Под маской дьявола - Юлианна Страница 49

— Не знаю. Прошло много времени.

— Если твои слова окажутся ложью… — он не договорил, заставляя ее сжаться от пугающих перспектив.

39

Дни тянулись монотонно для Полли, она уже не надеялась, что Мэтью ищет ее, и если честно, молила бога, чтобы не искал. Так же как и Франко.

Если бы только можно было передать с кем-нибудь весточку для них.

Полли читала, когда к ней постучав, вошел Энрико. В сером костюме тройке, в белоснежной рубашке, он бы составил прекрасную пару какой-нибудь красотке, но только не ей.

— Привет.

— Привет.

— Мы завтра вылетаем на Сицилию.

— А если я не хочу? — дрожащим голосом спросила Полли, боясь расплакаться.

— Надеюсь, ты не забыла, что мы должны пожениться? — улыбнулся он. — Мои родственники ждут этой свадьбы не меньше меня, поэтому я прошу тебя не ругаться и не спорить, в противном случае, ты узнаешь меня настоящего. А я этого очень не хочу, девочка.

— Я не выйду за тебя! — вскакивая с кресла, говорит Полли, бросая книгу.

— Выйдешь, иначе твой молодой человек пострадает. Мэтью Ковак, верно?

Ее глаза расширяются от ужаса, но она молчит и он улыбается.

— Когда у тебя есть нужный человек и телефон твоей девушки, можно найти много полезной информации.

— Ты рылся в моем телефоне? — цедит она, разозлившись на себя за то, что слишком поддается своим чувствам, выставляя их напоказ.

— Не забывайся девочка! — говорит он, бросая ей телефон. — Одно сообщение.

— Что?

— Напишешь ему одно сообщение. Если он станет писать тебе, я его убью, поэтому постарайся вложить в него всю ненависть милая, — смеется он и она сжимает губы, но слезы предательски бегут по щекам.

— Ненавижу тебя!

— А я люблю! И с каждым разом все сильнее.

Он присаживается в кресло, давая понять, что никуда не уйдет, пока она не напишет ему сообщение. Полли отворачивается, вытирая слезы.

— Я могу остаться одна?

— Нет.

— Это слишком личное?!

— Ты моя невеста Полли, — говорит он спокойно. — На твоем месте, я бы не стал провоцировать своего будущего супруга, и сделал бы это быстро, во избежание смерти этого несчастного.

— В таком случае, ты был бы геем, Энрико! — злобно бросила Полли и забежала в ванну, закрывая дверь на щеколду.

— Открой Полли! Живо! — рычит он, стуча кулаками по ней, и она сползает вниз, понимая, что ей придется поступиться своими чувствами и гордостью, ради жизни Мэтью, Франко, Мины и их нерожденного малыша. — Если ты не выйдешь сейчас же, я выбью дверь, и последствия твоих необдуманных слов будут аукаться тебе еще долго!

— Оставь меня, прошу. Позволь написать ему в одиночестве. Я клянусь, что не стану ничего сообщать ему.

— Нет.

— Энрико, прошу?!

— Открой дверь, и я оставлю тебя наедине с твоим прощальным сообщением.

Она открывает спустя несколько минут и тут же оказывается в его крепких руках. Он осторожно убирает с лица волосы и вытирает слезы, а после склоняется и целует в губы, заставляя ее застыть на месте.

— Ну же, ответь на поцелуй!

Она всхлипывает и несмело отвечает, а он стонет, вжимая ее в себя, как будто нашел то, о чем мечтал долгое время. Она отворачивается от него, когда он начинает покрывать ее лицо короткими поцелуями и тут же вжимается в нее, давая почувствовать возбуждение.

— Достаточно показательно, что я люблю девочек? — он шепчет ей, улыбаясь и следом что-то на итальянском языке, но она пытается абстрагироваться от этого. — Что ж, я всегда держу слово.

Он уходит из комнаты, обдав на прощание пристальным взглядом, и она возвращается к окну, присаживаясь в кресло и сканируя экран телефона, будто он мог подсказать ей, как быть и что делать в таких ситуациях.

Полли не понимала, что должна написать ему, чтобы он даже не думал искать ее. А может он уже забыл о ней? Нашел себе девушку, или отбил Кэти у Эндрю и живет, не зная проблем? А может, он обыскал все в округе, подняв на уши связи Франко? Или возненавидел ее за то сообщение и последующие попытки игнора?

Так много вопросов и ни одного ответа.

Она открыла чат и увидела, что их переписки нет. Ее подчистили. А вдруг он писал ей, а Энрико специально удалил, чтобы она не видела? Чувствуя, что слезы вновь струятся по лицу, она стала набирать текст.

«Привет Мэтью. Прости, что меня долго не было. Если честно я даже не знаю точно, сколько прошло времени с нашей последней встречи. Ты злишься на меня за то сообщение, я знаю, поэтому прощу прощения. Знаю, что поступила глупо, опрометчиво и необдуманно, но в тот момент, все, о чем я могла думать, это месть. Она также сладка, как и губительна. Знаешь, я поняла, что совсем не ценила того времени, что мы провели вместе, а теперь, я выхожу замуж за свой триггер детства и не уверена, что мы еще когда-нибудь увидимся. И если так, я желаю тебе счастья, потому что люблю тебя»

Поняв, что не сможет отправить это сообщение, она его стирает и набирает другое.

«Привет недалекий. Не забыл меня? А вот я забыла. Хотела сказать, что дико извиняюсь, за то, что бросила тебя и сбежала, но мне не жаль, честно. Просто не хотела говорить тебе, что ты как парень, так себе. Да и секс с тобой был отвратителен. Сори за то, что говорю это все так, через сообщение, но если честно мне плевать, как ты на это отреагируешь. Мне вообще плевать на тебя. Нашла крутого парня. Он богат, успешен и чертовски сильно влюблен в меня. Увидимся в другой жизни, придурок!» П.К.

Набирая смайлы с улыбками, Полли выла в голос, чувствуя, что Мэтью это раздавит, но по-другому не могла. А когда спустя несколько минут прилетело ответное сообщение, ее вой превратился в отчаянный крик.

«Гори в аду, сука! Ненавижу!» М.К.

Свернувшись калачиком, она лежала на полу, пытаясь забыться от боли и слез, но как назло, перечитывала и перечитывала его сообщение. Единственное. Такое короткое, но такое объемное по содержанию. Она добилась того, чего хотела. Он ненавидит ее. И имеет на это полное право, тогда почему в груди так больно ноет от этих слов?

Отключив телефон, она уставилась в потолок, уже не чувству как слезы бегут по щекам, прячась в завитках волос.

— Почему любить, это всегда так больно? — шепчет она вслух, но тишина не может дать ответа на этот вопрос. — Кто-нибудь, пристрелите меня!

Она засыпает прямо там, на полу, после нескольких часов истерики, а