Драконье питание - Жан-Клод Дюньяк Страница 4

Она, кажется, прониклась сочувствием — чего, по моему опыту, никогда не сделает девственница. Возможно, этим обстоятельством и объяснялось отсутствие вооруженных мужчин в округе, но мне оно никак не помогало. Под мышкой у меня снова завозился С’этль.

— Не знаете ли, где мне еще поискать?

— Боюсь, здесь открыты только мы. — Она, похоже, внезапно обратила внимание на доносящиеся снаружи крики, и покачала головой. — И вообще сомневаюсь, что мы еще долго протянем. Здесь такой менталитет — прямо средневековье!

В этот момент через порог перелетел первый камень, который подкатился к моим ногам. С’этль радостно залаял. Драконы любят подраться, особенно когда нападающие съедобны.

На нас посыпался дождь разнообразнейших снарядов, большинство из которых уже порядком подгнили. Я узнал характерные кляксы овечьего сыра, размазавшегося по стенам. В ту же минуту ко входу начали подступать угрожающе выглядящие фигуры. То были племенные самцы, каких я увидел впервые за долгое время, и меня охватил приступ ностальгии. Я прикинул, а изменились ли они на вкус.

— Не стойте здесь столбом, бабушка, — заявил их вожак с возбужденно подрагивающими густыми усами. — Мы уничтожим это логово нездоровой пищи и преподадим урок этим америкосам, которые растят мясо на гормонах!

Он выглядел как типичный безденежный шевалье и на его одеждах не виднелось никаких гербов; на запястье болталась нелепая металлическая цепочка толщиной едва ли с мой мизинец. С’этль бы им не заинтересовался даже в качестве закуски.

— Вот это слова истинного рыцаря, — покивал я, не трогаясь от порога. — Какой господин послал вас?

— Никакой ни хозяин, ни бог, ни идеология, ни партия, — категорично провозгласил он. — Скажите, вы не могли бы нас пропустить? Скоро здесь объявятся флики, и хотелось бы немного побуянить до их приезда.

— У меня тоже есть проблема... — С’этль извивался у меня под рукой как бешеный, и я с силой съездил его по рылу. — Я ищу рыцарей с великодушными сердцами, готовых прийти на помощь бедной женщине, чья дочь-девственница попала в плен к дракону. По одному комплекту доспехов на человека будет как нельзя более кстати!

— Мы боремся с драконами глобализации, — перебил он. — Поберегись, Сиэттл!

Услыхав свое имя, С’этль широко раскрыл пасть и оскалил зубы. Широко улыбнувшись, я ослабил хватку. Мы вступили на знакомую территорию.

— Приятного аппетита, — воскликнул я, отпуская его.

Но, к моему изумлению, он не обратил внимания на нападавших и помчался в сторону задней части здания.

* * *

Когда все завершилось, я оглядел опустошенную местность с удовлетворением от хорошо выполненной работы. Дракон носился по зданию, грызя все, что бросалось ему в глаза, и сметая хвостом остальное. Он разгромил огромные кухни и опрокинул котлы с кипящим маслом, которые защитники не успели вылить с крепостных валов. По мере того, как он лакал дымящую жидкость, в его горле разгоралось пламя. Девушка сбежала при первых признаках агрессии, но ее певучий голосок все еще перечислял какие-то непонятные заказы через дырки в потолке.

Стоило начаться разгрому, как статуя у входа ожила. Ее руки на шарнирах задвигались, как у древних големов, стоящих в роботических мастерских для однообразных операций. Бульканье, доносящееся из ее густо накрашенного рта, быстро стало действовать мне на нервы, и я заставил его помолчать, дав щелчка по мигающему носу. Ее голова ударилась о плитку в дожде искр.

И тут меня осенило: то, что я принял за замок, оказалось не более чем логовом некроманта самого дрянного толка. В доказательство хватило бы его постыдного пристрастия к овощной росписи стен, но вскоре я обнаружил и другие улики. На дне котлов шипели длинные съежившиеся кусочки, похожие на эльфийские пальцы. Флаконы на столах, когда их разгрызал С’этль, с чмоканьем брызгали густой кровью. Из разбитого фонтана хлестала черная пенистая жидкость — неиссякаемым с виду потоком. Когда лужа достигла входа, даже нападавшие попятились.

— Откуда этот настырный запах? — воскликнул я.

— Это не нашатырный, — не разобрал вожак, — хотя на желудок эта бурда действует ровно так же.

Вопли С’этля достигли такой силы, что заглушили пение сирен снаружи. Струя жгучего красного пламени мгновенно обуглила ломти замороженного мяса, разложенные на столе. Он слопал их в три глотка, и его тело начало раздуваться, пока сами стены не треснули под напором его чешуи.

— Я же говорил, что гормоны опасны, — возбужденно вскричал усач. — Даже собаки их плохо переваривают!

Ответ был заглушен грохотом рухнувшей крыши. Черепица дождем посыпалась мне на плечи и череп. Это было так приятно — будто град из моего детства, когда я бродил по заснеженным перевалам в поисках заблудившихся путников, которые помогали мне продержаться до обеденного часа. Дракон явно восстановил всю свою энергичность, и я с чувством выполненного долга мог без промедления возвращаться в свой кабинет. Оставалось выполнить последние формальности:

— Ты меня вообще не видел, понятно? — резко велел я усатому.

Он смотрел на развалины здания с неописуемо ошеломленным видом. Я слегка пихнул его, чтобы ускорить ему восстановление когнитивных процессов.

— Бабушка, какие у тебя большие зубы, — пробормотал он прежде, чем развернуться прочь. Потом истерически засмеялся:

— Ни один суд нам не поверит!

На окрестных улицах вспыхнули беспорядки, и странные световые шары, подвешенные над головами, рассыпались под полетевшими камнями. Я небрежно схватил С’этля и заставил его вернуться в маскировочное обличье. Но пудель превратился в волкодава, что я расценил как благоприятный знак. Он пару раз оскалил зубы, и никто не попытался преградить нам дорогу.

Мы, словно призраки, утонули в гостеприимной темноте и нас с пренеприятной отрыжкой поглотил энергетический вихрь.

* * *

Разумеется, по прибытии С’этль вернулся к своему обычному облику — вызвав немало шума. Я совсем забыл сказать магу о том, как прошла командировка, и до сих пор гадаю, что было бы, если бы я это таки сделал. Гномы немного поворчали, что я вернулся так рано, но вид их дракона, изрыгающего огненно-красное пламя, заставил гномов забыть о своих обидах. Я выправил им временное разрешение поработать этой ночью, чтобы отпраздновать событие, и отправился наверх, писать отчет.

С тех пор я все время мысленно возвращался к своему вояжу и к тому странному миру, который находится по ту сторону. Там все устроилось куда лучше, чем было можно опасаться, и некоторые детали наводят меня на мысль, что человечество наконец-то встало на путь