Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №06 за 1983 год Страница 4

Арестовав лидеров СВАПО, власти Претории устроили над ними суд в ЮАР. Тридцать семь руководителей организации подверглись пыткам. Предъявив стандартное обвинение в нарушении «закона о терроризме», расистский трибунал приговорил девять патриотов к пожизненному заключению.

В закрытом зале присутствовали только полицейские агенты, но на следующий же день с помощью подпольщиков из АНК Южной Африки весь мир узнал о выступлении на суде одного из основателей СВАПО, национального героя страны Германа Тойво Йа Тойво. Он говорил:

— В Претории нас не имеют права судить. Ведь мы намибийцы, а не южноафриканцы, и ни сейчас, ни в будущем не признаем вашего права управлять нами, вводить свои законы и смотреть на нашу страну как на свою собственность. Мы всегда считали, что Южная Африка незаконно вторглась в нашу страну, именно поэтому вершится сейчас этот суд. Я говорю «мы», потому что высказываюсь не только от своего имени, но и от имени моих товарищей, осужденных вместе со мной.

Правительство ЮАР хочет не только признать нас виновными, но и оправдать свою политику, которая якобы является законной для Намибии.

Мы считаем себя политической партией. СВАПО — единственная организация Юго-Западной Африки, хотя расисты не признают нас, черных, способными заниматься политической деятельностью.

Другие зависимые ранее от колонизаторов страны завоевали свободу. Почему же тогда и нам не добиваться этого? Мы хотим быть хозяевами на своей земле.

Некоторые осуждают метод вооруженной борьбы. Но как еще мы можем защищать себя, свою собственность от узурпаторов, которые лишили нас всяких прав, где с нашим мнением, политическими взглядами совершенно не считаются?

Всю свою жизнь я посвятил СВАПО — политической организации, избравшей своим символом факел свободы. Было бы предательством оставаться в стороне, когда народ взялся за оружие. Я — честный намибиец и не способен на такое.

Знаю, борьба будет долгой и горькой, но она увенчается завоеванием независимости...

Герман Тойво йа Тойво отбывает пожизненное заключение.

Но кто из осужденных вместе с ним остался жив? Где проводят они эти мучительные годы? В лагере на «острове смерти» Роббен? В тюрьмах, что «щедро» разбросаны южноафриканскими расистами в отдаленных бантустанах, в каменных пустынях Намиб и Калахари?..

В феврале 1981 года во Дворце конгресса, расположенном на одной из центральных улиц Луанды, проходили заседания 2-й сессии Международной комиссии по расследованию преступлений расизма и апартеида на Юге Африки. В этом форуме принимали участие около сорока видных юристов из двадцати восьми стран, представители специализированных организаций ООН, Организации африканского единства, национально-освободительных движений, Организации солидарности народов Азии и Африки и ее национальных комитетов.

Международная комиссия по расследованию преступлений расизма и апартеида на Юге Африки создана в марте 1977 года. На основании документов и показаний очевидцев она изобличает бесчеловечный характер государства апартеида. Привлекая внимание ООН и мирового общественного мнения к положению в ЮАР, комиссия стремится мобилизовать народы на борьбу с режимом апартеида.

Режим террора, установленный ЮАР в Намибии, а также бандитские акции на территории Анголы, Мозамбика, Замбии и других соседних государств, официальная южноафриканская пропаганда пытается оправдать тем, что речь идет якобы о преследовании «террористов».

В Претории подхватили тезис нынешней американской администрации, утверждающей, что все национально-освободительные движения, в том числе и СВАПО, являются «террористическими», что расистские каратели не военные преступники, а всего лишь «невинные жертвы», противоборствующие «международному терроризму», возглавляемому СССР, Кубой и другими социалистическими странами.

Бывший министр юстиции и генеральный прокурор США Р. Кларк, вернувшись из поездки на юг Анголы, сказал в беседе с автором этих строк:

— Президент США Р. Рейган назвал освободительные движения Юга Африки «террористическими организациями».

Если следовать логике президента, то режим апартеида является жертвой террора и агрессии со стороны освободительного движения. Абсурд? Несомненно. Террористические акты — это, как правило, действия одиночек или группы людей, стоящих в оппозиции к правительству. И именно нынешний режим Претории, выражающий интересы кучки белых, находится в оппозиции к СВАПО и АНК, которые представляют интересы всего народа своих стран и с оружием в руках борются против преступного режима. ЮАР действительно террористическое государство. Репрессивный аппарат власти держит в рабстве двадцать миллионов африканцев.

