Журнал Поляна - Поляна, 2013 № 03 (5), август Страница 40

45

САР1 Ч. 2, 1790. — С. 792. Ср.: 1) в печали находящийся, грустный, печальный; 2) подверженный задумчивости, страждущий задумчивостию (САР2, ч. 2. 1809. — С. 560). Как видим, в САР2 первичное и вторичное значения поменялись местами.

46

САР1. Ч. 2, 1790. — С. 792. Ср.: ‘задумавшись, смущенно, углубясь в размышление’ (САР2, ч. 2. 1809.-С. 560).

47

САР1 Ч. 2, 1790. — С. 792. Ср.: ‘склонность безпрестанно думать, мыслишь о печали своей, заниматься одним только тем предметом, который дух наш терзает, и не разгонять ничем оскорбительных воображений, от чего самая жизнь делается несносною’ (САР2, ч. 2. 1809. — С. 560). Элегия Н. И. Гнедича «Задумчивость» (1809) представляет собой великолепную иллюстрацию к этой словарной статье:

Страшна, о задумчивость, твоя власть над душою,Уныния мрачного бледная мать!<…>Тебя твое мрачное сердце стремитТуда, где безмолвна обитель скорбящихИль где одинокий страдалец грустит.И т. д.

48

«Грустную» экспрессию задумчивости отчетливо ощущали младшие современники Крылова. Приведу навскидку несколько хрестоматийных примеров. Героиня «свободного романа» «дика, печальна, молчалива» (II: XXV); в следующей строфе задумчивость объявляется ее подругой «от самых колыбельных дней» (II: XXVI). В VIII главе муза является поэту «барышней уездной <…> с печальной думою в очах» (VIII: V).

А вот портрет Онегина:С душою, полной сожалений,И опершися на гранит,Стоял задумчиво Евгений…

Задумчивость у Пушкина если и не абсолютно синонимична грусти, то по крайней мере обычно соотнесена с нею. Подтверждения тому, конечно же, можно найти не только в «Онегине» (ср., например, финальную ремарку «Пира во время чумы»: «Пир продолжается. Председатель остается, погруженный в глубокую задумчивость»).

Еще один пример — лермонтовский «Утес»:ОдинокоОн стоит, задумался глубоко,И тихонько плачет он в пустыне.

49

По сути дела такая же схема — переход от угрюмости к радости — лежит в основе пушкинского «Гробовщика»: «… гробовщик чувствовал с удивлением, что сердце его не радовалось. <…> Адриян Прохоров обыкновенно был угрюм и задумчив…» — «Ой ли! — сказал обрадованный гробовщик».

50

Справедливости ради замечу что обрадованная Ворона в первый раз появилась в притче Хвостова: «Ворона глупая от радости мечтала, // Что Каталани стала…».

51

Кимягарова Р. С., указ. соч. — С. 148–149.

52

«Иногда умалительныя служат вместо названий приветственных к тому и другому полу. Голубчик мой. Голубушка моя» (САР1 Ч. 2,1790. — С. 189; САР2. Ч. 1. 1809. — С. 1173; курсив источника. — А. К.).

53

Эту рифму у Сумарокова позаимствовал Хвостов: «… коварная лисица // Сказала напрямки: „Не верь хвале, сестрица…“».

54

Попутно не могу не отметить собственно крыловской поэтической находки — внутренней рифмы, которой, увы, не замечают мастера художественного чтения:

Вдруг сырный дух Лису остановил…

Здесь наречие вдруг, безусловно, надо читать с фрикативным

[х]: вДрУХ // ДУХ.

55

Эти СТРЦ особенно ярко проявляются на фоне придыхательного шепотка вступления: «ГолубуШка, как хороШа! // Ну Што за Шейка, Што за глазки!».

56

В Ветхом Завете заповедано гнушаться и не есть «всякого ворона с породою его» по причине их скверны (Лев. 11:13–15).

57

В алхимии ворон, изображенный рядом с черепом или надгробием, символизирует черноту и умерщвление, nigredo — первую стадию «Малой Работы», смерть мира, принцип «земля к земле» («…прах и в прах обратишься»).

