Журнал «Юный техник» - Юный техник, 2008 № 04 Страница 4

Оказалось, Шмидт давно заметил, что, манипулируя руками и ногами во время затяжного прыжка, можно менять положение тела в воздухе. Эффект управления можно усилить, увеличив аэродинамические поверхности. А раз так, то парашютистов перестанут страшить штопор и непроизвольные перевороты через голову, они смогут уходить из неблагоприятных зон и совершать приземление с исключительной точностью.

Свои предположения Шмидт решил проверить на практике. Крылья для опытов он сделал в Институте десантного оборудования, которым руководил П.И. Гроховский, с помощью опытных мастеров. Искусственные крылья крепились за спиной пилота с помощью телескопической раздвижной опоры, к перкалевым перепонкам, вшитым, подобно «парашюту» белки-летяги. Меняя длину трубы, изобретатель тем самым менял размах крыльев и их подъемную силу.

После Г. Шмидта искусственными крыльями занимался слушатель Военно-воздушной академии имени Н.Е. Жуковского, воентехник второго ранга Борис Владимирович Павлов-Сильванский. Вместе со своим другом Алексеем Быстровым и преподавателем аэродинамики B.C. Пышновым он предложил ранцевый, складной аппарат.

Обтянутый полотном каркас крыльев складывался за спиной. После отдаления от самолета парашютист использовал специальный стабилизатор, который трепетал у него в ногах, словно, ласточкин хвост, помогая управлять полетом. Затем за спиной расправлялись широкие полотняные крылья, и человек мог выполнять горки, виражи, развороты.

Спланировав до определенной высоты, Павлов-Сильванский сбрасывал крылья, и они плавно спускались на землю с помощью особого парашюта. Сам экспериментатор открывал свой парашют и приземлялся.

К маю 1937 года Б.В. Павлов-Сильванский совершил шесть удачных полетов-прыжков. О них писали «Красная звездам, «Авиационная газета», иностранная пресса.

Журналисты, кстати, и обратили внимание, что у Г. Шмидта и Б. Павлова-Сильванского были предшественники на Западе. Одним из них называли американца Клема Сона, который разбился в 1935 году во время показательных выступлений в Париже.

Трагедия повторилась несколько лет спустя, 21 мая 1956 года, когда на аэродроме близ Лондона совершал свой очередной показательный полет Лео Валентен. Тот самый, с которого мы начали свой рассказ о крылатых людях.

Еще раньше погиб американец Девис, попытавшийся повторить полеты своего соотечественника Клема Сона. Погибли французы братья Ги и Жерар Меслен. Погиб вскоре и Борис Павлов-Сильванский.

Впрочем, были и эксперименты, которые завершались вполне благополучно. Удачно слетал В. Хараханов в 1935 году. Тридцать лет спустя скопировал и испытал конструкцию Б.Павлова-Сильванского французский парашютист Жиль Деламар.

Но все это единичные попытки. Почему увлечение такими полетами не приобретает массовости? Ответ на этот вопрос дал в свое время еще Георгий Шмидт. Совершив свыше 100 прыжков с крыльями, он, тем не менее, считал их очень опасными. Скорость снижения весьма велика, неосторожное движение грозит срывом в штопор, писал Шмидт. Да и при всем умении далеко на таких крыльях все-таки не улетишь. И он рекомендовал искать наслаждение парящим полетом при помощи других технических средств — например, дельтапланов.

И все же даже в наши дни в мире остались еще отчаянные сорвиголовы, которые не могут жить без риска. Во Флориде костюмы-крылья (wing suit) выпускает компания Bird Man, принаделжащая Роберту Печнику и Яри Куосмо.

Однако и у них был предшественник — француз Патрик де Гайардон. Он начал летать в 1990 году, используя костюм-крыло собственной конструкции. А в 1998 году, испытывая очередную модификацию своего костюма, де Гайардон тоже погиб.

Несмотря на столь трагические последствия, французы заразили идеей полета парашютистов во многих странах мира. В 1999 году российские энтузиасты тоже стали шить такие костюмы по собственным выкройкам.

«Все, кто летают в винг-сьютах, мечтают летать как птицы и, в конце концов, приземлиться на крыльях, без парашюта, — говорит профессиональный испытатель парашютов Владимир Шилин. — Однако людям тяжело летать: посмотрите, как устроены птицы и как устроен человек: у птичек легкие кости и мощные грудные мышцы. У людей же тяжелые кости и мало грудных мышц. Но зато мы умеем изобретать!»

