Враг навсегда - Роза Ветрова Страница 48

Вот только он, он один во всем виноват.

Еще отец со своими новостями. Дэвид Торнхилл был в нее влюблен. Алекс обалдел, когда прочитал письмо. Это так… неправильно. Нездоровая, ненормальная любовь, начавшаяся, когда его отцу было чуть больше тридцати. А Диане десять.

Ничего, кроме тошноты и отвращения, это в нем не вызывает.

Из письма он понял, что тот просто тихо любил ее, прятал свои чувства, но… ощущала ли она на себе его взгляды? Ощущала ли эту абсолютно противоестественную любовь взрослого мужчины? Твою ж мать, его отец все равно чудовище. Он мог сломать детскую психику в любое мгновение. Или… уже сломал. Алекс может многого не знать. А Диана никогда не признается.

Опять покосился на нее. Ковыряется в альбомах, перебирает фотографии, глаза на мокром месте. Разве ей нужна правда? А если она знает? А если отец все-таки что-то позволил себе…

Как собраться и спросить об этом прямо? Это навевает тревогу.

С ума сойти можно от гнусных мыслей, съедающих заживо.

Получается, что отец связался с ее матерью, потому что та была копией своей дочери. Горький ядовитый комок опять застрял в горле, отравляя каждую частичку тела. Все в нем бунтует.

— Смотри, здесь ты маленький, — улыбается девушка. Красивые губы изгибаются в нежной улыбке. — В твоих руках твоя первая медаль.

— Не такой уж и маленький. Мне двенадцать тут, кажется, — отвечает, мельком взглянув на свое старое фото без интереса.

— Мистер Торнхилл гордился тобой.

— Да брось. Ему всегда была наплевать.

— Неправда, он хранил все твои фотографии у себя под рукой.

Да, он много чего хранил. После того, как завещание и письмо обрушились на Алекса пришибающей лавиной, он приехал сюда. Ломился к Инне в дом, не зная, что та балдеет на Багамах. Потом достал свою связку ключей и вошел. В этом кабинете он все перерыл. Сам не знал, что искал. Наверное, последние доказательства безумия отца, потому что верить не хотелось.

В черной коробке в шкафу нашел пачку фотографий девочки в голубом платье. Осатанело перебирал фотографии, пытаясь найти что-то, за что отца можно было ненавидеть. Обвинить. Может ракурс, поза, что-то такое… Что-то, за что можно было уцепиться, потому что пока у него было только письмо.

Но он не находил. Обычные фото. Никакого намека на грязь и растление.

Все пуговицы платья застегнуты, ни грамма косметики, колени не видно — подол приличный. Обычный детский взгляд. Не испуганный, а, наоборот, веселый и живой.

Там же в шкафу нашел портрет. Чуть не задохнулся от восторга и неожиданности. Он и не знал, что отец рисовал ТАК умело и талантливо. Он никогда не показывал картин, может, пару натюрмортов.

Но портрет, и правда, был изумительный. Каждая упавшая тень, каждый ласкающий нежное лицо лучик света сквозь ажур занавески отражали неоспоримое великолепие работы.

Если в фотографиях он ничего не увидел, то тут сразу стало ясно, что отец испытывал, когда рисовал. В каждом штрихе, в каждом невесомом мазке ощущалась любовь. Как будто украдкой подглядываешь за тем, кто тебе сильно нравится.

Алекс не знал, что он должен испытывать к отцу. Злость? Да, этого было много. Но не из-за абсурдной любви, не из-за его безумства. И даже не из-за проклятого завещания.

Злость к нему была из-за того, что тот так мало с ним разговаривал. Алекс был вынужден обо всем узнавать, роясь в его вещах. Это так унизительно. Он чувствовал себя жалким, бегая и пытаясь доказать своему отцу, что он достоин его внимания. Вот только… если бы тот рассказал, признался сыну, понял бы он? Принял бы отца таким?

Фотографии и портрет он увез отсюда к себе домой. Скоро здесь будут шарить эксперты, оценивать состояние. Мать Дианы не смирится с фактом, что осталась с пустыми карманами. Ведь она так долго крутилась около его отца.

Так забавно. Инна уже знает, что ее любовник умер, но не шевелится позвонить дочери или ему, чтобы выразить элементарные слова соболезнования или поинтересоваться как дела. Она еще в полной уверенности, что занимает важное место в завещании.

Их встреча у юристов обещает быть интересной.

Поток мыслей был прерван звонком в ворота.

— Это Джонатан? — вздрогнула Диана.

— Да, судя по всему.

Они вместе отправились открывать ему. У дверей она замялась.

— Наверное, нам с мамой нужно будет собрать свои вещи, — неловко произнесла она, опустив глаза. — Можно, мы сделаем это после похорон? Я пока даже не знаю, что будет дальше.

Юноша проигнорировал ее вопрос, спасаясь необходимостью отвлечься на секретаря отца.

— Джонатан, добрый день, — чуть ли не радостно произнес он.

— Добрый день, мистер Торнхилл, — бодро ответил секретарь, входя внутрь. — Добрый день.

Это он уже Диане бросил, взглянув на нее мельком.

Рассказав им обоим о предстоящей процедуре похорон, Джонатан задал вопрос, который парень так надеялся избежать:

— Алекс, ваш отец не упоминал о завещании? У его поверенного юриста ничего нет. Если никакого завещания нет, то в принципе, процедура наследования весьма проста: из наследников только вы.

Скрестив руки на груди, Алекс Торнхилл продолжал молчать, не спуская пронизывающего взгляда с девушки.

ГЛАВА 15

АЛЕКС

Джонатан продолжал вопросительно глядеть на него, и он признался, хоть и не хотел говорить об этом сейчас. Хотел выиграть время.

Сам толком не понимал для чего. Ведь, по сути, ничего не меняется. Да, ее мамаша, как и он сам, осталась за бортом, но ведь миллиардершей стала ее дочь. Что, в конечном счете, для Инны меняется? Ничего. Она по-прежнему будет иметь все.

Отец наказал только его.

Алекс мог бы просто сжечь завещание… Он думал об этом. Никто, кроме него о документе не знал. И все же…

— Да, завещание есть. Оно у меня.

Он не хотел чувствовать себя гадко. Ведь в первую очередь, он бы