Зло. Остров вечного счастья. Часть 1 - Roman Tensai Страница 47

Последний залез в кабину и принялся искать в бардачке ключ зажигания. Как назло, его там не оказалось, а посмотреть в других местах не дал забравшийся на подножку противник.

Сазуки уклонился от удара ножом, зацепившись за поручень в верхней части кабины, перехватил вооружённую руку лесоруба и дёрнул её изо всех сил на себя. Выбросив мужчину из машины, наёмник снова потянулся к ножнам.

Амбал умолял пощадить, но катана впилась ему в живот, а Сазуки с чувством выполненного долга ухмыльнулся.

Момо преследовал Килвуда и ещё одного лесоруба. Мчался без устали по скользкой грязи, огибая трухлявые пни и глубокие ямы — он не мог допустить, чтобы человек, повинный в смерти его родителей, сбежал.

Добравшись до глухой затопленной чащи, беглецы остановились — рисковать жизнью никто из них не хотел.

Момо, несмотря на усталость, крепко сжимал рукоять меча.

— За что ты убил моих родителей? — крикнул он в спину Килвуду.

Джек и его спутник обернулись.

— О чём ты? — нахмурился главарь лесорубов. — Помнится, два или три года назад мы грохнули в этом лесу двух лесников. Это были…

— Мои отец и мать. — Подростка затрясло от злости. Он вспомнил, как семья в последний раз собралась за столом: мама с лучезарной улыбкой кормила пернатых хлебом и пшеном, отец оживлённо рассказывал весёлую историю — его смех звенел где-то в глубинах памяти и медленно сменялся прощальным хрипом.

Килвуд оставался хладнокровным:

— Эти умалишённые заявились в лагерь, тыкали в моих людей ружьями и бормотали о душе планеты.

— За что ты их убил? — Момо не сводил с подонка глаз, лишь изредка поглядывал на обрез в его руке.

Килвуд понимал, что мальчугану не терпится пустить в ход клинок, и это забавляло.

— Я не собирался марать руки. Я хотел им заплатить, но когда разговор зашёл о деньгах, чокнутая баба чуть не пристрелила меня. Мой человек вовремя обезвредил её и взял в заложники. После мы решили сыграть в игру, так, для смеха, — сказали твоему папке, что если он доберётся до речки, мы оставим его жёнушку в живых. Ему немного не повезло.

— Что ты сделал с моей мамой, подонок?

— Ну… сам понимаешь, в лагере одни мужики, и они без женщин месяцами. Бросил я её в барак, а мои парни перестарались — задушили бедняжку.

Момо вспоминал слова родителей, и в душе всё переворачивалось наизнанку от кипящего гнева. Людская алчность не знает границ и рушит всю красоту вокруг. Даже человеческие жизни для этого подонка ничего не значат. Он принёс зло в это место и забрал тепло, что хранила семья лесников. Нет ему прощения!..

— Этот лес бесценен! — прокричал в слезах Момо. — Мои родители понимали это!

— У всего есть цена, — лишь усмехнулся Килвуд. — Что касается леса, то в нём нет ничего особенного.

— Думаешь, дожди здесь льют просто так?

Килвуд вспомнил, как билась в резервуаре в агонии девочка Бара, вспомнил слова профессора Курогавы и задумался.

— Не тратьте время, босс, — амбал потянулся за пояс.

Момо скрылся в кустах за секунду до выстрела.

— А ну стой, щенок! — крикнул здоровяк и пошёл за подростком, раздвигая ветки и держа пистолет наготове.

Йошисада вскочил из зарослей и без раздумий рубанул мечом. Посмотрев на упавший в грязь ствол своего несостоявшегося убийцы, он вспомнил, как отец учил стрелять его по бутылкам.

— Эй! — прокричал Килвуд, сжимая обрез. — Выходи, и давай покончим с этим!

Момо убрал меч в ножны, поднял пистолет и уверенным шагом вышел к заклятому врагу. Больше он не намерен бегать и прятаться. Сазуки и остальные сделали всё от них зависевшее, и теперь Йошисада либо покончит с Килвудом, либо достойно умрёт сам.

— Я хочу спросить только одно, — Джек шагнул вперёд, — ты и твои друзья уничтожили мой лагерь ради мести? Ради этого чёртового леса⁈

— Может… для тебя он всего лишь один из лесов… — Момо говорил тяжело из-за стоявшего в горле кома ненависти. — Но тут жила моя семья, а ты… всё уничтожил. Ты не просто браконьер… ты чудовище, ещё более мерзкое, чем ядовитые жала.