— Мы убедились, — заявил председатель Международной комиссии по расследованию преступлений расизма и апартеида на Юге Африки, видный ирландский общественный деятель, лауреат международной Ленинской премии «За укрепление мира. между народами» и Нобелевской премии мира Шон Макбрайд,— что на Юге Африки по вине воинствующих маньяков гибнут сотни тысяч людей. И я предлагаю от имени нашей комиссии объявить правительство ЮАР режимом международного терроризма, поставить его вне закона.

Очередной трюк вашингтонской дипломатии — это плод больного воображения. Как можно было заявить, что СВАПО, официально признанная ООН, ОАЕ, другими международными организациями единственным законным представителем народа Намибии, — сборище террористов! Всему миру известно, что эта организация ведет справедливую борьбу за освобождение родины от южноафриканских оккупантов. Подлинные террористы — это те, кто установил антинародный режим апартеида, от которого страдают миллионы людей.

Время Касимбо

Луанда, рыбный порт. Пять часов утра. Свежо — конечно, по ангольским понятиям: на заре было всего градусов двадцать тепла. Июнь — время касимбо, зима, когда к берегу подходят прохладные струи Бенгельского течения, неся свежесть, ясное небо и прохладный утренний туман.

Сегодня активисты СВАПО пригласили меня посетить женский лагерь беженцев из Намибии. Путь до него неблизкий — несколько десятков километров по ровной приморской дороге.

Пока едем, из холодного низкого тумана прорезываются белые отмели, пятна бирюзы и малахита на дремлющем океане. Потом слева встали красные латеритовые откосы. В кабине рефрижератора, рядом со мной и водителем, — миловидная, словоохотливая Серини Гейзес.

— Наш лагерь, — рассказывает она, — создан недавно. Правительство Анголы безвозмездно передало нам помещения, принадлежавшие ранее португальским колонизаторам, предоставило земли для обработки. Мы стремимся к самообеспечению, чтобы у наших женщин и детишек было вдоволь еды и одежды. Мы благодарны советским рыбакам: каждое утро они снабжают нас свежей рыбой.

Сюда мы переселились недавно из лагеря на южной границе, который постоянно бомбили боеры,— продолжает Серини Гейзес.— Налаживаем сейчас снабжение водой, продовольствием, медикаментами. Да и жилья пока не всем хватает, едва не каждый день прибывают мои соотечественницы с детьми...

...Свернули на проселок. Человек, который словно бы отдыхая сидел на взгорье у развилки дорог, бросил взгляд на нашу машину и пометил что-тo на листке бумаги.

— Записал номер,— объясняет Серини.

Охрана у въезда долго и тщательно проверяла наше разрешение на посещение лагеря. Все эти меры предосторожности были отнюдь не лишними: десятки лагерей намибийских беженцев стали объектами атак диверсионных групп южноафриканских расистов.

...В октябре 1982 года на берег неподалеку от этого лагеря высадились юаровские диверсанты. Ночью они подорвали нефтехранилище и оборудование нефтеперегонного завода «Петрангол»...

Рефрижератор окружают женщины и девчонки-подростки. На многих белые майки с надписями «СВАПО» и эмблемой: рука, зажавшая факел, бедра их обернуты пестрыми длинными полотнищами. Они ловко разгружают холодильник машины у столовой.

С Серини идем знакомиться с жизнью лагеря.

Входим в приземистое здание под плоской крышей. Десятки молодых женщин сидят за столами, орудуют ножницами, иголками. На длинном столе у окна стрекочут швейные машинки. Стопкой сложены готовые изделия: рубашки, брюки, детское белье.

Женщины наперебой объясняют, что оборудование и ткани поступают сюда из различных стран и организаций; среди них был и дар советского народа — ткани, швейные машинки, подаренные Комитетом молодежных организаций СССР.

У входа в столовую пахло печеной рыбой, стройная девушка легко несла на голове от пекарни высокий противень со свежими хлебцами.

...Несколько часов пробыли мы в этом лагере. И хотя условия жизни беженцев, предоставленные им ангольским народом, можно назвать вполне сносными, все же это было временное пристанище. Все женщины говорили, что не собираются оставаться здесь надолго, каждая мечтает вернуться на родину. Все они помнят свою страну, Намибию.