58

Ср., например, функции ворона и голубя в библейском сказании о всемирном потопе (Быт. 8:6–12). В виде голубя традиционно изображался и Св. Дух («Дух Святый нисшел на Него в телесном виде, как голубь» — Лк. 3:22).

59

САР1 4.5. 1794. С. 376.

60

Возможно, еще одной причиной отвергнуть его послужило нежелание Крылова актуализировать Лисицу как субъекта речи посредством местоимения я. Таким путем, например, пошли В. К. Тредиаковский («<…> птицею почту тебя // Зевсовою впредки <…> // И услышу песнь, доброт всех твоих достойну»), М. М. Херасков («Я б целый день с тобой, голубка, просидела, // <…>Изволь-ка песенку какую ты начать, // А я пойду плясать») и Д. И. Хвостов. Местоимение первого лица и соответствующие глагольные формы сказуемых настоящего и будущего времени снижают степень «объективности» лести, превращая ее в исключительно субъективную оценку говорящего, тем самым выдавая его (и, разумеется, его намерения) с головой. Поверившая столь неприкрытой лжи Ворона, таким образом, с полным основанием заслуживает «титулы» глупой, неразумной и т. и.

61

Внемли с улыбкой голос мойКак мимоездом КаталаниЦыганке внемлет кочевой.

62

Мне не удалось найти каких-либо документальных свидетельств, однако трудно удержаться от предположения, что это обстоятельство, подкрепленное неземным голосом и красотой Каталани, обусловило появление адресованных певице всякого рода мадригалов, посланий и эпиграмм.

63

Ср. также: «Жительница садов! товарищи внимают голосу твоему, дай и мне послушать его» (Песн. 8:13); «ты прекрасна! глаза твои голубиные» (Песн. 1:14); «ты прекрасна! глаза твои голубиные под кудрями твоими» (Песн. 4:1).

64

Фомичев С. А., указ. соч. — С. 269.

65

Любопытно, что в «Песни песней» фигурирует ореховый сад: «Я сошла в ореховый сад посмотреть на зелень долины, поглядеть, распустилась ли виноградная лоза, расцвели ли гранатовые яблоки?» (Песн. 6:11). Однако здесь имеются в виду не ореховые «кусточки», а деревья, на которых растет грецкий орех.

66

Ср.: «вид его подобен Ливану, величествен, как кедры» (Песн. 5:15); «если бы она была дверь, то мы обложили бы ее кедровыми досками» (Песн. 8:9); «Глас Господень силен, глас Господень величествен. Он высекает пламень огня, сокрушает кедры, кедры Ливанские» (Пс. 28:3–8); «Я возвысилась, как кедр на Ливане и как кипарис на горах Ермонских» (Сир. 24:14) «праведник <…> возвышается подобно кедру на Ливане» (Пс. 91:13) и т. д.

67

Ср., кстати, две эпиграммы Н. П. Николева на Наполеона, который, «оставя Москву, похитил с Ивана Великого крест, думая, что он золотой <…> но <…> крест медный <…>»:

Зачем Наполеон с потерею несметнойСпешил пролезть в Москву из отдаленных мест?…Затем, чтоб получить венец бессмертный:С Иван-великого спилить еловый крест.

Зачем Наполеон из отдаленных местТащил в Москву свое тщеславие геройско?Затем, чтоб, потеряв сокровищи и войска,С Иван-великого снять деревянный крест.

(Н. П. Николев — Д. И. Хвостову, 5 ноября 1812 года // Письма русских писателей XVIII века. — Л.: Наука, 1980. — С А\Х). Еловый / деревянный крест в данном случае оказывается изоморфным медному, т. е. во всех случаях подчеркивается «неблагородство» материала, символизирующего несостоятельность Наполеона и беспочвенность его притязаний на величие.

68

Ср., например, у А. П. Сумарокова:

И попугай ничто перед тобой, душа,Прекраснее стократ твои павлиньих перья!

или у В. К. Тредиаковского:

Воронову красоту, перья цвет почтивши…

или у М. М. Хераскова: