Год Свиньи - Глеб Петров Страница 4

Сколько мне нужно было провести в дурке, было совершенно неясно.

Из раза в раз я задавал этот вопрос своему психотерапевту, но внятного ответа не получал.

Его звали Александр Сергеевич Ковырялов. Внешне доктор напоминал булгаковского Фагота. Возник он передо мной, правда, не из майского зноя. И бывшим регентом не представился. А, наоборот, показался вполне приличным и интеллигентным человеком. С неба звезд не хапал, рейтинги себе на медицинских сайтах не накручивал. Свое дело знал. Возможно, не так сильно любил, но хорошо и щепетильно относился к своей профессии. В больнице пользовался уважением. Он всегда с большим любопытством смотрел мне в глаза и задавал вопросы, делая пометки в блокноте.

«Медикаментозная терапия — это то, что мы можем дать тебе. Тебе как будто ничего не нужно».

«Мне ничего не нужно».

«Я понимаю, но это всего лишь состояние. И его нужно пережить. Какая у тебя цель?»

«У самурая нет цели, есть только путь».

«Шутишь? Это уже хорошо!»

«Ну, а что хорошего? Нет у меня цели, да и путь мой вроде бы как закончился!»

Доктор улыбнулся. Отвлекся от блокнота. И посмотрел на меня: «Смерть — это то, к чему ты стремился?»

«Нет, но сейчас готов ее принять».

«Только не у меня в отделении. Попытки суицида были?»

«Нет! С чего Вы взяли?»

Он мельком посмотрел на мои руки: «Галлюцинации, бред?»

«Нет!»

«Никогда не возникало ощущения, что за тобой кто-то следит?»

«Ну разве что Большой Брат».

«Это кто? Родственник?»

«Нет, это Оруэл, 1984. Антиутопия9».

«Жена, дети?»

«Нет, да».

«А что случилось?»

«Ушла».

«Работа?»

«Нет».

«Почему?»

«Уволили».

«Плохо».

Он задумался и посмотрел в окно.

«Как с алкоголем?»

«Свободно!»

«Часто?»

«Часто».

«Связи на стороне?»

«Да».

«Наркотики?»

«Периодически».

«Что ты хочешь от меня?»

«В каком смысле?»

«Ну, что ты хочешь, чтобы я сделал?»

«Я не знаю, я же не врач».

«То-то и оно».

«И что мне делать?»

«Хороший вопрос. Многие хотят найти на него ответ. А я не знаю! Жизнь тебе подарила столько возможностей и перед тобой было открыто много дорог. Но ты сейчас здесь, сидишь передо мной. Хотя я уверен, что каких-то несколько месяцев назад сидел в баре, глотал пивко. Обнимал богемных девиц и тебя ничего не беспокоило?»

«Допустим».

«А потом что-то щелкнуло и перевернулось?»

«Возможно!»

Я смотрел на него глазами второклассника, получившего парашу по чтению. Язык не шевелился.

«Не буду читать морали, но жизнь на ближайшее время придется в корне поменять. Будешь находиться здесь ровно столько, сколько потребуется. Таблетки и уколы, которые я тебе выпишу, будешь принимать под надзором наших специалистов. Понял?»

«Да», — я встал и направился в сторону двери. Александр Сергеевич окликнул меня:

«Иди и прими душ. От тебя пахнет, как от бомжа».

«Золотая Буханка Дурака»

Так прошел месяц моего пребывания в дурке. В какой-то момент все стало по-другому. Жутко захотелось есть. Не пресной больничной еды. А нормального, качественного и вредного хавчика. Аппетит — это сто процентов очень хороший звоночек. Но на местную еду я не мог смотреть. В коридоре скучал Леха. Видимо, работы сегодня особо не было. Он задумчиво стоял напротив нашей палаты и залипал в одну точку.

«Здорова, Леха!»

«Сегодня по телеку отбой. Сразу говорю».

«Почему?»

«Потому что, ***, я так сказал. Тебе чего надо?»

«Че, ставочка не зашла?»

«Да, я вообще не понимаю, зачем эти пи*** выходят на поле. Играйте спокойно, нужна была просто ничья! Еб*** ничья! Но нет же, надо было за минуту обосраться!»

«Жестко прогорел?»

«Ну так. Тебе че надо?»

«Мне бы похавать».

«В магаз не пойду. Да и поздно уже. Доставка не работает».

«Лех, я заплачу по двойному тарифу».

«А что нужно?»

«Ты можешь мне сделать сэндвич?»

«Чего сделать?»

«Ну, типа бутера».

«Ты дебил?»

«Странный вопрос, учитывая, что я здесь».

«Что за бутерброд?» — он воровато осмотрелся по сторонам.

«Любимый сэндвич Элвиса Пресли. Называется «Золотая Буханка Дурака».

«И че, он сложно делается?» — задумался Леха.

«Заморочно. Но я все оплачу. Может, бабки хоть как-то отобьешь. Тем более, что завтра футбол».

«Ладно. Диктуй, что там нужно», — он достал из нагрудного кармана блокнот.

«Короче, покупаешь французскую булку, режешь ее пополам и жаришь на сливочном масле».

«Записал».

«Потом наполняешь ее арахисовой пастой».

«Где я, ***, ее найду?»

«В «Веселом градусе» она есть, от нас через дорогу. 24 часа. Потом жаришь бекон в этом же масле».

«О***», — прошептал Леха.

«Кладешь его прямо в сэндвич на пасту, ну и сверху нарезанный банан».

«Чего? Банан?»

«Да, банан».

«А н*** банан?»

«Так указано в рецепте!»

«И Элвис Пресли это жрал?»

«Еще как!»

«Тогда не мудрено, что он так рано сдох. Давай бабки».

Я отдал ему деньги. И пошел в сторону палаты.

Прикол этого сэндвича заключается в том, что Пресли любил смачно смазать его черничным джемом, который я не стал просить покупать Лёху. Иначе бы его схватил инфаркт.

По легенде 1 февраля 1976 года король рок-н-ролла в компании двух корешей — полицейских на частном самолете прилетел в Денвер, штат Колорадо, из своего поместья Грейслэнд. В ангар аэропорта владелец ресторана вместе с шеф-поваром привезли около 30 таких сэндвичей. За каких-то 2 часа они уничтожили их, запивая шампанским «Перье». Затем веселая компания улетела обратно в Мемфис, так и не выйдя за пределы аэропорта. Через полгода Элвис умер от обжорства и злоупотребления медицинскими препаратами. А сэндвич является визитной карточкой Мемфиса.

В палате всё было как прежде. Парни лежали на кроватях и занимались своими делами. Хотя давайте будем честными: ну какие дела могут быть в психушке? Они тупо смотрели в потолок. Царила тишина. Впервые за долгое время на моем лице была улыбка. На миг мне показалось, что всё не так уж и плохо.

Хотя я знал, что это ложное чувство. К вечеру всегда становилось лучше, а утром болезнь снова ворвется в мою жизнь как бумеранг. И я так же буду лежать, устремив взгляд в потолок.

Как поговаривал Венедикт Ерофеев: «Утром плохо, а вечером хорошо — верный признак дурного человека!10»

Тишину развеял Вася:

«А знаете, мужики. Она беременная».

«Да ладно?» — отозвался я.

«Да, вчера пришла и сказала, что, типа, так получилось, что будет ребенок, и не от тебя».

«А ты че?»

«А я *** знает. Стою, молчу. Она мне говорит, что сделает аборт. Что