Полуночная земля - Евгений Шпунт Страница 44

Он продолжал идти, не оглядываясь, и спустя мгновение двери за ним закрылись.

— Пожалуйста!

Леу яростно выругалась. Стражи так и замерли с непроницаемыми лицами, не давая ей пройти и глядя куда-то поверх головы Леу, а она сжимала кулаки от бессилия и была готова кинуться напролом, прямо на их копья. А что еще оставалось делать? Леу не знала.

Хотя нет, знала, но гнала эту мысль от себя. Уж очень не хотелось снова видеть эту ухмыляющуюся смазливую рожу, не говоря о том, чтобы унижаться и просить о чем-то…

«Мартин. Я пытаюсь спасти Мартина».

Она вздохнула, тряхнула головой и отправилась на поиски покоев Эмриса.

Нашла их на удивление быстро. О ней доложили, и из-за закрытых дверей раздался его голос — нарочито громкий, чтобы Леу услышала:

— Кто? А, эта дикарка… Надо же. Ну, пусть ждет. Я занят.

Из покоев доносились звуки неторопливых шагов, насвистывание. Явились несколько слуг с питьем и едой, вышли, через некоторое время вернулись, чтобы забрать грязную посуду.

Вскоре у нее начали затекать ноги, но Леу не двигалась, стояла, впившись взглядом в украшенную резьбой и золотом дверь, и ждала.

Снова шаги, потом сынок наместника принялся напевать и бренчать на каком-то инструменте. При других обстоятельствах она, может, и оценила бы игру — у Эмриса выходило неплохо, да и пел он красиво, но сейчас Леу было не до этого.

«Издевается. Вот же гад.»

От кипящего в груди гнева Леу было трудно дышать. Она на мгновение закрыла глаза, сделала несколько глубоких вдохов и выдохов…

Время шло. Она ждала.

Когда дверь открылась, Леу даже вздрогнула от неожиданности. Эмрис быстро прошел мимо, даже не взглянув на нее, и исчез в конце коридора. Она растерялась. Что теперь? Бежать за ним? Остаться и продолжать ждать?

В конце концов она решила ждать. Должен же он когда-нибудь вернуться. От долгого стояния на одном месте у Леу уже болели не только ноги, но и спина, и она удивлялась, как стража, что охраняет дворец, умудряется вот так долго стоять без движения.

«Я должна спасти Мартина. Я должна.»

Стражников у дверей в покои Эмриса сменили новые. Потом явился и он сам, все так же не обращая внимание на Леу быстро прошел мимо и исчез за дверью.

Леу ждала.

Снова принесли еду. Из покоев раздался голос Эмриса:

— Когда придете за посудой, потише там. Я, пожалуй, вздремну немного.

«Скотина. Я убью его. Сверну шею голыми руками.»

Ноги болели так, что Леу пришлось закусить губу, чтобы не захныкать. Она представляла себе, как врывается в покои этого слизняка, хватает длинную двузубую вилку, которой он подцепляет с тарелки кусок мяса, и втыкает ему в горло. Подходит к нему, пока он спит, развалившись на вышитых простынях, берет подушку и прижимает к его лицу, да еще наваливается сверху.

Потом и злость прошла, остались только ноющая боль и усталость.

«Я должна спасти Мартина,» — повторяла Леу про себя, отстраненно разглядывая золотые узоры и резьбу. — «Я должна спасти Мартина.»

— Эта… как ее… все еще там? Пусть заходит, я приму ее.

Она вздрогнула и замигала, как будто сама только что проснулась. Один из стражей слегка кивнул Леу и открыл перед ней дверь.

Большая комната, скорее зала, тонула в полумраке. Окна были плотно занавешены тяжелой тканью, в спертом воздухе запахи каких-то цветов и масел; свечи в массивных кованых подсвечниках бросали дрожащие тени на стены и плиты пола. Леу, почему-то робея, переступила порог. Дверь за ней неслышно закрылась.

Она огляделась раз, другой. Хозяина нигде не было видно. Что за…? Леу неуверенно сделала шаг, еще один, и только сейчас разглядела его. Эмрис сидел в полукруглом низком кресле, вытянув ноги, разглядывал Леу и насмешливо улыбался.

Тут Леу пожалела, что за все время ожидания снаружи не придумала, что будет говорить. Может, стоило заранее заготовить какую-нибудь речь, потому что в этот момент все мысли вылетели у нее из головы. Как вообще к нему обратиться? С чего начать? «Пожалуйста, отмени поединок»? «Прости Мартина»? «Прости, что оскорбила тебя»?

В тишине еле слышно потрескивало пламя свечей. Эмрис все смотрел на нее, ухмылялся, и наконец прервал молчание:

— Ну, зачем ты явилась? Просто постоять здесь? Если я решу поставить у себя чучело, то прикажу сделать его из волка или оленя. Из чего-то, на что приятно смотреть.

Леу глубоко вздохнула.

— Послушай…

— Нет, так не пойдет, — оборвал он ее, подняв ладонь. — Ты обращаешься к родичу королевы всех фаэйри, не к кому-то из своих неотесанных лесовиков. Поклонись и изволь называть меня лордом Эмрисом.

— Ты не лорд, — сказала Леу. Спохватилась, что нужно было бы прикусить язык, но было поздно. Сынок наместника нахмурился.

— Пошла вон. У меня есть чем заняться, кроме как выслушивать дерзости от всяких…

— Нет! Постой, я…

Она снова вздохнула и поклонилась.

— Я прошу…

— Ниже! — прикрикнул Эмрис. — Ниже кланяйся!

Леу скрипнула зубами. Склонилась в глубоком поклоне так, что волосы упали вперед и коснулись пола.

— Так-то лучше. Ну, говори, чего тебе нужно.

— Я… я хочу попросить прощения за то, что оскорбила тебя. Я не…

— «Вас»! — закричал он и ударил ладонью по подлокотнику кресла. — «Вас»! «Прошу прощения за то, что оскорбила вас, лорд Эмрис»!

— Прошу прощения за то, что оскорбила вас, лорд Эмрис, — повторила Леу. — Тогда, во дворе, и во время вчерашнего праздника. Я… вы правы, я всего лишь дикарка и не привыкла разговаривать с благородными господами вроде вас. Я виновата и смиренно прошу простить меня.

— Уже лучше, — скучающим голосом заметил он. — До настоящих искренних извинений далеко, но мы над этим еще поработаем. Ты только за этим пришла?

Леу на всякий случай поклонилась еще