Охота на Чупакабру - Татьяна Рябинина Страница 45

21

Яна

Настроение скакало весь день от плюса в минус и обратно. То казалось, что все может быть хорошо, то, наоборот, бросало в полное уныние. И погоду крутило синхронно со мной: солнце пряталось за тучи, вылезало, снова пряталось. К счастью, мелкой текучки навалилось выше головы, особо копаться в себе было некогда. Но как только вспоминала о вчерашнем, внутри все обмирало.

Ближе к вечеру позвонил Алекс напомнить о том, что я так и не отпросила его из школы. И правда, вылетело из головы. Конечно, могла элементарно написать заявление и передать с ним, но надо было решить еще кое-какие вопросы с классной, поэтому после работы заехала в школу. Думала, получится быстро, но застряла, а потом еще и в пробке встала на Литейном.

Прошел дождь – тот самый короткий летний дождь, после которого так томительно пахнет прибитой пылью и мокрой листвой. А еще сиренью – сладко и тревожно. В кустах заливались птицы. И я вдруг почувствовала себя той почти забытой девчонкой – влюбленной отчаянно и безнадежно.

А может, все-таки надежда есть? Так хотелось в это поверить.

У двери палаты, уже собираясь постучать, замерла на секунду. А что, если там снова эта малявка? А то и еще похлеще – приехала наконец его подруга. Разозлилась на себя, постучала.

Вадим лежал на кровати поверх одеяла, в спортивном костюме, с ноутбуком на животе. Я вошла, и мрачное выражение на его лице сменилось такой радостью, что у меня задрожали колени.

- Я тебя ждал, - сказал он, и это прозвучало так, как будто ждал не только сегодня, а много лет подряд.

Как я оказалась рядом с ним – даже не поняла. И целовались мы совсем не так, как вчера или когда-то давно. Нет, желания было не меньше, может, даже и больше, но появилось что-то еще. Теплое, нежное. То, как Вадим перебирал мои волосы, касался моего лица, шептал что-то на ухо – смешное, глупое… И я решилась.

- Наверно, стоило этого ждать шестнадцать лет.

Догадается, о чем я? Или спросит?

- У тебя плохо с математикой, Яна? – он ущипнул губами мочку уха. – Четырнадцать же?

- Я о себе. Шестнадцать. Терскол. Две тысячи третий. Ты меня тогда вообще не заметил. А я влюбилась, как дурочка.

- Янка… - Вадим прижал меня к себе так, что я даже пискнула. Уткнулась носом в его плечо и спросила:

- Так, значит, ты вспомнил? Что это была я – в Инсбруке?

- Нет, прости. Что было такое – помнил, я же тебе рассказывал. А вот именно тебя – нет. Но узнал, что ты была лыжницей. И в команде на той Универсиаде. Сложил два и два. Если б я не был таким ослом, если б не выгнал тебя… Не могу себе простить.

- Не надо, - я провела пальцами по его щеке, и он поймал их губами. – Мне кажется, тогда у нас все равно ничего не вышло бы. Я просто стала бы еще одной из многих. Вряд ли тебе тогда было нужно что-то серьезное.

- Может, ты и права, - сдвинул брови Вадим. – Но знаешь, ответка мне за это все равно прилетела, да еще какая. С процентами.

- Жена? – осторожно спросила я, вспомнив наши разговоры в барах.

- Да. Я ее любил, она меня нет. Я отказался от твоих чувств, а ей не нужны были мои. Вот и вся печальная история. Но один урок я из этого извлек.

- Да? И какой же? – я пересела с кровати на стул, но Вадим тут же поймал мою руку. – Как правильно отшивать влюбленных дурочек? Я слышала, как ты с этой девочкой вчера разговаривал. Совсем не так, как со мной. А кстати, от чего такого ты ее спас?

Он рассказывал долго. Начал с того, как думал обо мне, когда вернулся в Москву, и как смотрел без конца запись нашей передачи, пока не рванул вдруг снова в Питер. Рассчитывал встретиться со мной, но увидел с Алексом и Мишкой и решил не соваться в счастливую семью. Сбежал, бродил весь день по городу, пока уже ночью не заметил, как двое гопников затащили в подворотню девушку.

- Знаешь, Ян, я такой злой был, что от души им навалял. Прямо, можно сказать, с удовольствием. Но при этом как-то неудачно колено дернул. У меня еще спортивные травмы были, потом авария. Хоть мне Макс и слепил ногу обратно из говна и палок, но какой-то, как он сказал, дегенеративный процесс все равно шел. А тут еще в спортзал не слишком удачно сходил. Я ведь тогда на запись чуть не опоздал, потому что в академии задержался. Макс мне томографию делал и блокаду.

- И ты потом столько ходил пешком, да еще и на самокате? – ужаснулась я. – Чупин, ну ты точно придурок.

- А что на самокате? – пожал плечами он. – Встал и поехал. Но да, наверно, ты права. Придурок. Тебе как, нужен в хозяйстве придурок?

- Не знаю. Надо подумать. И что, девчонка в тебя тут же влюбилась - как в принца на белом коне?

- Ну, видимо, да. Уж не знаю, с чего на меня вечно малолетки западают.

Я хотела его слегка треснуть свободной рукой, но не дотянулась.

- Смех смехом, Яна, - вздохнул Вадим, - а я еще не знаю, какие от этого будут последствия. Папа у девочки непростой. Царь у нее папа.

- В смысле, царь? – не поняла я. – Подожди, Николай Царь? Да ты что?!

- Знаешь его?

- Да кто ж его не знает. Но я и лично знаю. Два раза у него интервью брала. Первый раз давно, еще когда только пришла на телевидение, второй – в прошлом году. Если не касаться его профессиональной деятельности, мне он показался вполне адекватным.

- Мне тоже, но кто знает, если вдруг решит, что я обидел его доченьку. Хотя я уже думал об этом. Если даже у него есть возможности устроить мне неприятности с бизнесом, питерский филиал все равно как кость в горле. Наверно, разумнее будет его продать. Даже если и с потерей в деньгах. Вытягивать из болота дороже и сложнее. А что касается уроков, может, ты