Неклассический некромаг - Мария Двинская Страница 42

Наутро Неждан вручил ещё один чекан, только на этот раз не одной монетой, а четырьмя менками. Свои ли дал, или с товарищей стребовал, меня не интересовало, но я честно отработала оплату. Пресную, почти безвкусную кашу приправила собранными накануне пряными травками и немногими ягодами. Ещё одна приятная особенность местного мира: лето здесь длится примерно две трети года, остальная треть равномерно размазывается на осень, скоротечную весну и короткую, дней на двадцать, зиму. Вот и плодоносят растения раза по два-три за сезон.

Так прошло несколько дней. Я стала богаче на шесть чеканов, научилась медитировать под монотонный бубнёж возницы и узнала о мире и стране из этого бубнежа намного больше, чем за всё предыдущее время.

Обоз уже на третий день свернул с центрального тракта, проложенного ещё во времена империи, на дорогу районного значения, так называемый, наместный тракт. Здесь также не ожидалось нападения разбойников, но Рябой стал вести себя более настороженно. Несколько раз проходили мимо деревенек, но не останавливались даже на обед, не то, что на ночь. То ли Митроха экономил, то ли сильно не доверял придорожным корчмам, но остановка в пути была всего одна. Когда проходили мимо небольшого городка, прятавшегося за каменными стенами, то на целый день встали в поле подле него, устроив торг. Поле приглянулось не нам одним, превратившись в торговую площадь. Трава на ней росла чахлая и редкая, торги здесь почти никогда не прекращались, многие обозники и караванщики предпочитали по-быстрому продать товар на ней, не оплачивая ввозные пошлины в город, отдавая совсем небольшую плату за место на этом торговом поле. Градоправитель явно не противился сложившейся ситуации, ведь многие нищие и мелкие воры промышляли таким образом вне вверенного ему города.

В тот день наша охранная восьмёрка немного развлеклась, гоняя от возов подозрительных личностей. А так, кроме этого дня, ехать было скучно и однообразно.

На седьмой день обоз свернул уже с поместного тракта на обычную просёлочную дорогу. Предстояло пройти три дня по ней, и потом снова выйти на тракт, но уже на другой. Вот ради этих трёх дней и нанимали дополнительную охрану. Хотя, вру. Потом дорога ещё раз должна пройти по глухим местам, но уже без меня, я сойду на стрелке, почти сразу после первого леса.

Нападение произошло чуть позже полудня, когда люди в обозе успели устать, расслабились и больше думали об обеде, чем об охране. Так что засаду разведчики проморгали, и перед головной повозкой из густого придорожного подлеска выскочил с десяток мужиков. То, что это нападение с целью ограбления, я поняла не сразу. Ну, мужики. Такие же голодранцы, как и половина нанятых, некоторые даже босиком. Бородами заросли, одёжку порвали и испачкали, а в руках дубинки и топоры. Группа лесорубов заблудилась. Бывает. Их короткий разговор с передовыми я не расслышала, но по последующим событиям догадалась, что лесорубы вежливо попросили указать им направление на родную деревню. Возница также вежливо ответил и указал, для пущего понимания, кнутом, совершенно случайно попав по лицу переговорщика. Лесорубы отблагодарили его дубинкой, и тут всё началось.

Наши мужики, встревоженные внезапной остановкой, уже были во всеоружии и только ждали повода к драке. Их сдерживало только опасение, что разбойники могут напасть и с боков. Но те проявили чудеса интеллекта, и вылезли на дорогу все вместе. С другой стороны, расчёт мог оказаться верным — пока защитники сообразят, пока добегут со своих мест, они толпой порешат всех с первых возов и также толпой встретят подбегающих по одному охранников. Они не учли только то, что охрана будет наполовину состоять из трусоватых мужиков, которые сначала собьются в кучу, и только потом пойдут бить морды противнику. И которых будет раза в полтора больше, чем разбойников, и это не считая возницу.

Отсидеться в стороне у меня не получилось. Несмотря на значительный численный проигрыш, разбойники не пожелали отступить, и к моей повозке прорвался детина с дубиной. Коська предусмотрительно ещё в самом начале заварухи спрятался на телеге, зарывшись в мешки. Мне же пришлось выполнять то, зачем наняли — защитой обоза. Меч я на всякий случай достала и приготовила ещё когда разбойники только вышли из леса.

Подробности происходящего в памяти не сохранились. Я в основном бегала от детины, уворачиваясь от ударов дубиной, изредка делая попытки достать его мечом. Желание парировать удары исчезло после первой же попытки, что привело к едва не выбитой руке, хорошо, удалось удержать оружие. С моей стороны попытки ударить мечом были редкими и не результативными. Короткий гладиус требовал подобраться ближе, но при этом возникал риск не успеть увернуться. Другой причиной того, что детина оставался целым и невредимым, являлось исконно бабское «ему же больно будет!». Вот как умертвия шинковать, так пожалуйста, а как в живого мужика, мало от этих умертвий отличающегося по грязному виду и запаху, железкой тыкнуть, так никак!

Сколько мы так прыгали вокруг телеги, я не знаю. Но ни он меня не мог достать, ни я его не задевала. Увлёкшись, мы не заметили, как закончился основной бой, и остановились только после комментариев и дружного смеха собравшихся вокруг свободных охранников обоза. Остальные уверенно вязали основательно побитых разбойников. Осознав ситуацию, мой противник досадливо выругался, бросил на землю дубину и пошёл сдаваться.

Связанных мужиков разной степени побитости разместили на одной из телег в середине обоза. Их сдадут властям в первом же селении, а там уже местное начальство определит их судьбу. Хоть мы и были вправе порешить всех на месте, но за сдачу банды полагалось пусть и небольшое, но вознаграждение. А разбойникам могло повезти отправиться не на виселицу, а на каторгу или в армию куда-нибудь на границу с Закрытыми землями.

Всё-таки болтливый сосед — идеальный источник знаний. Ничего не спрашивая, я узнала про возможную судьбу мужиков и про судебную систему Карстена.

Рабство здесь хоть формально не существовало, но в разных вариациях присутствовало во многих сферах жизни. Почти треть низшего сословья так или иначе себе не принадлежало. Крестьяне арендовали или брали в долговременную рассрочку землю у лендлордов и не имели право её покинуть, пока полностью не выплатят аренду, все долги и налоги. Ученики и подмастерья на время обучения полностью переходили в распоряжение учителя. Тоже самое со слугами, что зачастую работали бесплатно за еду и