Исцеляющий миры. На расколе миров. Часть 1 - Таня Некрасова Страница 40

Вскоре, выключив основной свет и приглушив ночник на прикроватной тумбе, Пенни тоже улеглась. Вслушиваясь в сладкое попискивание Кикки и тишину за стенкой, где в одиночестве расположился Адам, она проматывала в голове диалоги до тех пор, пока не набралась достаточно смелости, чтобы нарушить устоявшееся в спальне безмолвие:

— Итак, чем займёмся? — привстала она с матраса.

Вопрос вытолкнул Габриэль из сонной неги.

— Эм… будем спать? — намекнула она на свою усталость.

Пенни скисла как молоко, забытое на столе в летнюю ночь.

— О, верно. — Губы ее сомкнулись плотнее, чтобы не ляпнуть ещё что-нибудь глупое.

Немыслимый стыд палил внутри так, что даже прятками под одеялом его не удавалось потушить.

Теперь и у Габриэль весь сон пропал. Она всё лежала и думала о странной девочке с суперсилами, которая, наверняка, обладала достаточным количеством знаний, чтобы дать ей ответы на вопросы о Великой Утренней Случайности.

Габриэль громко и со стоном перевернулась на бок. От этого переворота потревоженный Кикки звучно запищал, будто обругивая соседку сверху.

— Пенни…

Веки Пенни моментально распахнулись, и стало понятно, что та только притворялась, будто спит.

— Д… да?

— Ты веришь в судьбу?

Вопрос застал Пенни врасплох и одновременно обрадовал, поскольку вполне задавал атмосферу для долгих ночных бесед.

— Конечно, — без раздумий ответила она. — Иногда мне кажется, что моя жизнь бессмысленна. А иногда — что я живу ради одного конкретного момента. И сейчас я чувствую, что он словно бы вот-вот наступит или уже наступает…

— Хм, ясно…

— У тебя такого чувства нет?

— Не знаю…

Пенни сбросила с себя одеяло, выкрутила свет ночника на полную и улыбнулась с искрометным задором, который зажег искру и в душе Габриэль.

— Может, тогда погадаем? — озарённый тёплым светом лампы, лик Пенни весь отливал золотом.

— Я не думаю, что верю в гадания, — неуверенно промолвила та, однако, немедленно окунула ноги в мягкий ворс ковра, чтобы присоединиться к мистическому ритуалу.

Пенни, при которой всегда имелись мелочи для создания уютных вечеров, расставила на прикроватной тумбочке шесть свечей в одиночных подсвечниках и попросила Габриэль зажечь фитили своей рукой.

После того, как всё бы готово, она выложила на стол три книги в непроницаемых бумажных обложках, и наставила Габриэль на работу:

— Первая книга — твоё прошлое, вторая — настоящее, третья — будущее. Открывай любую страницу и выписывай на бумагу первое и последнее слово.

— И ты думаешь это поможет?

— Вселенная никому и никогда не помогает, Габриэль. Она — не помощник, она — советчик.

Габриэль опустилась на колени перед столиком и подогнула под себя ноги:

— И что я должна спросить?

— Ничего. Просто открывай книги. Каждая из них уже читает тебя.

Габриэль выписала на предоставленный ей чистый лист шесть слов и передала его в руки Пенни:

— «Отпусти», «она», — прочитала та первые два слова и тут же поместила на обложку книги " Прошлого» карту из колоды «Таро». — Выпала «змея». В твоей жизни было какое-то болезненное событие, болезненное как для тебя, так и для близкой тебе девушки или женщины. Оно по сей день как-то влияет на тебя, быть может тем, что закладывает в твоем сердце неусмеримое чувство вины?

Габриэль побледнела:

— Давай вторую книгу.

Пенни пристально посмотрела на неё.

— Хорошо, — согласилась она, перетасовывая колоду. — «Собака», «бог». Хм, «Между собакой и волком».

— Что?

— «Луна» говорит о том, что сейчас ты находишься в неопределенном, зыбком состоянии, ты уже не ты, но и ещё не та, кем должна быть, ты всё ещё ищешь путь для трансформации, которая сделает тебя сильнее.

— Я что, — вздернула бровью Габриэль, — типа… оборотень?

Пенни хихикнула в кулак:

— Метафорически. Проще говоря, твои устои рухнули и потому ты пребываешь в смятении.

— В наших реалиях так можно про всех сказать!

— Но про тебя особенно! Ведь именно ты оказалась в эпицентре случая!

— И то верно…

— Давай посмотрим, что скажет вселенная о твоём будущем! — Пенни вытащила третью карту — Так-так… Карта «Башня», «трещина», «мир»… Тебя ждёт разрушение, твой мир треснет. Но, — поспешила она внести позитивную ноту, — это не говорит о том, что в будущем случится что-то плохое. Но изменения, определенно, будут, причём — масштабного характера.

— Насколько масштабного? — Габриэль не могла выбросить из головы пророчество, сулящее гибель целому городу. Ее прошиб холодный пот, а глаз невротически задергался: — Как, например, если всему придёт конец и в этом буду виновата я? .

С лица Пенни слетела учтивая улыбка, в которой было больше беспокойства нежели веселья.

— Судя по тому, что ты написала слово «мир» — да, изменение может коснуться мира в целом. Скорее всего, именно это вселенная и хочет нам сказать. Логично, что контакт с внеземной цивилизацией внесёт разлад в существование нашего общества. Это ли не большая перемена?

Габриэль удрученно обняла колени, и взгляд ее взлетел к потолку, по которому как живые блуждали длинные тени.

— Спасибо за гадание, — вздохнула она, — в этом явно что-то есть.

Понимающе улыбаясь, Пенни пристроилась на полу рядом с Габриэль:

— Расскажешь, что у тебя на уме?

Габриэль тоже заулыбалась — уязвленно:

— Много чего. И ничего хорошего. По правде говоря, я боюсь завтрашнего дня.

— А что такого в завтрашнем дне?

— В том то и дело, что я не знаю. Любое из моих завтра может быть фатальным.

— Как и у любого из нас. — Пенни погрустнела: — Это из-за моего гадания, да?

— А, нет, вовсе нет! Просто… вот такая вот у меня странная фобия!

— Все фобии странные. Из-за моих у меня никогда не было друзей. — Пенни приласкала кропуса, приткнувшегося к ней в поиске ласки, и посадила себе на колени, откуда тот злобно зыркал на Габриэль: — На самом деле это я уговорила маму попросить вас остаться на ночь.

— Что? Зачем?

Борясь со стеснением, Пенни потупилась и стала накручивать на палец прядку волос:

— Потому что хотела, чтобы