Волк в зеркале - Николай Владимирович Беляев Страница 46

Если бы ещё самому побольше узнать о себе…

Глава 19. Колчино. 26 июня, вторник, вечер

Остановились перед поворотом, когда до частокола, огораживавшего правобережную часть Колчино, оставалось всего ничего, и подняли тент. Учитывая, что едем после дождя — никто ничего не заподозрит… Пока возились, мне в голову пришла неожиданная идея.

— Слушай, Колтырин, а ты только швырять огненные удары умеешь, или и одежду сможешь просушить? — спросил я у молодого колдуна, крепя шнуровку тента.

— Ээээ… наверное, смогу, — помявшись, ответил тот.

— Юрик, и ты молчал? — откровенно удивился Дьяченко. — Мы ж мокрые насквозь!

— Ну меня ж на боевое колдовство обучали, — начал было колдун, но Юрка его решительно прервал, стягивая мокрую футболку:

— Попробуй! Главное, не спали, — подмигнул он.

Колтырин поразминал ладони, потёр их друг о друга, словно хотел добыть огонь трением, но огня не появилось — зато ладони засветились оранжевым, и от них пошёл ощутимый жар. Юркина футболка высохла почти моментально, хоть и осталась откровенно измятой, и я решительно сдёрнул свою:

— Отлично! Лучше любого утюга.

Примерно полчаса мы потратили на сушку. Тьфу ты, элементарно же — надо было раньше догадаться… Не пришлось бы хлюпать всеми частями тела во время обратного пути.

Все повеселели. Духота опять начала подниматься — свежести после дождя толком не хватило, но хоть не в луже сидишь. Так и жить повеселее — тем более, что мы решили вечером всё же посидеть в столовке. По кружечке пива точно можно пропустить, даже если придётся присматривать за машиной. А сейчас, раз просохли, можно кому-то вообще в ней устроиться.

Я озвучил эту идею Юрке, но Дьяченко её не принял:

— Нет. Спать лучше в комнате, пусть и по очереди — и выспаться на нормальной кровати, и вдруг кто залезет в машину, увидит там одного из нас и ножом с перепугу пырнёт? Не надо нам этого, у нас ещё дела найдутся, — подмигнул он.

Напарник опять прав. Плохо я всё же знаю здешнюю глубинку… хотя, откуда мне её знать? Первый раз небось за город здесь выбрался, в Гидрострое-то тоже «в периметре» работал.

КПП прошли легко. Дежурные поинтересовались грузом, и Дьяченко прямо сказал им — дескать, зеркало антикварное, шеф просил что-то похожее привезти. Вероятно, колдун с КПП проверял на враньё, потому что кивнул — ну да, полуправдой здешний «детектор лжи» обманывается элементарно.

Машину поначалу бросили у входа, и лишь потом, посмотрев гостиничный номер и прикинув расположение окон, Юрка перегнал её на другую сторону здания — так и из столовой она будет на глазах, и из номера. Конечно, со второго этажа быстро не спрыгнешь — пожарная лестница есть, но чуть в стороне, — но зато машина теперь на расстоянии прицельного выстрела даже из пистолета, ну а я при нынешних белых ночах из снайперки волос с головы отстрелить смогу, даже после кружки пива. Колтырин, повозившись, что-то приладил в кузове и уверил, что при попытке сдвинуть груз хоть чуть-чуть будет громкий хлопок — главное, не забыть потом снять секретку, а то сами можем со страху обделаться…

Нет, всё-таки колдун в команде — отличное подспорье.

В столовку мы завалились часов в семь вечера — там уже было людно, но местечко нашлось, хоть и не сказать, что сильно удобное — на проходе, зато минимум у одного из сидящих за столиком стоящая под окнами машина на глазах. Длинноствол и арбалет, правда, пришлось оставить в местной «камере хранения» — а днём сдавать не требовали. Видимо, чисто вечерняя традиция — многие пьют, да и вообще народу немало.

Официанток, как у нас в «Туристе», тут не было, и мы, как и днём, пошли к стойке и заказали пожрать и по кружке пива — Колтырин, правда, предпочёл местный ягодный сидр, а Дьяченко, подумав, выбрал ещё и копчёную рыбину из тех, что были выложены на прилавке. Точно, рыба-то тут своя — должна быть хорошей.

В ожидании горячего подняли кружки, распотрошили на видавшей виды доске-подносе рыбину — сиг, судя по всему, вкусная штука.

— Ну что, братва, за интересное начало, — улыбнулся Дьяченко, отпивая. — Уж не знаю, во что мы вляпались, но скучать точно не получится…

— Главное — успешно домой вернуться, — не удержался я.

— Вернёмся, раз даже сюда доехали… Может, и с попутчиками повезёт.

Мы с самого начала, ещё до похода сюда, договорились о делах не болтать — так, чуток расслабиться после насыщенного дня, да разговоры послушать. Опять же — если есть тут изгойские «засланцы», неплохо бы их попробовать вычислить… И нам спокойнее будет, да и, глядишь, с местного сельсовета можно что-то получить — им ведь, небось, налёты на проезжающих земляков совершенно ни к чему.

Мы сидели уже часа полтора, доели рыбу, почти прикончили горячее и взяли ещё по кружечке, когда я тихонько пнул напарника ногой под столом:

— Вон, трое, четвёртый стол от нас… — и указал глазами Колтырину — тот кивнул, дескать, вижу.

Юрка, потянувшись, небрежно оглянулся — он единственный из нас сидел спиной, зевнул, придвинулся ближе к столу, положив локти на столешницу:

— Понял. Есть предпосылки?

В столовой уже было людно, все столики заняты, стоял не то чтобы гвалт, но нестройный гул голосов. Музыки тут, как и в нашем «Туристе», не было — то ли не прижилось, то ли у сельсовета попросту денег нет либо не нашлось звуковой аппаратуры. Тут же в основном старые проигрыватели пластинок да магнитофоны-бобинники, всё заезженное донельзя даже у нас в Вокзальном — что уж о глубинке говорить!

За столиком сидели неприметные люди в неброской одежде — рубахи, футболка, у одного на плечах куртка, несмотря на жару. Нестриженые, даже обросшие, но тут таких много — само по себе это не показатель. Особого загара, характерного для изгоев, на лицах не видать.

Мне почему-то вспомнилось слышанное не то на инструктаже, не то просто от кого-то — поначалу в Вокзальном и Гидрострое изгоев клеймили на видном месте, типа кистей или запястий, но это не прижилось — отвалилось само собой, как некое варварство. А зря, наверное…

— Есть, — я тоже наклонился над столом. — Они — как мы. Сидят, едят мало, пьют мало, и не говорят друг с другом вообще. Слушают.

— Приехали, как мы, устали, отдыхают — не? — лаконично предположил Дьяченко.

— Когда мы пришли, они уже