Я узнаю тебя по глазам - Анна Олеговна Ковалева Страница 4

— Дэн, я не знаю, о чем ты говоришь, я просто хочу уйти, — он надвигается, идет неспешно, играя как кот с мышью. А след от поцелуя горит, словно там выжгли клеймо, ужасно отвлекает. — Отпусти меня и устраивай прелюдии, с кем пожелаешь. Тут большой выбор, я видела, — мой голос дрожит и срывается, все это действительно похоже на кошмарный сон.

Может, если сделаю усилие, то смогу проснуться в своей комнате, утром, за часа полтора до начала лекций. Было бы просто чудесно, но увы… в этот раз проснуться не получится. Потому что это не сон.

— А я свой выбор уже сделал, причем очень интригующий выбор, — и подходит вплотную.

Ухмыляется. Упираюсь руками в твердую грудь, пытаясь оттолкнуть, но увы, даже на сантиметр не могу сдвинуть. Ощущаю его аромат — запах морских волн и чего-то древесного, чисто мужского. Голова идет кругом, мысли разбегаются. Он проводит руками по моим волосам, вытаскивая и отшвыривая заколки, я поднимаю руки, чтобы защититься, и увязаю окончательно. Дэн перехватывает мои запястья и поднимает над головой, жестко фиксируя у стены. Горло схватывает спазм, глаза расширяются от страха. Открываю рот, пытаясь протолкнуть через гортань слова, но вместо этого лишь провоцирую на поцелуй, его губы неожиданно приятные и мягкие, он целует напористо, дерзко, не давая вдохнуть. На долю секунды ловлю себя на том, что начала отвечать на это вторжение и тут же начинаю вырываться. Выгибаюсь, ерзаю, пытаясь освободить руки, но, кажется, распаляю парня еще больше. Отрывается от меня, его глаза, до этого ярко-синие, уже заволокло туманом. Нет, это совсем лишнее, надо успеть достучаться, пока похоть не взяла свое.

— Какая прыткая, надо же, — рука ложится на мою грудь, сжимает, находит сосок, явно проступивший сквозь ткань, тянет за него и сжимает, вызывая у меня длинный, протяжный стон. Сжимает еще раз, тело словно прошивает молния, а низ живота превращается в сплошной оголенный нерв.

— Ааа… Ах, не надо, пожалуйста, хватит, — извиваюсь, пытаясь отстраниться, но только сильнее прилипаю к моему мучителю. Он теперь лапает вторую грудь, наклоняется и прикусывает сосок. Резкая боль на грани удовольствия немного прочищает мозги. — Дэн, остановись, отпусти меня. Дай мне пять минут и ты поймешь, что ошибся, — в ответ я слышу лишь смешок и новый натиск на мой сосок, вызвавший болезненный стон. Ноги становятся ватными, по телу разливается странное тепло. Как? Как это вообще возможно, ловить такой кайф, ведь это почти насилие.

— Поздно, детка, поздно, — ухмыляется и тянется к воротнику-ошейнику платья, расстегивает пуговки, очень быстро, к слову, расстегивает, и начинает тянуть платье вниз. Самое обидное, что мои извивания ему в этом лишь помогают, от бесполезных дерганий платье само сползает с груди, выставляя напоказ красный бюстгальтер-бюстье.

— Какая прелесть, любишь вызывающие штучки, да? — дыхание парня учащается, голос становится хриплым, а взгляд почти безумным. — Даже снимать жалко, но надо.

Протягивает руку, одним пальцем расстегивает застежку и отбрасывает лиф в сторону. А моя грудь бесстыдно выставляется напоказ чужим глазам, обнаженная и абсолютно беззащитная. Чувствую, как под пронизывающим взглядом соски набухают еще сильнее, а грудь болезненно тянет вниз.

Нет, нет, нет. Это все неправильно, это не может происходить со мной, с кем-то другим, но не со мной. И реакция тоже неправильная, какая-то извращенная. Раньше со мной не было ничего похожего. Но у меня и опыта особого не было, только отношения с парнем из школы, в которого была влюблена, но тот испарился при первой подвернувшейся возможности. С ним не было и отдаленно ничего похожего, а наш первый раз оказался жутко болезненным, после чего у меня вообще отпало всякое желание заниматься сексом. Пыталась его избегать при любом удобном случае. Возможно, это и стало основной причиной разрыва.

От прикосновения горячей руки к обнаженной коже груди чуть не теряю сознание, настолько остры ощущения.

— Эй, крошка, отключаться не вздумай, — и следом укус в мочку уха. Я распахнула глаза и немного вернулась в реальность. — Вот так лучше, — заглядывает мне в глаза, проводит пальцами по губам, засовывает пару в мой приоткрытый рот. Не сознавая что делаю, машинально их облизываю.

— Вот так, хорошая девочка, — вытаскивает пальцы и проводит ими по соскам, обводя ареолу груди.

— МММ… нет, не хочу, остановись, пожалуйста, — я его буквально умоляю, но мой истязатель не знает жалости.

Снова накрывает грудь, одновременно кусая до боли сосок второй. Вскрикиваю и изгибаюсь, и тут понимаю, что у меня остался лишь один шанс — двинуть коленом в пах и попытаться сбежать. Собираюсь с силами, резко сгибаю ногу в колене, но ее перехватывают и отводят в сторону. Дэн коленом вклинивается между моими ногами, лишая последней возможности к сопротивлению. Обреченно закрываю глаза, ну что ж, я хотя бы попыталась.

— Что, детка, настолько не терпится? — ухмыляется и окончательно стаскивает с меня платье, которое летит следом за лифом. — Сейчас, потерпи пару минут…

Тут меня начинает охватывать паника, прорвавшаяся сквозь возбуждение, сердце несется галопом, наверное, его стук слышно и в коридоре. Дэн закидывает мою ногу на бедро, резко отпускает мои руки и тянется к трусикам. Таким же красным, как бюст, тонким, с красивым гипюром. Получив свободу, пытаюсь ударить его в грудь что есть мочи, но не успеваю. Пальцы отодвигают края трусиков и резко проникают внутрь, практически сразу начав бешено двигаться. Теперь уже я не отталкиваю, а хватаю его за плечи, пытаясь не упасть. Внутри все переворачивается, паника забилась куда то в нору, осталось лишь удовольствие, накрывающее волнами. Пока судорожно дергаюсь под его пальцами, обнимая за шею, теряясь в абсолютно новых ощущениях, успеваю мельком подумать о том, что кажется поняла истинное значение фразы «бойся своих желаний». Мое желание вернулось ко мне очень быстро, но в какой-то дико извращенной форме. И вместо танцев, разговоров, прогулок под луной и походов в кино я сейчас получу дикий, быстрый и необузданный трах, а после пинок под зад. Схватил-поимел-выбросил. Р-р-р-романтика.

Это осознание наполняет душу горечью, которая, впрочем, почти сразу растворяется, сменившись ярким наслаждением.

Больше думать ни о чем не могу, лишь отстраненно подмечаю, как руки слабеют и опускаются, как тело начинает сползать по стене,