Бей ушастых! Часть 1 - Марина Владимировна Добрынина Страница 44

— Нет, — вздыхаю.

Походит ближе, наклоняется. Взгляд ее быстро обегает всю меня. Целиком. Ну и что она надеялась обнаружить?

— Ты что так лежишь-то, двигаться не можешь?

— Не могу.

И тут на лице Флипы появляется широкая такая, искренняя зубастая ухмылка. Что-то мне не по себе.

— Совсем-совсем не можешь двигаться? — радостно уточняет она.

Нет, уж лучше я промолчу.

— Что, красотка, заигралась? А нечего было глазки строить моему мужчине!

Я не строила! Нет, правда, не строила. Я ему вполне конкретно предложила — давай, переспим. И он согласился, правда, после некоторого давления в виде незаконных заклинаний, наложенных мажонком. Ох, Лин, как ты там, бедняга?

— Что, — продолжает Флипа, не смущаясь отсутствием реакции с моей стороны, — думала, сиськами перед ним потрясешь, и он твой?

Мне бы только пошевелиться! Эх, не получается.

— Я не трясла, — отвечаю, причем совершенно честно. Во-первых, грудь у меня не трясется, во-вторых, в этом платье подобное проделывать было бы неудобно, в-третьих, я ничем подобным не занимаюсь. За кого она меня принимает?

— Шлюшка, — злорадно улыбаясь, поясняет Флипа. Ах, вот за кого. Хорошо, папа не слышит, его бы порадовало сравнение принцессы Зулкибара с девицей легкого поведения.

— Трясла-трясла, — добавляет Флипа, — ну ничего, я тебя сейчас так разукрашу, что он на тебя и не глянет.

Это что она такое придумала? Хм, а вот что. У "красавицы" этой, (кстати, сейчас она мне кажется еще страшнее, чем обычно, может свет не так падает) в руках маленький такой ножичек. Лезвие-то сантиметров пять в длину не более.

— За что? — вопрошаю я, покрываясь холодным потом и старательно рекомендуя собственной фантазии заткнуться.

— С тех пор, как ты появилась, — поясняет Флипа, присаживаясь рядом со мной на корточки, — он ко мне и не притронулся. Тоже мне цаца тут завелась. Знатную она из себя корчит, а сама со слугами чуть не с одной тарелки жрет.

Как это — с того момента, как я здесь появилась? Он же не сразу мне, хм, отдался? Любопытно.

— Что ты собралась со мной делать? — интересуюсь, а у самой голос дрожит. Ой, дрожит, даже неприлично как-то.

— Мордочку твою сладкую на лоскутки порежу, — говорит Флипа, поднося к моему носу нож.

Ой, мама. И папа. Нет, магия, конечно, творит чудеса и со здоровьем, и если я попаду когда-нибудь к Юсару, он вернет мне красоту, но… попаду ли я к Юсару? И… Это же будет больно!

— Спасите! — кричу я. Ну, так, на всякий случай, не особо рассчитывая на то, что кто-нибудь отзовется. Флипа тоже в это не верит, потому что ее ухмылка становится шире, а лезвие медленно скользит по моей щеке. А это, действительно, больно.

— Помогите! — ору я. Да что же это такое! Здесь же полно людей. Ладно, Кир допрашивает Лина, но хоть кто-нибудь должен был отозваться!

— Ах ты, дрянь! — слышу я голос Кира. В голосе удивление. Стало быть, не так он и занят. Флипа немедленно вскакивает.

— Лапотуся! — восклицает она этаким нервно-игривым голосом, — что ты здесь делаешь?

Ах, лапотуся… Надо запомнить.

— Да как ты посмела, — рычит Кирдык.

Во-во! Он и в моем времени нервничает, когда за него решают.

— А что я такого сделала? — удивляется Флипа, — подумаешь, пришла пообщаться с подругой.

Полковник кидает на меня взгляд, видит, надо полагать, мое лицо, измазанное кровью, после чего начинается самое интересное.

— Тварь, — ласково произносит Кир, награждая свою любовницу оплеухой, — вот прямо сейчас забираешь свои шмотки и убираешься из лагеря.

— Но, зайка!

— Если я тебя когда-нибудь увижу, я сломаю тебе шею. В лучшем случае. Поняла?

— Но я же тебя…

— Вон!!!

Флипа вылетает из шатра. Вздыхаю с облегчением. Рано радуюсь. Сопровождающий Кира старый волшебник проговаривает стандартную формулу отмены заклинания, и я понимаю, что наконец-то могу пошевелиться.

— Вставай, — хмуро бросает Кир, — со мной пойдешь.

Ой, как приятно размяться после необходимости лежать без движения. Знать бы еще, куда меня ведут, совсем было бы хорошо. Да кровь бы еще вытереть, а то подсыхает, кожу стягивает. Неприятно.

Следую за Киром, старательно пробуривая дыру у него между лопатками. Взглядом, конечно же. Не действует. Мы идем к другому шатру — побольше, побогаче моего на вид. Кир останавливается у полога, поджидая меня, а потом буквально вталкивает меня внутрь. Хам!

Первое, что я вижу, это двух воинов, стоящих перед чем-то, кем-то… Лин! Это же Лин, сидящий на полу. Бегу к нему.

— Ханна, — шепчет мажонок, делая попытку прикрыть руками то, что обычно скрывается штанами. М-да, третий раз в своей жизни наблюдаю обнаженного (ну пусть сейчас частично) княжича, только вот на этот раз мне не смешно.

Лина били. Жестоко. Правый глаз у него практически не открывается, губы и подбородок в крови, а руки выглядят очень странно. Особенно левая. О, боги! Да у него все пальцы раздроблены.

— Лиииин, — говорю я, а у самой голос срывается, — кто тебя так?

Мерлин-младший делает неуверенную попытку хихикнуть, а со стороны Кира раздается холодное:

— Я.

Э… за этого человека я замуж собралась? Точно? От него я сейчас беременна? Ох, папа, во что я влипла?

— Ваш слуга не хочет говорить, — поясняет Кир, улыбаясь.

— Я хочу, — стонет Лин, — я просто не знаю, что ты от меня хочешь услышать.

— Иоханна, я так понял, этот парень Вам дорог. Он, действительно, Ваш слуга?

— Да, — шепчу я, облизывая губы.

— Он заявился сегодня со следами враждебной магии на себе. Вы можете пояснить, откуда она на нем?

Какая враждебная магия? О чем он?

— Лин, — спрашиваю, — ты с кем общался?

— С Кардаголом…

— Не ври! — рычит Кир.

— Я не вру. С ним и с… Саффой.

— Кир! — кричу я, — он не связан с твоими врагами! Саффа — его невеста!

— Ага, значит и Вы с ней знакомы, — отмечает Кир, и в голосе его удовлетворение, — замечательно. Значит, Вы мне все и поясните. Кто вы, откуда, с какими намерениями проникли в мой лагерь и, главное, где сейчас находится эта ваша Саффа.

— Но я не знаю, где Саффа! — восклицаю я, — я то с ней не виделась!

— Да ну! Отлично.

Кир поворачивается к наемникам и говорит им что-то на… наместанском наречии. Что-то вроде… сделайте… его… Я не все могу понять, но ясно же, что это приказ, и касается он Лина, потому что солдаты, радостно заухмылявшись, двигаются в сторону княжича.

— Ребята, вы бы меня не трогали, — говорит он, — я же мстительный, я отомщу!

— Кир! Прошу, не надо!

Кирдык только фыркает в ответ. Один из наемников ставит