Килвуд не мог поверить — молодёжь, сорвавшая его планы, не работает на Курогаву. Возможно, они даже не наёмники. Но зачем людям с такими навыками помогать какому-то сыну лесников? Осознание того, что он стал жертвой каких-то дурных проходимцев, вызвало истерический смех:

— Решили, что попали в детскую сказку, где добро побеждает зло? Дурачьё! Таким, как вы, не выжить в реальном мире! — успокоившись, Джек добавил: — Природа испокон веков служила людям. Мы берём её дары и строим своё будущее. У меня множество проблем, и только деньги могут их решить. Разве любить себя — это плохо? Жизнь у нас одна, и в ней нет времени для моральных стенаний.

Взяв пистолет обеими руками, Момо вспомнил своё самое любимое лакомство — землянично-ореховый торт. Мама всегда делала его круглым, с большим количеством ягод, а в тесто добавляла ванилин и марципан.

Килвуд вытер вспотевшую ладонь о пиджак.

Момо вспомнил отца, который отлично разбирался в кузнечном деле. После года тренировок Йошисада получил из его рук свой первый и единственный широкий меч с выгравированным на эфесе словом «семья».

Противники выстрелили одновременно.

Дробь зацепила плечо подростка, а Джеку пуля вошла в живот.

— Сука! — Килвуд рухнул на колени и, сжав зубы, попытался надавить на спусковой крючок, но Момо оказался быстрее.

Главарь лесорубов завалился на бок и смолк.

Йошисада осторожно приблизился к телу. Какое-то время он стоял весь напряжённый, как пружина, а поняв, что Килвуд мёртв, разжал ладонь с пистолетом и рухнул на колени.

Месть свершилась, но, смотря на свои руки, подросток презирал себя, ненавидел. На душе скребло, к горлу подкатывала тошнота — он стал убийцей. Как теперь жить дальше?

— Неужели, чтобы стать счастливым, нужно забирать жизни у других? — Слёзы медленно катились по щекам Момо и падали в грязь.

Услышав шум, Йошисада обернулся. К нему шли Чен, Сазуки и Анэ.

— Мы сделали это! — Чен поднял вверх обе руки.

— Сделали что? — Момо, превозмогая боль в плече, поднялся и хмуро посмотрел на каратиста. — Убили кучу людей? — Его глаза блестели от слёз.

— Да что с тобой такое? — Анэ охватило внезапное раздражение. — Ещё вчера ты плакался на тяжёлую судьбу и говорил, что ради спасения леса готов на всё, а теперь ты плачешь из-за убитых браконьеров⁈

— Полегче, Анэ, — Чен дёрнул чародейку за рукав. — Он ещё ребёнок.

— Да, люди творят зло, но… — Момо ещё раз взглянул на труп Килвуда, — у каждого есть на то своя причина. Этот человек говорил о каких-то проблемах.

— Держи, — Сазуки протянул Йошисаде целебное зелье. — Если будешь часто задумываться о чувствах врагов, в один прекрасный день потерпишь фиаско. Что бы ни произошло в жизни Килвуда, он встал на преступный путь и поплатился за это.

— Ты такой чёрствый. — Момо с лёгкой опаской посмотрел в холодные глаза наёмника. — Что с тобой произошло?

— Я видел столько зла, что тебе и в кошмарах не снилось. А когда убили моего дедушку, я и сам умер, — Нагинава вскинул голову, будто хотел увидеть в сером небе образ деда. — Хочешь совет? Не разбазаривай себя на жалость. Не успеешь и глазом моргнуть как опустеешь, и первые, кто пострадает от этой пустоты, будут самые близкие тебе люди.

— В особняке Волтера Коулера я впервые убил человека, — сказал Чен. — Он был прихвостнем Шурена Накамуры. Меня, как и тебя сейчас, разрывали муки совести, ведь никто из нас не вправе лишать жизни другого, но утром в Зеладане ко мне подошла Зико и поблагодарила за спасение. Нет ничего ценнее жизней близких людей. Ты молодец, Момо. — Лу потрепал мальчугана по волосам, ещё больше их взъерошив. — Ты не только спас лес, но и почтил память отца и матери — этим стоит гордиться.

Анэ стояла поодаль и наблюдала, как Сазуки и Чен пытаются не дать мальчишке опуститься в глубины отчаяния. Момо ещё утром был невинным ребёнком, а сейчас посадил на свою душу первое тёмное пятно. Поддержка старших ему очень нужна, но почему тогда она стоит, как бездушная статуя, не в состоянии проронить ни слова, а взгляд всё чаще останавливается на Сазуки? Этот хладнокровный убийца, чьё сердце, казалось, источает лишь ненависть, пытается помочь ребёнку. Значит, крошечный огонёк любви в нём