Однажды придёт отец... (СИ) - Таня Белозерцева Страница 41

Дома была вечно пьяная мать с армией бутылок, которые приходилось раздвигать ногами, чтобы пройти из кухни в коридор. Тараканы. Раскормленные до размеров мадагаскарских. Шуршащие и равнодушные до офигения. Ешь ты пиццу, а по колену усатый гость ползет и вот так, внаглую, угощения требует. Тапком таракана ростом с ладонь прибить затруднительно, поэтому приходилось делиться.

В постели с тобой спят сожители и одновременно жрут твою кровь. Речь идет о клопах. Размером они мельче тараканов, но вреднее. Настолько вреднее, что крысы сбегали, едва увидев сородичей, подохших от пироплазмоза.

Сей чудный домик стоял… ну, домик — это слишком уважительное название развалившегося многоквартирного барака, стоявшего на одной из улиц Бредфорда. Эти трущобы мало чем отличаются от лондонских или нью-йоркских… Да, даже в наше цивилизованное время всё ещё встречаются вот такие деревни посреди стеклянно-бетонных высоток. Настоящими эти деревни нельзя назвать, пусть они без водопровода и газа, без канализации и порой без электричества. Настоящие деревни окружены полями, огородами и садами, полноводными реками и озерами, стадами коров и овец, а не закопченными стенами фабрик и заводов, потрескавшейся и проваленной мостовой.

Сами понимаете, что Дикий Смит находил малейший повод, чтобы слинять из родных трущоб. Подальше от тараканов с папашину ладонь и клопов, высасывающих из него галлоны крови каждую ночь. К своим двадцати четырем годам Дикий имел весьма красочный вид — вислые синие щеки, низкий лоб и пузцо, выпирающее из тощего тельца. А за плечами годы и годы колоний и тюрем.

Последняя отсидка была за убийство. Да… Ни во что не верящий Смит докатился и до этого, став полным отморозком. Окружной суд проходил в здании Олд-Бейли, где Дика Смита приговорили к пожизненному заключению в тюрьме «Водмурд-Скраббс» с достаточно жесткими условиями содержания. Но данная тюрьмушка была печально известна тем, что из неё в свое время успешно сбежал советский разведчик, некий Джеймс Блейк, а раз из какой-то тюряги возможен побег, то этим не воспользуется только самый ленивый.

Вот и Дикий Смит решил не позориться на очередных нарах. Тем более, что в душевой подслушал треп двух укуренных в лежачую нирвану петушков. Вернее, один из них был ториком и всласть трахал второго, петю. Насаживался в зад и нравоучения читал:

— Запомни и-и-их… Город Литтл Уингинг… Заброшенное ранчо… о-о-ох… у излучины реки… найдешь тайник, все полтора лямов будут твоими.

— Долларов? — задушено пискнул «петя».

— Каки-тя доллары?! Не смеши мои помпончики на тапочках, и так уже лысые. Не-е-ет, Гуща на мелочи не разменивается. Фунты там, секешь?

Безымянный «петя» подавился слюной.

Пораскинув остатками протухших мозгов, Дикий решил опередить посланца. А для этого следовало сбежать из тюрьмы раньше, чем тот выйдет на волю по амнистии. Сказано — сделано!

Совершить побег удалось влегкую, как именно, Смит мне не докладывал, это навсегда осталось его тайной, секретом очень секретной фирмы.

День рождения Гарри прошел замечательно. Северус устроил сыну настоящий праздник, заказал столик в элитном ресторане, где к имениннику вышли хозяева с воздушными шариками и конфетти. На тележке выкатился роскошный торт с одиннадцатью свечками. Честный Гарри пожелал Дереку проснуться и задул свечи.

Вокруг именинника безостановочно крутились фотографы и стилисты, желающие выслужиться и сделать день рождения незабываемым. Гарри наряжали в красивые стильные одежки, создавали ему не менее стильные прически, всё это тщательно запечатлевалось на фотоленточки-негативы, которые потом передадут изображение на глянцевые квадратики фотографий — свидетелей и хранителей этого дня. Три раза Гарри ухитрился сфотографироваться с Джериком, так на людях он называл собаку, потому что имя «Дерек» было слишком странным для пса.

После лондонского вояжа завернули к Дурслям, где взрослые решили допраздновать и догнаться отличным вином, а младшие члены семьи Гарри и Дадли пошли наверх, в комнату последнего, смотреть подарки. Их было много, так что не имеет смысла перечислять-описывать, что там парню надарили, скажу лишь одно — все презенты Гарри очень-очень понравились.

Ближе к вечеру Гарри вспомнил о Терри и Бейли, оставленных дома, и подумал, что пора бы к ним вернуться. Конечно, зверушки были под присмотром няни и садовника, но… Гарри по ним, в конце концов, просто соскучился, поэтому, черкнув записку «уехал домой, не теряйте, Гарри», примагнитил её на холодильник и со спокойной совестью побежал на автобусную остановку. Рядом с ним беззаботной трусцой бежал Дерек.

Нужная Гарри конечная остановка находилась на Двойном повороте, здесь синхронно и параллельно сворачивали и река, и дорога. Высадив мальчика с собакой, автобус потрясся дальше, а Гарри пошагал по дороге вдоль излучины реки, засидевшийся в транспорте пёс рванул резвым галопом напрямик через луга и кусты и вскоре скрылся из глаз. Хмыкнув, Гарри тоже решил срезать путь, отломил веточку с ивы и, найдя тропку, пошел по ней, сшибая прутиком венчики высоких трав. Мимо старых развалин заброшенного ранчо.

В воздухе плясала мошкара, звеня и пиликая. Предзакатное солнце посылало прощальные лучи уходящему июлю. И грязная вонючая рука, упавшая на лицо из ниоткуда, была полной неожиданностью для Гарри, только что отметившего одиннадцатый день рождения. В горло ткнулось холодное лезвие щербатого ножа, а смрадный голос выдохнул в ухо:

— Пошел! И без глупостей…

Враз помертвевший от ужаса Гарри покорно двинулся перед бандитом к развалинам. Едва живой от страха, он так же покорно выполнил его задание — залезть в крошечное окошечко в толстой стене, найти черный пакет, перемотанный скотчем, и подать ему. И без глупостей!

Потом мерзкий бандит толкнул Гарри к лодке и уже там связал ему руки за спиной. Далее тонкие веревки спутали ноги, а на голову наделся мешок. Именно мешок привел Гарри в чувство: ограниченный ещё и в зрении, Гарри испугался и опомнился, протестующе вскрикнув, он задергался в путах. И тут же получил пинок в ребра и грубый окрик:

— Ну-ка тихо, щенок! А не то доведешь меня, и я тебя прямо тут зарежу, в этой гребаной посудине.

Гарри испуганно притих, а Дикий Смит рванул шнур, заводя бензиновый подвесной мотор. Старенький моторчик натужно чихнул, кашлянул, затем, пыхнув, выпустил струйку чахлого дыма и завелся, тарахтя и рокоча. Ни Смит, ни тем более Гарри с мешком на голове так и не увидели плывущую за ними лайку…

Доплыв до середины реки, до быстрой и хаотичной ряби, по поверхности которой стремительно проносились листики, веточки и прочий легкий мусор, что говорило о стремнине, быстром подводном течении в этом месте реки, Смит застопорил мотор. Нагнулся, схватил Гарри, приподняв и перевесив за борт верхнюю часть мальчика, убийца примерился ножом к горлу —