Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №02 за 2008 год Страница 41

Результат кампании «против» оказался печальным — Булгакова перестали печатать, ставить, уволили из театра. Причем для решения судьбы пьесы «Бег» (литературные достоинства которой оценивал и отстаивал М. Горький) Сталин создал комиссию при Политбюро в составе К.Е. Ворошилова, Л.М. Кагановича и А.П. Смирнова, после чего Ворошилов сообщил вождю «о политической нецелесообразности постановки пьесы в театре».

В июле 1929 года Булгаков решается на отчаянный шаг — пишет письмо генсеку, в котором излагает, что все его пьесы («Дни Турбиных», «Зойкина квартира», «Багровый остров») сняты, «Бег» — запрещен во время работы театра над пьесой. (Стоит добавить, что «Зойкину квартиру» запретили после 200-го представления, а «Дни Турбиных» давали около 300 раз.) Далее писатель просит руководителя государства об «изгнании» его за пределы СССР, объясняя, что силы его надломились и он доведен до нервного расстройства. Можно представить себе, как, попыхивая трубкой, генсек изучал этот крик души… Сценарий работал: воздух перекрыт — что может быть для писателя страшнее молчания, а дальше, думалось, что он придет с поклоном.

Вождь ответил звонком. Правда, не на это письмо, а на следующее, от 28 марта 1930 года (цитировавшееся выше), где Булгаков, описывая свое бедственное положение, просит либо работы — ему действительно не на что жить, либо разрешения выехать за границу.

Елена Сергеевна Булгакова, третья супруга писателя, так передала содержание этого телефонного разговора: «…Голос с явно грузинским акцентом:

 — Да, с Вами Сталин говорит. Здравствуйте, товарищ Булгаков…

— Здравствуйте, Иосиф Виссарионович.

 — Мы ваше письмо получили. Читали с товарищами. Вы будете по нему благоприятный ответ иметь… А может быть, правда, — Вы проситесь за границу? Что, мы Вам очень надоели?..

 — Я очень много думал в последнее время — может ли русский писатель жить вне родины. И мне кажется, что не может.

 — Вы правы. Я тоже так думаю. Вы где хотите работать? В Художественном театре?

 — Да, я хотел. Но я говорил об этом, и мне отказали.

 — А вы подайте заявление туда. Мне кажется, что они согласятся. Нам бы нужно встретиться, поговорить с Вами.

 — Да, да! Иосиф Виссарионович, мне очень нужно с Вами поговорить…»

Этот разговор — не миф. Его подтверждает и Любовь Евгеньевна, которая слышала все по второй трубке. Нет, обе женщины одновременно не присутствовали при звонке. Елене Сергеевне писатель рассказал о разговоре в тот же день 18 апреля 1930 года при встрече…

Михаил Афанасьевич и Елена Сергеевна. 1939 год

Маргарита III, или «Так поражает молния»

На тот момент они знали друг друга чуть больше года. Встречались тайно, потом не тайно, потом надолго расставались и все-таки встретились вновь, а потом, помните, что было?

…Любовь выскочила перед ними, «как из-под земли выскакивает убийца в переулке, и поразила» их сразу обоих! «Так поражает молния, так поражает финский нож! Она-то, впрочем, утверждала впоследствии, что это не так», что любили они, конечно, друг друга давным-давно, не зная друг друга…»

 Елена Сергеевна (1893—1970), в девичестве Нюрнберг, к тому времени была второй раз замужем. Ее супруг Е.А. Шиловский, начальник штаба 16-й армии, души не чаял в своей Люси (так он называл супругу). А она была бесконечно привязана к детям: Евгению и Сергею. Ее уход из семьи оказался очень непростым, с объяснениями и сценами, в том числе между Шиловским и Булгаковым, первый даже прибегал в дом к писателю и хватался за пистолет… И все же она ушла. И принесла автору самого загадочного романа XX века столько новых сил, что он вновь взялся за сожженных «Мастера и Маргариту». Они прожили вместе с октября 1932 года до смерти Михаила Афанасьевича.

У вождей не бывает молодости

Зачем Сталин позвонил ему?

Во-первых, литературные интеллигентские круги увидели и оценили «подлинное лицо товарища Сталина», так что это была своего рода кампания для подъема авторитета в «неблагонадежных» кругах. Вождь уже тогда владел приемами, которые сегодня называются PR-технологиями.

Во-вторых, резолюция «Дать работу» от 12 апреля 1930 года, которую Г. Ягода, разумеется, с ведома Сталина, наложил на письмо Булгакова (от 28 марта 1930 года), всего лишь на два дня отстоит от даты смерти В.В. Маяковского— 14 апреля. (Это к вопросу, как погиб поэт?) Список можно продолжить: 1925-й — гибель поэта С.А. Есенина, 1926-й — писателя А. Соболя… Так что арест Булгакова на фоне похорон Маяковского стал бы слишком показательным.

