Кто на папочку? - Фора Клевер Страница 40

приобняв за плечи, чмокнул в щеку, сказав, что я у него самая остроумная и шикарная женщина. Я в ответ назвала его подлизой и легонько пихнула в бок. Смеясь и подшучивая друг над другом, мы ввалились в дом. Я побежала переодеваться, а Марков занялся камином. На улице как раз уже стемнело, еще и ливень пошел. В такую погоду сам бог велел устроиться возле мерно потрескивающего огня, завернуться в плед и вести задушевные беседы.

Я разлеглась на мягком диване и пила виноградный сок, закусывая сыром, виноградом и орешками. Дима сидел в кресле напротив. Тихий перебор гитары успокаивал, а в сочетании с приятным голосом мужчины умиротворял. Песни школьных времен невольно навевали приятные воспоминания и вызывали улыбку. Марков показал очередную сторону своей личности. Не думала, что с ним может быть так спокойно. С каждой проведенной вместе минутой я убеждалась в том, что рядом с этим мужчиной чувствую себя в безопасности. С ним тепло.

— Я хочу кое-что спросить, — Дима отложил гитару и подался вперед с серьезным видом.

— Спрашивай.

— В ту ночь… Ты хотела уехать с Иваном. С ним бы ты тоже…

Обреченно выдохнув, я села и закрыла лицо руками. Эту тему обсуждать не хотелось. Еще и вспомнилось про Ваню. Я про него и не думала весь этот день. А ведь Еремин просил его ждать. Только зачем, непонятно. Мы вроде уже все решили. Тот поцелуй был ошибкой, о чем там еще можно говорить, не знаю.

— Карин, я…

— Я не собиралась ни с кем спать в ту ночь. Ни с ним, ни с тобой, ясно? Все вышло случайно, — быстро выпалила и, встав с дивана, направилась в свою комнату. Я поступала трусливо и неправильно, но переживать заново момент своей слабости боялась. Это уже в прошлом, так зачем снова возвращаться туда? Разве это сейчас важно?

Забежав в спальню, хлопнула дверью и заметалась из стороны в сторону. Кто бы знал, что я так бурно отреагирую на простой безобидный вопрос. Наверное, Диме было важно услышать ответ, и его можно понять. Не знаю, как бы сама себя вела на его месте, но и мне стыдно вспоминать, что поддалась эмоциям и так просто легла в постель с мало знакомым мужчиной. Нет, я ни о чем не жалею. Ведь благодаря этой ошибке скоро стану самой счастливой мамой на свете.

— Карина, почему ты убежала? Что я такого спросил? — распахнув дверь, Дима вошел и, скрестив руки на груди, прожигал меня недовольным взглядом.

— А ты не думал, что я не хочу вспоминать ту ночь? — тихо обронила, отвернувшись к окну.

— Все было так плохо? Разве ты…

— Да как же ты не поймешь, что не в этом дело…

— Тогда в чем?! Что тебя гложит? Я не понимаю, почему одно упоминание о той ночи вызывает у тебя истерику? Я настолько противен тебе или…

— Или я настолько противна себе, — перебила его и встретилась с его обескураженным взглядом.

— Что?

— Ты — живое напоминание моей слабости. В ту ночь я была разбита. Меня унизили, обвинили в том, что не умею чувствовать и любить. Меня бросил человек, с которым я прожила десять лет. Я жила им, для него. А оказалось, что я холодная стерва, которая неспособна на эмоции. И в постели я как резиновая кукла, и… — не выдержав, всхлипнула и замолкла, чувствуя, как буря внутри вырывается из-под контроля. Казалось, что все уже забыто, но старая обида до сих пор терзала душу. Слова Миши вновь зазвучали в голове. И хоть любви к мужчине уже не было, боль от его поступка все еще мучила меня. Всего несколько фраз, а комплекс неполноценности налицо.

Сейчас Дима решит, что такая как я ему не нужна и уйдет. И будет абсолютно прав. Кому нужна беременная истеричка? Да еще неуверенная в себе, с кучей тараканов и сомнений. Когда же меня перестанет штормить из стороны в сторону? Уже сама устала от постоянных перепадов настроения.

— Ты хотела доказать, что это не так, верно? — теплые мужские ладони обхватили плечи. Дима притянул меня спиной к себе и прильнул губами к макушке.

— Я хотела…я просто… — мысли спутались, когда Марков нежно коснулся поцелуем шеи.

— Ты хотела почувствовать себя желанной, — хрипло констатировал Дима, продолжая ласкать меня. — Твой бывший полный ноль в постели, раз не смог разжечь твое пламя. Ты хотела быть настоящей… — его руки легли на грудь и чуть сжали.

Судорожно вздохнув, я сама прижалась к Маркову. Внизу живота разлился нестерпимый жар. Соблазнительный шепот сводил с ума.

— Хотела доказать, что можешь свести с ума любого мужчину…

— Дима, — всхлипнула, накрыв его ладони своими.

— И ты доказала это. Я так и не смог забыть тебя, — руки мужчины спустились ниже, огладили живот и забрались под кофту. — То, как ты отзывалась на каждое прикосновение, — тягучий нежный поцелуй в основание шеи выбил остатки разума. Воспламенил все внутри. А мужчина и не думал останавливаться. Продолжал соблазнять, искушать.

— Твои тихие стоны… Ты самая чувственная женщина из всех, что я когда-то встречал, Карина, — его пальцы спустились и скользнули между моих ног. Я задрожала от непреодолимого желания и не сдержала стон удовольствия. Что он делает со мной? Как и в прошлый раз я готова была сдаться прямо здесь и сейчас. Ведь и сама не могла забыть нашу единственную ночь. — Да, маленькая, вот так. Черт, какая же ты горячая. М-м-м. Хочу, чтобы ты кричала мое имя. Только мое. Хочу, чтобы ты забыла обо всем.

— Дима, я…

— К черту все! — он осторожно развернул меня и обхватил лицо. — Плевать, что там было. Главное, что сейчас ты со мной. Я больше не отпущу тебя, слышишь? Больше не позволю скрыться от меня, — покрывая короткими поцелуями мое лицо, приговаривал Марков. — Надо было еще тогда добиться своего. Рано или поздно тебе пришлось бы сдаться.

А я уже совсем ничего не соображала. Плавилась от его рук, губ. Сама скользнула пальцами к нему под футболку и прошлась пальчиками по сексуальному накаченному торсу. Боже, он весь сплошной секс! В Диме меня притягивало все: голос, улыбка, этот шальной взгляд, толкающий на безумства, его энергия.

— Я тоже не забыла, — едва слышно выдохнула и тут же была вознаграждена страстным поцелуем.

Все страхи и сомнения потеряли смысл. Остался только он. Мой мужчина, от которого окончательно потеряла голову. Я не заметила, как мы оказались на кровати, как избавились от одежды. Воздуха не хватало. От щемящей нежности в каждом прикосновении Димы кружилась