или учатся в университетах ЮАР. «Сын — на менеджера, одна дочь — на врача, другая — на агронома»,— говорит Шольц. Однако, как я понял, придет время, кто-то из детей оставит свою профессию и заменит на ферме отца, как это сделал когда-то сам Ханс Шольц.

У Шольцев на ферме отличная библиотека, в частности множество книг по истории (говорят и читают они, как все немцы в Намибии, на трех языках — немецком, английском и африкаанс). Сюрпризом для меня был альбом фотографий, сделанных хозяевами в середине 70-х годов в СССР. Ханс Шольц был делегатом геологического конгресса, проходившего в нашей стране, и его жена ездила с ним. Удалась им эта «авантюра» только потому, что у них были паспорта граждан ФРГ — с основными юаровскими, по которым они жили тогда в Намибии, их бы и на дух не пустили к нам! Впрочем, как и нашим гражданам путь в Намибию был заказан до 1990 года, когда она была фактически частью ЮАР. По официальной юаровской пропаганде «красный русский только самую малость лучше дьявола». Так что в глазах соседей Шольцы, выразившие готовность принять у себя на ферме «красного русского» в 1991 году, выглядели чуть ли не камикадзе.

Кстати, Шольцы вообще очень гостеприимны. Для гостей построен специальный дом рядом с «большим» домом. И он пустует очень редко. Там гостят самые разные люди — близкие и не очень, даже случайные знакомые.

«Часто к нам приезжает бабушка — вдова Альфреда Шольца Урсула,— рассказывают мои хозяева.— После смерти мужа мы купили ей квартиру в Виндхуке и взяли на себя все ее повседневные расходы».

Когда же пожилая дама соскучится по детям-внукам, и уж обязательно на Рождество и на Пасху,— она садится в свой старенький «фордик» и едет в Наос, где прошли ее лучшие годы.

Быки «бонсмара»

Основное богатство фермы — крупный рогатый скот породы «бонсмара», выведенный Хансом Шольцем специально для климатических условий Юго-Западной Африки. Об этой породе в рекламном объявлении, составленном им самим, говорится так: «Если вы хотите и после независимости оставаться независимыми в разведении крупного рогатого скота, вам не обойтись без быков породы «бонсмара». Это животные, не раз доказавшие свои лучшие качества, сформировавшиеся в результате направленной селекции: высокую плодовитость, маленький вес при рождении, спокойный темперамент. Быки «бонсмара» из Наоса!»