И наконец, в-третьих, и в самых главных, у вождя, по всей видимости, были свои счеты с Булгаковым — он проявил «великодушие», чтобы продолжить «занимательное» для него противостояние и найти более подходящий момент для финала. А пока — на сердце Михаила Афанасьевича отлегло.

10 мая 1930 года его зачислили во МХАТ, где с 1932-го по личному распоряжению вождя восстановили пьесу «Дни Турбиных». И с этого момента между Сталиным и Булгаковым начался еще один этап отношений: Михаил Афанасьевич писал генсеку письма (памятуя о его «великодушии» и желании встретиться) о судьбе своих произведений и о поездке за границу. Но вождь молчал. И лишь в феврале 1936 года аккуратно ликвидировал со сцены, сразу после премьеры, булгаковского «Мольера». Сам он пьесы не видел, но — до сведения донесли. Ликвидировал — с помощью разгромной заказной статьи в «Правде».

Новодевичье кладбище. Надпись на камне: «Михаил Афанасьевич Булгаков. 1891—1940. Елена Сергеевна Булгакова. 1893—1970»

И тогда, не дождавшись ни одного ответа на свои письма, Михаил Афанасьевич решает создать другое письмо — пьесу о вожде. Не раболепства ради, ради — общения. Идея вызревала недолго: это будет пьеса под названием «Батум» о его героической революционной молодости. К тому же все так удивительно совпало: в преддверии шестидесятилетия вождя театру обязательно нужна такая пьеса. И еще один удачный момент — в руки Булгакова попала соответствующая книга «Батумская демонстрация 1902 года» — источник для осуществления замысла. Этот ранний период жизни Сталина еще не успел обрасти мифами. Значит, открывался некий простор для творчества…

Пьеса была готова, ее одобрило руководство МХАТа, в том числе режиссер В.И. Немирович-Данченко. Вождь получился живым, колоритным, выразительным, вот он обращается к демонстрантам: «Солдаты в нас стрелять не будут, а их командиров не бойтесь. Бейте их прямо по головам…» Уже выбирались актеры, и 14 августа 1939 года совместно с театральной бригадой Михаил Афанасьевич должен был отправиться в Батум для ознакомления с местностью и последующего создания декораций. И вдруг в поезде, на станции Серпухов, ему принесли в вагон телеграмму, что командировка отменяется. Пьеса запрещена.

На обратной дороге писатель почувствовал себя плохо — произошел приступ нефросклероза (наследственной болезни). В последующие месяцы болезнь начала резко прогрессировать.

За «Батум» были выплачены все гонорары, а объяснение отказу нашлось простое и опять-таки «великодушное»: «Все дети и все молодые люди одинаковы. Не надо ставить пьесу о молодом Сталине», — так передали руководителям театра.

Через год, 10 марта 1940 года, Мастера не стало. А за несколько недель до кончины, 13 февраля, он прервал правку своего романа на фразе Маргариты: «Так это, стало быть, литераторы за гробом идут?»

Вероника Карусель

Neandertaлец

Все началось с того, что базирующаяся в немецком городе Киль фирма Neander Motors решила создать небольшой дизель, пригодный для установки на легкие транспортные средства, такие, например, как квадроцикл. И сразу столкнулась с казавшейся неразрешимой проблемой: одно-двухцилиндровый дизельный мотор приличной мощности трясся так, что мог вышибить дух из пилота. Было ясно, что желающих кататься на вибростенде с колесами будет немного. Уравновесить вредные моменты вращения не удавалось никакими балансирами, пока конструкторов не осенило: пусть коленчатый вал сам себя «компенсирует»! И на свет появился дизель принципиально новой схемы: каждый поршень через два шатуна вращал два жестко соединенных между собой коленчатых вала. Притом в разные стороны. Наверное, читателю нелегко с ходу представить себе такую кинематику, но достаточно один раз взглянуть на фото, и все станет ясно.

По уровню вибраций новый двухвальный мотор оказался сравним с 4—6-цилиндровым двигателем обычной конструкции. Больше того, симметрия сил, воздействующих на поршень, привела не только к исчезновению тряски, но и к снижению потерь: мотор Neander экономичнее обычного дизеля на 12%! На свет появилось целое семейство двигателей от одноцилиндрового объемом 400 кубиков и мощностью 25 л. с. и до 2,5-литрового 3-цилиндрового «монстра» мощностью двести «лошадок». А чтобы продемонстрировать впечатляющие возможности новой технологии, было решено создать дочернюю фирму Neander Motorcycles и поручить ей разработку дизельного мотоцикла. Он должен был стать первым в мире турбодизельным чоппером, доставляющим своему наезднику не только удовольствие, но и выделяющим его из толпы рядовых мотоциклистов, пусть даже и гоняющих на самых престижных байках, — но разве хоть один из них может похвастаться дизелем?