Ловушка - Алексей Николаевич Евстафьев Страница 42

— Получается, что застигнуть нас врасплох — проще пареной репы, поскольку про нашу наивность только ленивый не распространяется всуе. — продолжал в страхе лепетать Взварец. — Получается, что если скопище странников прихватит с собой сотню-другую остро отточенных ножей и завалится в лес, так от нас останутся одни рожки да ножки?..

— Матушки! батюшки! люди добрые!.. — заломила руки к небу 中国的长城. — Мне только что смерть в лицо дыхнула!.. капец!!!

— Убивают!!! — разразился истошным визгом Набекрень, забрался на стол и принялся швырять на пол грохочущие бутылки, тарелки, чашки. — А! А! А!..

— Я живой не сдамся!! — присоединилась к воплям Набекреня голова Шикльгрубера. — Я сама кому хочешь кровь пущу!!

— Раз — и труп! раз — и ещё раз труп! тут если в запал войдёшь, так не остановишься!.. — страстно завыл Гутен-Морген. — Ножей на всех хватит. Карачун — он такой.

— Никогда себе не прощу, что ленилась до сих пор. — Пригожая Кувалда мотала тяжёлой, седеющей на глазах головой. — Сон разума — он ведь при обстоятельствах сытой жизни ещё крепче спит. А я была сыта, и всем довольна.

— Раз — и по горлу! раз — и в брюхо нож засадить! провернуть его хорошенько, для надёжности! раз — и готово! — пронзительным голосом Гутен-Морген обозначил количество предполагаемых трупов. — Одним за другим — так всех нас и порешат… А! А! А!..

— Как же это могло случиться? — шептала потрясённая кукла Ляля. — У меня в голове не укладывается ничего подобного… Зачем Филушка убил Ногу?.. Неужели это кому-то надо?..

— А! А! А!..

— Я просто попробую задержаться на двуличном понятие НАДО!.. — шептала кукла. — Если мы все, не игнорируя ничего своего личного, так или иначе связаны друг с другом, то это НАДО неотъемлемо от нас всех… а если нам всего этого не надо… то есть, если нам надо, чтобы нам не было дано это НАДО, то не свяжет ли эта новая необходимость всех нас единой цепью?.. И куда нас всех потащит, тот, кто встанет во главе цепи??

— Да прекращайте вы все свои интеллигентские заморочки!! бросьте рассуждать!! — злобно заелозил Набекрень. — Вот я вижу перед собой убийцу!! Прошу всех убедиться: нож в его руке!! Меня оторопь берёт, а я всё вижу и вижу!! Мне его НАДО и даром не надо!!

— Точно, мы сами убедились в наличии ножа. — пискливо заскандалили Неодолимые Шаровары. — Разбудите-ка убийцу и полюбуйтесь, как он примется всех нас по кусочкам кромсать! Знаем мы эту струю сладострастной порочности у подобных типов!..

— Режут!! спасайся кто может!! — начал-было завывать Шломанный Моторшик, но поломался в левом боку, больно грохнулся носом об стол и онемел.

— Мы-то, слава Богу, завсегда сами по себе! слава Богу, можем разобраться кой-в-чём, если необходимость будет, а если надо, то и смошенничать не прочь!.. слава Богу, мы ещё не совсем того!! — запричитала Вежливая Уточка, безымянной жестикуляцией демонстрируя, как она «слава Богу, ещё не совсем того». — Мы-то существуем на земле-матушке в ровном умении, и излишков от неба нам не надо!.. А этот-то на нас с ножом полез! темперамент-то его на гротескных нотах пророс и наверняка довольствуется, подлец, своей жизнеустойчивостью!.. нет, Филушка, извини-подвинься с таким темпераментом!..

— Убийство!! Ногу убил Филушка — против фактов не попрёшь!! — хлопотливо ахали лесные мудрецы, суетливо шныряющие глазами по домику.

— Убийство!! — взбалмошно завизжали Набекрень, Бляха-Муха и голова Шикльгрубера.

Ненависть, подгоняемая суеверной мнительностью, ударила коротким всепоглощающим залпом, напоилась яростными эмоциями и ринулась в мстительный бой.

— Филушка ты наш, Филушка! — заплакала кукла Ляля. — Душа твоя пропащая.

— Да его повесить надо! — исступлённо завизжал Набекрень. — Кровь за кровь, а смерть за смерть!

— А! А! А! — безумствовал Гутен-Морген. — Дорогие товарищи, от имени и по поручению всех нас, я приговариваю убийцу к смертной казне. Собаке — собачья смерть.

— Повесить! — тихонечко, но веско проговорил профессор Крысюк.

— Тащите-ка его сюда, под крюк в потолке! здесь мы его и повесим!..

Совершенно непонятно, зачем в потолке комнаты торчал прочный железный крюк, но сегодня он пригодился разбушевавшимся лесным мудрецам.

— Жми!.. Давай!.. Налегай!..

— Сюда его тащите, ко мне в любезные объятия! — издевательским паясничанием выказал себя профессор Крысюк и залихватски прихлопнул по собственному брюшку.

— К профессору его тащите, держите крепче! — подталкивала меня Пригожая Кувалда. — Профессоровы объятия он теперь надолго запомнит!..

— Туда его, подлеца! сюда его, подлеца! — ловко крутила петлю из верёвки Вежливая Уточка.

— А! А! А! — неистовствовал Гутен-Морган, привязывая верёвку к крюку в потолке.

— Что, голубчик, не ожидал наступления эры возмездия? — язвительно хохотал профессор Крысюк. — От меня не убежишь, я таких как ты по запаху чую — ибо дерьмо ты, а не человек!..

Я уже проснулся и был готов подарить себя новому дню, но впал в замешательство, не понимая, как можно уяснить поток ненависти и брызги ругани, направленные на меня… происходящее не могло существовать взаправду, но и не казалось продолжением причудливого сна, а тяжело открывалось как бы иным, вовсе даже посторонним для меня сном, коварно отупляющей галлюцинацией… я пытался избежать несправедливой боли, пытался сказать что-то этим плюющим и орущим существам, сказать что-то доброе и ласковое, что-то складываемое из бесхитростных умалений и отчаянных сопротивлений!.. но голову мою уверенно и до обидного легко просунули в петлю, скрутили за спиной руки, вдарили для острастки в подбрюшину… я с приторным щенячьим удивлением посмотрел в алчно слезящиеся глаза профессора Крысюка, ойкнул липким дыханием, задохнулся короткой дрожью страха — и через несколько секунд болтался мёртвым на грязной верёвке, пугая тех, кто остался жить, высунутым длинным языком… я никогда не думал, что смерть настолько проста, что совсем немного в ней от сил дисциплинирующего мистического зла… смерть, скорее всего, похожа на заброшенный и утомлённый одиночеством колодец… со смертью можно запросто смириться, важен лишь элемент натиска, неожиданности!.. Меня убили быстро и умело, я так ничего толком и не смог сообразить.

— Браво, профессор, браво!..

— Защитник вы наш! браво, профессор!..

— Ладно уж. — стеснительно улыбался профессор Крысюк.

— Нет, действительно, браво — это мы вам должное отдаём! Вы и за ноги его крепко попридержали, чтобы не брыкался сильно, а это у вас от больших способностей и таланта! — восторженно поделилась впечатлениями Вежливая Уточка.

Лесные мудрецы с растерянным удовольствием разглядывали моё повешенное тело. Жажда мести удовлетворённо рассеивалась и потихонечку хихикала, неспешно приближаясь к осознанию всей