Сейчас винг-сьюты привлекают в основном бэйсеров — парашютистов, прыгающих с относительно невысоких объектов: скал, зданий, вышек, труб или мостов. Дело в том, что объектов, пригодных для бэйс-прыжков, в мире немного. Основное требование — они должны быть отвесными и не иметь опасных выступающих частей. Прыжки в костюмах-крыльях существенно расширяют диапазон таких объектов, позволяя огибать препятствия во время прыжка, менять направление полета.

Однако риск заключается в том, что поведение винг-сьютов недостаточно изучено и, стоя у края скалы, трудно оценить, хватит ли горизонтальной скорости для того, чтобы облететь гранитный выступ. А цена ошибки — жизнь…

Все это отлично известно Феликсу Баумгартнеру. Ведь он и сам из племени бэйсеров. Ранее он уже совершал прыжок со статуи Иисуса Христа в Рио-де-Жанейро, а до этого — с 452-метровой башни Petronas Tower в Куала-Лумпуре.

Теперь Баумгартнер решил пойти (точнее, полететь) еще дальше. Он спрыгнет с самолета на высоте 9000 м над британским берегом и пролетит 35 км до побережья Франции. Во время полета человек-птица, согласно расчетам, достигнет скорости свыше 360 км/ч, а температура воздуха в начале полета будет около минус 80 градусов по Цельсию. Так что Баумгартнеру без специального скафандра не обойтись. К нему и будет прикреплено углеродное крыло с размахом 1,8 м. Спланировав до высоты 300 м, он затем спустится на парашюте.

Проект носит имя «Икар-2» в память о герое античного мифа. Баумгартнер, похоже, не боится повторить судьбу древнего Икара и других своих предшественников. Он амбициозно заявил, что хочет войти в историю как «Бог Небес».

Улыбнется ли ему удача? Это мы с вами еще узнаем.

Станислав СЛАВИН

ВОЗВРАЩАЯСЬ К НАПЕЧАТАННОМУ

Зачем биологу принтер?

Мы уже рассказывали (см. «ЮТ» № 10 за 2005 г.), каких возможностей достигли технологии печати. С помощью принтера можно с высочайшей точностью печатать тексты и рисунки, получать печатные платы для микроэлектроники и даже… живые ткани!

Такое предположение высказал недавно профессор Гленн Прествитч и его коллеги из Университета штата Юта. Они разрабатывают метод трехмерной печати, который лет через 5 — 10 позволит печатать ткани человеческого организма — кожу, мышцы, печень или, скажем, трахею. Группа исследователей под руководством профессора уже создала особую бумагу и биоматериалы, при помощи которых можно осуществить подобный процесс.

Модифицированный струйный принтер:

1 — группы клеток, 2 — термообратимый гель, 3 — стеклянная подложка.

Так выглядит сегодня установка, на которой проводятся эксперименты по печати биочернилами:

1 — полимерно-клеточный раствор выливается на тефлоновую основу; 2 — через структурированный шаблон подается ультрафиолет, в результате чего в полимере идет реакция, вызывающая его слияние с клетками (а — шаблон, б — стекло, в — тефлоновая основа); 3 — неотвердевший раствор вымывают из лотка и в нем остается эластичный полимерно-клеточный слой необходимой конфигурации.

Более того, они готовы сформулировать инженерам все требования к технике. Например, к специальному трехмерному биопринтеру, им потребуется и особый биореактор, где «напечатанные» клетки будут оживать и срастаться в единую ткань.

Пожалуй, еще дальше продвинулись в своих исследованиях ученые под руководством профессора физики из университета Миссури-Колумбия Гэбора Форджэкса. Они уже разработали метод, позволяющий печатать живые ткани, из которых впоследствии предполагается получать целые органы. Причем совсем недавно исследователи обнаружили, что сам процесс создания ткани по технологии, напоминающей струйную печать, не влияет на биологические свойства клеток, оставляя их вполне жизнеспособными.

Они использовали биочернила, состоящие из сферических частиц, каждая из которых содержит от 10 до 40 тыс. живых клеток.

Печать проводится на специальной биосовместимой основе. Будучи нанесены на «бумагу», частицы биочернил сливаются вместе, словно капли воды, образуя единую массу. По словам Форджэкса, они впервые получили таким «небиологическим» методом структуры, сопоставимые по функциональности с реальными живыми тканями.