Проклятье Вейссеров - Роман Малахов Страница 4

— Господин, тебе вставать, или так еще полежишь? — парень не выглядел расстроенным поражением нанимателя, однако случившееся не давало поводов и для радости.

— Давай… … … поднимай меня. Уходим, — тягуче молвил Вейссер, пытавшийся спрятаться в невероятной усталости от последствий его глупости с недальновидностью. Швабс давно заученными движениями ловко размыкал объятия пряжек и кожаных ремешков, быстро заполняя землю подле поверженного и придавленного позором рыцаря элементами доспехов.

В это время Траверс лихорадочно пытался осмотреться по сторонам непослушными чужими глазами, однако его успехи на данном поприще выдавались откровенно жалкими — Ральф не хотел отрывать взгляда от сочного синего неба Вейтендайля. Вдруг на лицо лежащего воина надвинулась тень, очертившая человека, что стоял в метре от него, недовольно уперев руки в бока. Траверс, против воли зачерпнув пригоршню знаний из бездонного колодца разума Вейссера, узнал — это был младший брат Ральфа, Карл.

— Что, мудак, доволен теперь? — голос брата сочился презрением, и все трое знали, насколько оно обосновано. Вейссер-младший продолжил:

— Мало нам тени над семьей… Мать едва не сошла с ума из-за Кристайн, а тут еще ты опять со своим блядством вывалился! Древние свидетели, лучше бы ты родился бабой! Тогда бы родители закрыли тебя в комнате до замужества, и ты бы не наворотил столько дел, урод…

— Иди нахер, Карл…, - в едва слышимом голосе Ральфа не содержалось и толики злобы либо раздражения на брата — за его словами высилась суровая правда.

Не так давно на одном из парадов, посвященных городскому празднику, рослый и блиставший начищенными латами Ральф заприметил дородную русую девушку в неприлично богатом одеянии. Пристальный взгляд рыцаря, впившийся в лицо и, особенно, грудь молодой особы, оказался на удивление быстро принят, вернувшись с ответом. Молодая женщина заинтересовалась им, позволив их взглядам слиться в единую линию на протяжении нескольких секунд. Собственно, Ральф без труда понял, к какой семье она принадлежит — чертовы Шлиссеры который год мешали делам, заставляя Вейссеров слишком усердно «двигаться по цене» даже с давними клиентами. Однако все это не выходило за рамки извечной конкуренции, присущей для такого рода человеческой деятельности. Неприязнь выливалась лишь в крепкую ругань подвыпившего Вейссера старшего — разгоряченный вином с южной равнины, отец крыл Шлиссеров последними словами. Однако даже обуянный алкоголем отец не допускал и мысли о найме беспринципных исполнителей чужой злой воли — например, ради скрытного поджога нескольких складов, принадлежащих конкурентам. В идеале, заполненных всевозможным товаром… Законы Рейнеля являлись совершенно беспощадными касательно проявлений подобной недобросовестной борьбы между конкурентами из любых сфер. Город заслуженно славился репутацией спокойного и безопасного центра торговли и перевалки грузов между двумя частями Вейтендайля, разделенного Северным Каналом. Это исполинское наследие давно ушедших Богов, сотворивших мир во всем его задуманном несовершенстве, рассекало плодородную равнину идеально прямой линией, что вонзалась в Залив Змей на востоке. Ровные стены из невероятно прочного камня бесконечной светло-серой полосой упирались в горизонт, насколько хватало глаз. Впрочем, даже такое сказочное наследие древних времен, буквально, врезанное в земную твердь исполинской рукой, давно стало привычной декорацией для жителей благополучной северной страны.

Однако это благополучие выступало светом, неизменно привлекающим взгляды алчных и завистливых соседей, будь то вольница феодалов, рассыпанная по землям Молодых Суверенов южнее, либо отстающие в ремеслах, но невообразимо могучие северяне из-за моря стального цвета. За свои двадцать с небольшим лет Ральф уже стоял в строю ополчения нескольких городов, перемешанного с сияющими рыцарями — военное дело Вейтендайля заметно отличалось от методов ведения сражений, привычных для соседей. Недаром много лет назад царь, из далекой огромной страны на востоке Твердыни, пригласил самую известную наемную роту Вейтендайля на службу, совершенно не считаясь с безумной стоимостью подобной затеи. Мысли Ральфа, где против воли растворился Траверс, зачарованный яркими красками воспоминаний чужой жизни, потревожил слуга, почти расправившийся с мокрыми изнутри доспехами:

— Господин, что дальше делать будете? — Швабс прекрасно знал, насколько данный вопрос тяжел для Вейссера, однако от решения нанимателя зависели его дальнейшие действия.

— Да куда мне теперь деваться… — Ральф не мог найти сил, дабы выровнять спину в подобающей осанке. Впрочем, согбенная поза как нельзя лучше соответствовала унижению, что ему предстояло пройти вечером, посетив дом брошенной однажды невесты. Похоже, Карл оказался прав — семье Вейссеров удалось бы избежать невероятного количества проблем, родись Ральф женщиной, а не став богатым городским рыцарем, чрезмерно склонным к безрассудному утолению тяги наслаждений.

В любом случае, теперь обоим «жителям» одного сознания предстояло дождаться вечера в комнате гостиницы, куда расторопный Швабс уже доставил снаряжение господина, воспользовавшись помощью нанятого носильщика. Сумятица в мыслях Траверса, хаотично бьющихся о стенки чужого разума, усугублялась абсолютной подавленностью Ральфа, помноженной на усталость — поединок досуха выпил и без того измотанный пороком организм старшего сына Вейссеров. Словно в удушающем и теплом тумане лениво проплывали отрезки безвременья, нарезаемые необходимостью на часы, начало и конец которых незримо сплетались в объятьях воображаемых щупалец. Если бы не ответственность слуги — Швабс сумел растолкать господина и помочь ему одеться подобающим образом — Ральф мог пробыть в этом тягучем подобии транса не одни сутки.

3

Дома и строения охватываемого сумерками Рейнеля притягивали взгляд мягким свечением, что ниспадало с окон, разливая для припозднившегося путника душевный покой вместе с запахами готовящейся пищи. Траверс без труда заметил в средневековой архитектуре зданий проступающие чуждые футуристические мотивы — схожие способы построения линий в оформлении фасадов, вкупе с декоративным оформлением одежды господствовали на Твердыне и сейчас. Этажность благополучного северного города оказалась весьма скромной — редкое строение бесстыже возвышалось над двух- либо трехэтажным ярусом из соседних крыш. Однако дом, также выполнявший роль резиденции богатой семьи торговцев, ожидаемо кричал на весь район о благосостоянии населявшей его семьи — Шлиссеры с нетерпением ждали строптивого жениха. Пребывая в нерушимой уверенности касательно завершения свадебной сделки, они не удосужились накрыть подобающий стол — Ральфа, сжавшегося внутри подобно закаленной пружине, встречали лишь несколько пар глаз, где неприкрыто плескалось торжество.

— Пришел-таки, беглец, — нарочито мягко молвил отец семейства, Кальцер, вальяжно покачивая серебряным кубком, в котором не ведала покоя переливчатая гладь красного вина. Ральф не видел необходимости в подтверждении, равно как и выказывании уважения, остановив выбор на сконфуженном молчании.

— Ральф, ты, хотя и без двух дней мой зять… ты настоящий трусливый обмудок. Заставил нашего Кастора изрядно попотеть, а теперь