Всё летит в бездну - Олли Бонс Страница 45

— Мы, норятели, сможем ещё и не такое! — гордо выпячивает грудь подземный король.

— Приступайте. Нужно быстро, — кивает ему Нела.

Тут я вижу, что в левой руке у неё почему-то зажаты башмаки Андраника. Их легко узнать по вычурным пряжкам (золотым, неведомо по какой причине украшенным козьими мордами).

— Диппи, Типпи, скликайте народ! — машет лапами Скарри, и эта почти неразлучная парочка мгновенно исчезает.

На троне белеет забытая записка. Я беру её и читаю: «…Ищу отговорки, чтобы не идти с ним прямо сейчас. Пришлось использовать пропажу А. и обставить дело как похищение. Пока о нём не вспомнили, успел пробраться в его покои, оставил кровь на подоконнике, открыл окно, сломал створку. М. и Э. в ужасной панике. Перевернули дворец вверх дном в поисках сына, и пока его ищут, просьба Р. отложена.»

М-да, Андранику лучше не знать, что его папочку и мамочку никто не успокоил.

— Сильвер, Гилберт, — обращается к нам Нела, — вероятно, вам придётся помочь норятелям с той частью хода, которая должна вести наружу. Пусть вам дадут инструменты. Что мы делаем, вам понятно?

«Нет», — хочу сказать я, но в этот самый миг Гилберт уверенно сообщает, что да, и мне остаётся лишь кивнуть. Надо ли пояснять, о чём я первым делом спрашиваю его, когда мы выходим из дворца?

— Просто верь в Нелу, — отвечает мне Гилберт. — Она очень умная, и что немаловажно, спокойная, рассудительная, всегда знает, что делает. И если…

В этот самый момент Нела проносится мимо нас.

— Представляете, у них нечем писать! — возмущённо выпаливает она. — Гилберт, откуда ты брал бумагу для письма?

— У меня с собой случайно оказался один лист, но…

— Ах, тогда придётся передать сообщение на словах!

Досадливо встряхнув головой, она убегает дальше. Её косы — единственное, что всегда находилось в безукоризненном порядке — местами расплелись, и высокая причёска совсем развалилась. Если дела идут таким образом, похоже, мы и вправду должны торопиться.

— Ты не закончил, — напоминаю я Гилберту.

— Я сказал самое важное, — отмахивается он. — Просто делай так, как говорит Нела.

— А, то есть, ты и сам не знаешь, для чего точно это нужно? — догадываюсь я. — Но так же нельзя. А если вдруг ей на голову упадёт камень, как мы узнаем, что делать дальше?

— С ней подобных глупостей случиться не может, — отмахивается от меня слегка покрасневший Гилберт.

Вскоре мы отыскиваем Скарри, нам вручают по лопате, но просят немного подождать, пока они не подведут ход ближе к поверхности. До тех пор, говорит Скарри, мы будем лишь мешать.

— И всё же не возьму в толк, как там эти наверху ещё не передрались, — говорю я, сидя на камне и ковыряя лопатой землю. — Почему Рэналф не напал?

— Он знает лишь, что ему не доверяют, — поясняет Гилберт. — Но что именно нам о нём известно, он не способен понять. Может быть, пытается выяснить это. Хотя если стремился заманить королей под землю, значит, плюнул на выяснения и решил атаковать.

— Так он же понимает, что его подозревают! С чего это короли должны были за ним пойти?

— С того. Каждая сторона думает, что ей известно больше другой, и всем пока выгодно продолжать эту игру. Кто вообще готовился стать правителем, ты или я? — вздыхает Гилберт.

— Я собираюсь править без подобных хитростей, — возмущаюсь я. — А в непонятных ситуациях буду спрашивать тебя.

Довольно скоро нас зовут, чтобы мы помогли вывести ход на поверхность. В тоннеле ещё достаточно норятелей, которые перебрасывают друг другу горсти земли по цепочке. Удивительно, что горсти не маленькие, но тем не менее земля из них не просыпается на пол.

— Как вы это делаете? — поражаюсь я и принимаюсь наблюдать.

— А что мы делаем? — недоумевают норятели, не прекращая работу. — Обычное дело ведь!

— Идём уже! — мой друг подталкивает меня в спину.

— Похоже, они обладают небольшими особыми силами в том, что касается земли, но даже сами этого не осознают, — говорит он вполголоса, пока мы идём вперёд, пригибаясь, чтобы не удариться макушкой о свод. — Взять, к примеру, их двери. Я долго ломал голову, как они устроены. Там никаких креплений, ничего. Просто слой земли сам собой держится.

— А-а, так вот оно что, — разочарованно говорю я. — Тогда ничего удивительного. Я-то думал, там внутри корни или это сверхточный расчёт. А колдовство — ерунда, это любой дурень смог бы.

— Я и лопатой могу огреть, — недовольно говорит мне Гилберт.

Впереди виднеется жёлтое платье дедули Йоргена. Он о чём-то недовольно спорит с норятелями.

— Дедуля, что ты здесь делаешь? — окликаю я его, когда мы подбираемся поближе.

— Мешает, — заявляют норятели.

— Слышите, слышите? — сердито говорит портной. — Вот как они ко мне относятся. Вот она, благодарность. А я, промежду прочим, помогать пришёл.

— Тоже копать? — спрашиваю я.

— Копать?! — старик так и взвивается. — Юнец, да ты в своём уме? Руки такого мастера, как я, бесценны, их нельзя повреждать каким-то там дрянным копанием!

— А чем ты тогда помогаешь? — не то чтобы дружелюбно спрашивает Гилберт из-за моего плеча.

— Ах вот как, и вы туда же, и даже ты, — ядовито говорит дедуля. — Что ж, ничего удивительного. Я давно уже знаю, что никто, никто не любит бедного дедулю Йоргена…

С этими словами он усаживается на землю, перегораживая проход и вынуждая норятелей высоко поднимать руки над его макушкой, чтобы ненароком не зацепить дедулю. Видимо, по этой причине в работе случается сбой, и несколько щедрых горстей земли сыплется дедуле на голову.

— Виноваты, — просят прощения норятели, но дедуля не верит в их искренность.

— Вы так и хотели, я точно это знаю, — шипит он, протискивается мимо нас и наконец уходит.

Нам указывают, где приступить к работе, и мы принимаемся за дело. На мой взгляд, Гилберт излишне медлит: сперва он отбивает затвердевшую землю киркой, затем неспешно вонзает в неё лопату. Кажется, он даже ищет какой-то особый угол для погружения, но это уж, наверное, мне показалось. Подобное было бы слишком — будто есть какая-то наука копания лопатой, ха!

Я думаю, что Гилберт просто не способен работать быстро из-за возраста, ведь он всё-таки уже не молод. Но хотя бы одному из нас нужно приложить все силы, чтобы поскорее завершить дело, и потому я отбрасываю землю так резво, как могу. При этом я воображаю, что участвую в состязании землекопов.

— Не спеши, быстро устанешь, — вмешивается Гилберт, когда я в своих мечтах уже опережаю с десяток соперников.

— Да ничего подобного, — заявляю я, наваливаясь грудью на черенок. — И не подумаю замедлиться. Ты