Первый встречный - Полина Грёза Страница 4

Губы Ксении растянулись в саркастической улыбке: — Я как раз с таким недавно развелась. Так что, думаю, выдержу. Привыкла.

— Хорошо. Печатаете быстро?

— Достаточно.

— С медицинской терминологией знакомы?

— Ммммм… — Ксения запнулась. Не говорить же правду. Это всего лишь должность секретаря, — Я быстро учусь.

— Надеюсь. Потому, что мне нужно, чтобы мы разговаривали с вами на одном языке. Я дам словарь медицинских терминов, проштудируете на досуге. За пару недель нужно будет освоить. А то нервирует, когда меня не понимают и приходится несколько раз объяснять элементарные вещи. То есть через две недели у вас от зубов должно отлетать что такое ОНМК, ИБС, ХБП и другая аббревиатура. И до конца испытательного срока нужно свободно оперировать медицинскими словечками, в том числе жаргонными.

— А сколько испытательный срок?

— Месяц.

— А заработная плата?

— На время стажировки — около тридцати тысяч. Минус подоходный.

— Сколько? — удивилась Ксения.

— Это государственная медицина, — развел руками Юрий, — Пока так.

Ксения хитро улыбнулась: — А если я к завтрашнему дню выучу всю терминологию?

— Это невозможно.

— И всё-таки?

— Тогда испытательный срок — две недели и зарплата в два раза выше, — пожал плечами Литвин.

— Идёт.

— Но, если не получится — выполняете любое моё желание, — сверкнул глазами Юрий.

— В рамках приличия, разумеется? — подняла брови девушка.

— Естественно, — фыркнул Литвин, — Да, кофе я пью много. Двойной эспрессо с одной ложкой сахара. Кофемашина там. С завтрашнего дня приступайте. Без пятнадцати восемь у меня начинается планёрка. Не опаздывайте.

— Тогда, до завтра, — ослепительно улыбнулась Ксения и выпорхнула из кабинета.

Юрий долгим взглядом посмотрел ей вслед. Интуиция подсказывала ему, что с этой дамой не всё так просто.

4. Юрий. Темная лошадка

Такое ощущение, что она была тут всегда. Как многорукая индийская богиня Кали каким-то непостижимым образом умудрялась быстро выполнять поручения, одновременно разговаривая по стационарному телефону, сканируя документы и набирая сообщения в больничном чате. На третий день её работы толпа посетителей, решение проблем которых занимало львиную долю рабочего времени, была грамотно распределена по заместителям и заведующим подразделениями. Через неделю поток жалобщиков поредел наполовину — большая часть конфликтов решалась прямо в приемной или отправлялась к непосредственному исполнителю. Истории болезней с дефектами, не оплаченные страховыми компаниями, плавно перекочевали к заместителю по клинико-экспертной работе. Те, где клинические диагнозы расходились с патологоанатомическими — к начмеду. Телефон горячей линии, вечный спутник Литвина, стал передаваться по графику дежурным администраторам. Отдел закупок, оказывается, был способен самостоятельно созвониться с поставщиками, а аптека — договориться с другими больницами об обмене лекарственных средств с истекающим сроком годности.

Литвин чувствовал себя уязвлённым. Оказалась, чтобы огромная машина, которую представляла из себя 500 коечная больница могла функционировать без сбоев, не обязательно жить на работе. С момента вступления в должность он привык во всём участвовать сам, будь то лечение тяжёлого больного или ремонт в процедурной. Без его участия не обходилась ни одна мелочь. Он каждый день засиживался дотемна, несколько лет не был в отпуске. Но нельзя объять необъятное. Всё равно до некоторых дел вечно не доходили руки. Свои "косяки" Литвин понимал и переживал за них страшно. Поэтому не знал покоя ни днём, ни ночью.

Ксения очень технично вписалась в насыщенную событиями жизнь больницы. Стала их центром и главным регулировщиком. Мягко, но бескомпромиссно она переложила решение второстепенных вопросов на плечи заместителей. А Юрий, впервые за долгое время, мог позволить себе отлучиться на обед или прийти на работу не к 7 утра а гораздо позже. За ним осталась функция контроля. И, как правило, то что он проверял уже было сделано.

Спор с Астаховой Литвин, естественно, проиграл. Медицинскую терминологию за день она выучила блестяще. Именно тогда в душу Юрия закрались первые подозрения. Некоторые врачи гораздо хуже во всем этим разбираются. А тут — девушка с улицы, без опыта. Может быть, конечно, у неё IQ как у Эйнштейна и обширный кругозор, но некоторые вещи, не работая в медицине, знать просто не возможно.

— Нет, к сожалению ни начмед, ни главный врач вам не помогут, — объясняла она родственникам умершего больного, — есть такое понятие как "досуточная летальность". Ваш муж, к сожалению, скончался в реанимации через 5 часов после поступления. Поэтому вскрытия не избежать, мне очень жаль, извините.

Юрий из-за приоткрытой двери слушал, затаив дыхание. Откуда у бывшей домохозяйки такие познания?

— Нет, этот препарат не входит в перечень жизненно важных лекарственных средств и не может быть предоставлен вам бесплатно, — в третий раз растолковывала Ксения непонятливому скандальному пациенту, — но мы можем предоставить аналог. Производитель — проверенная израильская фирма. Давайте запишу вам название.

— А как насчёт вот этого?

Астахова болезненно поморщилась:- Интернета начиталась? Нет, это лекарственное средство не имеет достаточной доказательной базы в отношении вашего заболевания.

Обалдевший Литвин настороженно выглянул в приемную:- Какие-то проблемы, Иван Павлович?

Постоянный жалобщик с удовлетворённым выражением лица рассматривал бумажку, выданную ему Ксенией:- Нет. Спасибо, Юрий Александрович, мы уже разобрались. У вас очень грамотный секретарь. Всего хорошего.

Юрий проводил долгим взглядом мужчину и закрыл за собой дверь. Ай да Астахова! Ай да молодец! Первый раз за три года этот мудак ушел довольный. Только откуда у девушки с улицы такие глубокие познания в фармакологии? Или она не та, за кого себя выдает?

В мужчине включился параноик. Что же это может быть? Промышленный шпионаж? Да ну… В обычной городской больнице? Негласная проверка от департамента здравоохранения? Зачем? Если бы хотели, приехали и вытрясли всё до последней бумажки. Может быть, кто-то пытается его подставить? Не похоже. От её присутствия есть реальная польза. Она не мешает, а помогает. Распределяет работу, высвобождает время для решения действительно важных вопросов, ненавязчиво подсказывает.

Литвин вышел в приёмную. Выдвинул стул и присел за стол для посетителей. Оперся подбородком на кулак. Некоторое время он в упор молча рассматривал девушку, пока она что-то писала в журнале входящих документов. Спросить прямо?

— Что? — она почувствовала взгляд и подняла глаза на шефа.