Ледокол - Ann Lee Страница 47

преодолели сугробы, и вошли под разрушенную крышу. Там обнаружилась лестница, которая привела нас в подвал. Нас подвели к железной двери, подсвечивая телефонами, темные проходы. Щёлкнул замок. Дверь тяжело открылась, и на нас пахнуло тяжёлым, затхлым запахом. И подуло теплом. Какая-то бытовка, судя по выхваченным светом фрагментам. Здесь пролегали трубы теплотрассы, прямо так, тараня стены, и поэтому здесь было тепло, но и воняло соответственно. На полу валялись тюки. Голые цементные стены и потолок. Небольшая отдушина, в стене. Из неё еле-еле было видно улицу, очень далеко, и чуть поступал свежий воздух.

Это по всей видимости была наша с Андреем тюрьма.

— Послушайте, мы ничего не сделали, отпустите нас, или хотя бы ребёнка, ему всего девять, — запричитала я, понимая, что они собираются бросить нас здесь.

Мужчины даже глазом не повели, и тогда отстранив Андрея, я бросилась к кавказцу.

— Прошу, свяжитесь с Ямалом, он нас знает…

Он легко перехвати меня запястья, и прижал к стене. Андрея дёрнувшегося ко мне на защиту, придержал низкий мужик.

Кавказец, впился в моё лицо крупной ладонью, и его жуткие чёрный глаза, стали ещё страшнее в этой полутьме.

— Я знаю, что он тебя знает, — наконец подал он голос, — и возможно мы совершим взаимовыгодную сделку. Но даже если нет, я в накладе не останусь.

Он схватил мою руку и положил себе на ширинку. Под моими пальцами ощущался толстый член.

— Заставлю самолично проверить все твои догадки, — оскалился он, опять убивая наповал своим парфюмом. Меня так затошнило, что я побоялась, что меня сейчас вырвет на него.

— Вы все сволочи, только и можете женщинами и детьми распоряжаться, а считаете себя мужчинами, — не сдержалась я.

Мужчина отвесил мне оплеуху. Я вскрикнула и стекла по стенке. Ко мне опять попытался прорваться Андрей, но его не пустили. Я слизала кровь с разбитой губы, и сплюнула её под ноги бандиту.

— Как Ямал тебя не прибил, с таким характером, — проворчал бородач, — я уже готов свернуть тебе шею!

Я потупила злой взгляд, чтобы не навлечь на свою голову ещё больше неприятностей.

Я не одна, нужно думать о детях.

Кавказец отошёл, что-то сказал своим подельникам опять на незнакомом языке. Андрея отпустили, и он кинулся ко мне, заплакал, и прижался. Я тоже еле боролась со слезами. Нам бросили две бутылки воды и вышли. Заскрежетал замок, потом наступила тишина, прерываемая нашими всхлипываниями.

А потом я взяла себя в руки, и успокоила сына. Наобещав ребёнку, что нас обязательно спасут, найдут и вызволят. Что скоро здесь будет МЧС, и полиция. Сын успокоился и задремал на моих руках, а я сидела, крепко сжимала его, и тихо плакала, потому, что меня успокоить было некому.

4

Сколько прошло времени, не знаю. Но судя по свету в отдушине. День и ночь.

Мы с Андреем почти не двигались. Нашли удобное положение, разместившись на тюках, и полулежали.

Слава Богу, здесь было тепло.

И, Слава Богу, нам оставили воду. Один из дальних углов мы оборудовали под туалет, но он особо и не понадобился. Стресс, организм уходит в анабиоз.

Мы лежали и вспоминали первые соревнования сына. Потом я рассказывала ему сказки, вспоминая из прочитанного, а где-то добавляя от себя. Хотелось есть, но ещё было не критично, даже Андрей признался, что ему терпимо. А потом как-то получилось, что я взяла и рассказала, что скоро, у него появиться брат или сестра. Сын долго молчал, обдумывал, а я не торопила и не приставала. Потом обнял меня, и признался, что давно мечтал о брате. Это было так мило, что мои гормоны снова дали сбой, я расплакалась.

А утром, наверное, это было утро, заскрежетал замок. На нас упали лучи фонарей.

— Подъем, — это был низкий мужик.

Он вывел нас, и усадил в машину, сам теперь уселся на переднее сидение к водителю. Кавказца не было. Он кинул нам по шоколадному батончику, и бутылку воды. Машина тронулась.

Мы с Андреем подкрепились. Я пригладила его топорщившиеся волосы, поправила одежду. Сама просто пригладила свои волосы, и провела под глазами, собираю остатки туши.

Куда нас везут мне так и не ответили, просто проигнорировав все мои вопросы. Другого я в принципе и не ожидала, надеялась только, что эта не очередная промзона.

На удивление, это был ресторан. Один из лучших в городе. Нас с Андреем провели вовнутрь, и усадили в пустом зале, за стол. С нами сел низкий мужик.

Здесь было очень красиво. Стилизация под шатёр шейха. Богатый и роскошный. Всё украшено к новому году. Явно здесь подавали восточную кухню. А потом до меня дошло, что это, скорее всего ресторан кавказца. Раз среди дня он совершенно пустой. Хотя этим людям ничего не стоит, выгнать всех на улицу по своей прихоти.

— Хочешь кушать? — вдруг подал голос низкий. Я перевела на него взгляд, а он смотрел на Андрея.

— Нет, — выпалил мой сын и гордо вскинул голову.

Даже в такой непонятной, стрессовой ситуации, нашелся повод, гордится моим мальчиком. Я сжала его плечо, давая понять, что он молодец!

Мужик только усмехнулся и снова застыл с каменным лицом.

Вскоре прибыли первые гости.

Кавказец, шёл во главе, огромной разношёрстной толпы. Их было человек двадцать. Жёсткие, наглые взгляды. Огромные бородатые мужчины. Они тихо переговаривались, и бросали на нас с Андреем заинтересованные взгляды. Кавказец только раз посмотрел на меня, и уселся за стол стоявший посередине. К нему тут же подошёл официант. Поставил чашку кофе, и бутылку воды, и стакан.

Потом по паркетному полу процокала Жанна. Она посмотрела на меня, и довольно улыбнулась, и подошла к кавказцу. Что-то жеманно проговорила, заискивающе улыбаясь, поправила на бёдрах короткое платье, открывающее её стройные ноги, и перекинула через плечо светлые волосы.

— Посмотрим, — громко ответил ей мужчина, не впечатлявшийся по-моему, всем этим спектаклем, — не очень-то он торопиться вызволять её, а об остальном и говорить нечего, пока ещё нечего не произошло. Поэтому сядь и жди.

Жанна поджала алые губы, и, скинув меховую курточку, уселась за соседний столик, перекинула ногу на ногу. Кинула на меня насмешливый взгляд, и залипла в телефоне.

Из услышанного мне стало понятно, что ждали Кира. Меня и Андрея хотели использовать, как рычаг давления на него. Вот только навряд ли у них это получится. И от этого становилось страшно, потому что не понятно тогда, что с нами будет дальше. А вернее сказать, предельно понятно, и от этого становилось жутко.

Мужчины тихо гудели. Жанна так и залипала