Укрощение строптивой - Олег Ростов Страница 42

— Знаешь, что, дорогая жёнушка, всё это полное дерьмо! Вы меня поимели как какое-то долбанное животное, как быка-производителя. Я оскорблён.

На самом деле чувствовал обиду. Стал одеваться.

— Стёпа, ну подожди.

— Пошла на хрен!

Оделся. Спустился вниз. Там, за столиком сидела одетая Ирма. Пила кофе.

— Привет!

— Привет. Как себя чувствуешь?

— Прекрасно. Правда всё побаливает. И открытое платье не наденешь.

— Я тебя поздравляю. Ты получила, что хотела?

— Стёпа, ты чего?

— А какого хрена ты накормила меня какой-то гадостью?

— Это не гадость Степан. Никакой химии. Я не идиотка. Всё натуральное. Средство делают из каких то редких морских моллюсков. Прости. Я переборщила с дозой. Но ты нас помял изрядно. У меня всё болит. Стёпа, протси. Кристю не вини.

— Не знаю. Я уже сомневаюсь в вашей с Кристиной адекватности. Ладно, там твоя подружка. Можете общаться дальше. И идите вы, девочки, на хрен, обе!

Вышел из дома, сел в машину и уехал в мастерскую. Через пару часов подтянулись парни. Я как раз стоял голый по пояс и пытался рассмотреть в зеркало последствия бурной ночи.

— Вот это жесть, Стёпа!!! — проговорил Иван, вытаращив на меня глаза. Валера и Николай, ещё один работник так же смотрели потрясённо. — Это кто тебя так? Кристина?

— И она тоже. Хотите совет парни? Не связывайтесь с богатыми и контуженными на всю голову сучками.

Ещё минут через сорок перед мастерской нарисовались обе дамы. Кристина была заплаканная.

— Стёпа, можно с тобой поговорить? — Спросила Ирма. Парни теперь пялились на женщин.

— Ни хрена себе! — Пробормотал Валера.

— Чего вылупились? Идите работайте! — крикнула Ирма.

— Ты чего раскомандовалась у меня тут? У себя командуй!

— Извини. — Ирма виновато посмотрела на меня. Кристина стояла рядом, закрыв лицо ладонями плакала. — Стёпа, прости пожалуйста. Кристя не виновата. Это всё я.

— Не надо её выгораживать. Обе хороши! Я вам что, фалоимитатор или приложение к члену? Не думал, что вы, девушки, обо мне такого мнения.

— Мы хорошего о тебе мнения. Прости пожалуйста. — Заиграла мелодия на мобильном Ирмы. Она виновато опять посмотрела на меня и приложила телефон к уху. — Але… Я поняла, скоро буду… Начинайте решать вопрос сами! Я Вам за что деньги плачу? Вот и работайте. — Отключилась. — Кретины. — Зло проговорила она. Потом глянула на меня. — Стёпа, ну что ты сейчас меня ненавидеть будешь?

Глядел на обеих. Они такие какие есть. Их ведь не переделаешь. Вот Кристина, вроде перековалась, изменилась, но нет-нет, да выскочит прежний чёртик из табакерки. Трындец какой-то. Злость на них прошла. Махнул рукой.

— Ладно, езжайте. На вас обижаться себя не уважать. Вы как были обе контуженные на всю голову, так и остались ими.

Ирма чмокнула меня в щеку.

— Спасибо, Стёпа!

Кристина обняла и прижалась.

— Ты приедешь вечером? Вернёшься?

— Приеду. Где дети?

— С воспитателем. Мне сейчас на совещание нужно. Постараюсь освободиться пораньше. Сразу домой.

Когда они уехали, Валера спросил меня:

— Стёп, я не понял, ты что, их обеих того?

— Не спрашивай меня.

— Мля, чтоб я так жил!

— Я тебе какой раз говорю, живи так, как живёшь. Поверь целее будешь.

Через три недели, Кристина сообщила мне, что у Ирмы был положительный тест на беременность.

С Ирмой у нас больше ничего не было. Да и видел я её после этого всего один раз. А через месяц она уехала заграницу. Как сказала Кристина на долго. Кристина всё больше погружалась в дела холдинга своего отца. Тесть был доволен. Хотел подогнать мне в качестве подарка, по-родственному, навороченный джип, я отказался. Я всё еще ездил на «Кайене» Кристины. Правда она мне предлагала его продать, мол стрёмно ездить на старичке. Пора новым обзаводиться. Но я опять отказал. Вообще не понимал, машине чуть больше семи лет. Не битая, в отличном состоянии. Мне хватало. Я не любитель был пальцы веером гнуть и на понтах кататься.

Не забывала Кристина и про тусовки. Нет, эти тусовки отличались от её прежних тусовок. Если раньше была колбасня в ночных клубах, борделях и прочих местах с коксом или синтетикой, сексуальными оргиями, то сейчас она принимала активное участие в разных презентациях, выставка и прочих сборищах, где собирались представители крупного бизнеса, политики и прочие серьёзные люди. Я по её просьбе тоже несколько раз поучаствовал в таких мероприятиях. Чувствовал там себя, как не в своей тарелке. А вот супруга как раз, как рыба в воде. Она многих знала, интенсивно общалась. И самое главное, что я заметил, с ней общались те же мужчины, не как с глупой блондинкой, а как с серьёзным игроком. Наблюдаешь их разговор и такое ощущение, что два хищника ходят вокруг друг друга, примериваясь, как бы круче куснуть. Смотрел на жену, вроде мило улыбается, смеется, одним словом, излучает радость, а глаза не смеются. Они словно примериваются к оптическому прицелу, либо осматривает дичь, как бы побольше кусок себе отхватить. Причём с одними вела себя снисходительно и даже где-то презрительно. Понятно, это мелочь по сравнению с ней. С другими на дистанции, ни презрения, ни превосходства. Понятно, этот одной с ней весовой категории. И были те, с кем она была напружинившаяся, как перед смертельным прыжком. Словно волчица готовая бросится в атаку или уйти в глухую защиту. Всё ясно, эти серьёзные противники, возможно покруче её и могут сожрать,

Что мне не нравилось категорически в этих тусовках, это то, что на меня там смотрели как на диковинку, с любопытством. Меня это злило. Но не будешь же там хамить всем подряд. В итоге, сказал Кристине, чтобы она уволила меня от посещения подобных мероприятий. Всё равно я там был как болван.

Кристина вообще преобразилась. Она была красива. Осознавала это, умна. Мои слова, которые я ей говорил, когда она ещё не могла сама самостоятельно передвигаться, когда я носил её на руках, о том, что её красота только лишь затаилась, отступила на шаг назад и ждала своего часа, оказались пророческими. Она превратилась в роковую женщину. Кристина это осознавала и начала активно пользоваться. Она не была ангелом. Даже авария, травмы и последующее длительное лечение, реабилитация не сделали из неё святошу. Жена оставалась довольно циничной, и прагматичной женщиной. Единственно к кому она испытывала искренние чувства это были я и дети. Так же не совсем понятные для меня были отношения её с Ирмой. Тут вообще было непонятно. Сначала я даже подозревал их в том, что они лезби. Но позже убедился, что нет. Отца она больше боялась и уважала нежели любила. К