Консультант по счастливой жизни - Анастасия Славина Страница 4

— Что ты здесь делаешь?! — сквозь зубы спрашиваю я у Лео между приветственными кивками гостям, улыбками и поцелуями в щеку. — А где старший?.. Передавай ему привет!.. Вы сегодня пораньше... У нас новые игрушки!.. Снова коленку ушиб?..

— Вы не заполнили анкету.

— И не собираюсь!

— Поэтому я пришел задать вам вопросы лично.

— Лео!.. — рычу я.

— Вот и папа у нас появился! — на крыльцо поднимается Катерина с восьмимесячным Матвеем в слинге. Лео на не­сколько секунд задерживает на ней взгляд, забыв о про­фессио­нальной этике. Катерина — моя противоположность: яркая брюнетка, всегда при макияже, в элегант­ной одежде, с сереж­ками и цепочками. Она бы никогда не надела колпак с перца­ми. — А не папа ли это Саши и Маши?

То есть моей мелюзги!

— Он в такой же степени их папа, как и ты, Катя.

Она смеется, отчего становится еще красивее.

— Проходите, чей-то папа, — Катерина манит Лео за собой. — Или вы ничейный?

Они садятся за разные столики, но на один диван. Я подаю им меню.

— Лео пришел ко мне по работе.

— И что же у вас, Лео, за работа? — со сладким любопытством спрашивает Катерина, цепляя взглядом и расстегнутую пуговицу его рубашки, и крепкие плечи, и браслет из ниток на запястье. Я точно так же рассматривала Лео вчера в парке. От понимания того, к какому выводу может прийти Катерина, у меня теплеют щеки.

— Я делаю людей счастливыми, — обыденным тоном отвечает Лео.

— За деньги, — тотчас же добавляю я, несколько сбивая пыл Катерины. — Тебе как обычно? Кофе с маршмеллоу и ежевичный пудинг?

— Нет, мне сегодня пирог. С вишенкой.

«С вишенкой», — издевательски повторяет мой внутренний голос.

— Овсянка, сэр? — уточняю я у Лео.

Он отрывает взгляд от перцев на моем колпаке.

— Нет, я сыт овсянкой. Мне, пожалуйста… — Лео скользит пальцем по строчкам меню, — сырники со сметаной. Двойную порцию. И американо. А потом мы поговорим, — последнюю фразу он произносит уже мне в спину.

Я разворачиваюсь.

— Лео! Серьезно? Ну как ты собираешься сделать меня счастливой?!

— С помощью методик, разработанных умными людьми. Эти методики уже много лет применяются в разных странах...

Я не дослушиваю его, разворачиваюсь на пятках.

Лео хватает меня за локоть. Тотчас же, извиняясь, убирает руки.

— Я знаю, это звучит слишком... — он морщится, подбирая слова.

— Сухо, официально и бестолково! — подсказываю я.

— Да! Все так. Но... — он ловким движением снимает с моих волос заколку, прихватывающую колпак. Я только и успе­ваю воскликнуть «Эй!». — Я покажу вам, как это выгля­дит на самом деле, — он надевает колпак себе на голову. — Фартук, пожалуйста.

Я пялюсь на Лео с приоткрытым ртом.

— Анна, чтобы сделать вас счастливой, мне позарез нужен ваш фартук.

Не дожидаясь, пока я отомру, он приближается вплотную, просовывает ладони под моими руками и развязывает фартук. Я едва не касаюсь носом подбородка Лео.

— Ого! — слышу я возглас Катерины — и резко отступаю.

— Фартук, пожалуйста, — не унимается Лео, — я и так сде­лал за вас почти всю работу. Вам осталось лишь снять его через голову и отдать мне.

Он смеется надо мной. Ну и пусть. Важно, кто будет смеяться последним.

Вручаю фартук моему настырному консультанту.

— Теперь присаживайтесь, Анна.

Я занимаю его место, пока он не решил помочь мне и с этим.

Лео надевает фартук, перебрасывает через локоть белую матерчатую салфетку — вот это совершенно лишнее — и подает мне меню.

— Что желаете на завтрак?

— Где мой молочный коктейль?! — вопит Алиса из окошка детского пластмассового дома.

— А нам бы рисовой каши с изюмом, — просит клиентка с двухлетним мальчуганом.

— И пирог с вишенкой, — добавляет Катерина.

— Мне то же, что и молодому человеку, который сидел за моим столиком, — я возвращаю меню Лео.

— Итак, молочный коктейль для принцессы Эльзы из пластмассового домика...

— …клубничный, — подсказываю я.

— ...клубничный коктейль для принцессы, кофе с маршмеллоу и пирог с вишенкой для Белоснежки. Для Шахерезады в прекрасной шали — порция рисовой каши с изюмом и чай­ник... — Лео заглядывает в меню, — ромашкового чая? — «Шахерезада», улыбаясь, кивает, хотя всегда заказывала све­жевыжатый морковный сок. — А для Золушки — именинная яичница с беконом и американо, — и Лео исчезает на кухне.

Первыми намек улавливают дети: «что именинное?», «у кого день рождения?!» доносятся из разных углов. По­здрав­ления подхватывают мамы, и спустя несколько минут, прине­ся первые заказы, Лео застает меня со следами губной помады на лице и розовым шариком в руке.

— Вам идет, — одними губами произносит он, лавируя между играющими в догонялки мальчишками.

— Тебе тоже! — я киваю на его колпак.

Наши с ним блюда опускаются на стол последними. Я задуваю свечку, воткнутую в булочку. Мы с Лео осторожно, чтобы не пролить кофе, чокаемся чашками американо.

— А теперь, Анна, пока мы завтракаем и пока все завтракают, вы можете уделить мне пять минут? — Лео отреза­ет кусочек сырника и, жмурясь от удовольствия, отправляет его себе в рот. — Очень вкусно!

— Пять минут я тебе уделю, но предупреждаю...

Лео подносит указательный палец к губам.

— Тшш, не тратьте мои драгоценные пять минут. Итак, скажите, вы счастливы? Не в эту минуту, а в целом.

Ожидаемый вопрос, и все же я медлю с ответом.

— Анна, так вы счастливы?

Кошусь на Катерину за соседним столиком. Она молча ковы­ряет пирог десертной вилкой, то и дело бросая на нас взгляд.

— Да, я счастлива!

— Не надо отвечать мне. Ответьте себе. А лучше представьте образ вашего счастья. Где вы? Чем занимаетесь в этот момент?

Хорошо. Лео постарался, так что я сыграю в его игру. При­крываю глаза, сосредотачиваюсь.

Я представляю себя лежащей на шезлонге, на тропическом необитаемом острове. Рядом со своими лучшими друзьями — книгой и бокалом белого полусухого. Я вижу, как по прохладным стенкам бокала стекают капли влаги, оставляя извилистые дорожки. И там, где