Любовь и ненависть между нами - Наталья Соболевская Страница 49

Хоть Калинин и старался двигаться не по дороге, а по менее скользкой траве, каждые десять шагов я пыталась упасть, если бы Тимур не страховал, раз за разом успевая поймать меня и удержать на ногах, наверняка всё бы уже себе переломала.

— Ты это специально делаешь или как? — рявкнул мужчина, когда я опять наступила на особо жидкую глину и моя нога снова поехала в сторону.

— Конечно, специально, ведь смысл моей жизни в том, чтобы тебе насолить и плевать, что при этом я рискую на пузе скатиться с этой весёлой горочки.

Калинин что-то прорычал, что конкретно не расслышала, но оно и к лучшему, нутром чую, он меня не хвалил, потом одним слитным движением перекинул меня через плечо и дальше он пошёл, а я поехала вниз головой.

Необъятного размера капюшон, упавший на глаза, не позволял видеть обстановку вокруг, но когда, вместо чавкающих звуков, под ногами Тимура заскрипели доски и ливень резко перестал барабанной дробью колотить по макушке, я от предвкушения теплоты застонала, ведь мы со стопроцентной гарантией добрались до гостиницы.

— Приехали, — ворчливо сообщил Калинин, сгрузил меня на ноги и толкнул входную дверь. — Прошу, и не забывай, что ты в гостях.

Переступив порог, щурясь от яркого света, первым делом огляделась. Калинин привёл меня не в саму гостиницу, дом для неё слишком мал, это наверняка один из нескольких коттеджей, предназначенных для гостей, которые даже в таком отдалённом месте предпочитают максимальную изоляцию, а сейчас, пока гостиница ещё не достроена и не функционирует, его использует персонал.

— И что ты встала?! — Тимур возмущённо сверкнул глазами. — Снимай плащ, бегом на второй этаж, третья дверь налево и сразу дуй в ванную греться.

— Угу, —  почему-то в тёплом помещении от озноба трясло куда сильней, поэтому очень медленно стянула с себя плащ, с трудом освободилась от небольшой сумки, что всё это время была перекинута через плечо и болталась сбоку и так, как будто мне сто пятьдесят лет, вся согнувшись и шаркая по полу ногами, поковыляла в сторону лестницы.

— За какие такие грехи мне вот всё это?! — раздражённо выдохнул Тимур за спиной, опять подхватил меня на руки, но уже, как говорится, по нормальному, я не свисала мокрой мочалкой с его плеча вниз головой, быстро поднялся по лестнице, сначала с пинка открыл одну дверь, затем вторую, потом прямо в одежде и обуви поставил меня в ванну, и через секунду мне на голову полилась горячая вода.

— Может, уже хватит пялиться, и пора выйти, — чувствуя себя ужасно глупо и в то же время наслаждаясь горячей водой, высказалась я. — Я тут как-нибудь сама без посторонней помощи справлюсь.

— Ну вот и хорошо, что сама справишься, — хмыкнул Калинин, развернулся и пошагал в сторону выхода. — Набери полную ванну и сиди в воде, пока в прямом смысле не превратишься в варёного рака. Заболеешь иначе. А когда прогреешься и обсохнешь, я приду и тебя придушу.

На угрозу убийства только скорчила Калинину рожицу, да и ту он не увидел. Нечего без особой нужды дёргать тигра за усы и ругаться, тем более если ты застряла с ним чёрт-те где, а вокруг не одной живой души, по крайней мере, мне именно так показалось.

Более-менее отогревшись под душем, прежде чем набрать ванну и полноценно занырнуть, сняла одежду, обернулась полотенцем и заперла в ванной дверь, нет, я не боялась, что Калинин ко мне вломится с целью поглазеть, но за замком как-то всё же спокойней.

Отмыкала, пока на ладонях и ступнях не скукожилась кожа, после облачилась в белый махровый халат, полностью высушила феном волосы и лишь тогда вышла в спальню.

На полу возле двери обнаружилась моя сумка, из-под которой растеклась огромная лужа. М-да, печалька, если одежду высушу, то телефон, зарядку, наушники и банковские карты навряд ли спасу. Опять непредвиденные расходы.

Прополоскав вещи и развесив их на полотенцесушителе, вооружилась пультом, забралась в постель под одеяло и только хотела включить телевизор, чтобы под его размеренное бормотание быстрее заснуть, как погас свет.

Прелесть какая…

— Лера, ты уже вышла из ванной, я войду? — буквально через пару минут в дверь постучался Калинин.

— Нет. Нельзя. Я не одета, — криком выпалила я, помня, что обещал сделать Тимур, когда вернётся.

— Да не вопрос. Тогда я съем твой бутерброд, выпью чай, ну и свечу тоже себе оставлю, — самодовольно протянул Калинин за дверью.

Желудок, что в последний раз видел еду ещё в самолёте, на слово «Бутерброд» отреагировал довольно болезненным спазмом, а ещё мне до одури захотелось горячего чаю ведь, несмотря на часовое прогревание, меня по-прежнему знобило, ну и свечка бы мне совсем не помешала, вдруг ночью понадобится сходить в туалет, а тут сейчас хоть глаз выколи.

— Постой, — прежде чем мозг успел взвесить все «За» и «Против», спрыгнула с кровати и с вытянутыми руками, чтобы нечаянно на что-нибудь не наткнуться, как могла быстро помчалась к двери.

Первое, что я увидела — ухмыляющееся лицо Тимура, которое из-за огня свечей выглядело не только язвительным, но и где-то даже пугающим, но несколько аппетитных многоярусных бутербродов и чашка чая на передвижном столике вмиг разогнали весь страх и враждебность к Калинину.

— Если это мне, то с превеликим удовольствием возьму, — облизнувшись, произнесла я, взялась за торчащие вверх ручки столика и покатила его к себе в комнату, но уже через пару шагов осеклась, подняла со стола одну из двух горящих свечей и протянула её мужчине. — Мне и одной хватит.

— Поставь обратно, я к ужину в нагрузку иду. Здесь бутерброды и на меня тоже. А ещё я лекарство принёс, лечить тебя буду.

Если бы тошнота от голода не накатывала так сильно, я бы сейчас эту «Нагрузку» вместе с ужином развернула на сто восемьдесят градусов восвояси, а так демонстрируя недовольство, просто вернула свечу на столик.

Тимур прошёл внутрь комнаты, плюхнулся в кресло возле окна и пристально наблюдал за тем, как я корячусь, протискивая столик между узким проходом стены и кровати, чтобы мы оба с сидячих мест могли дотягиваться до еды. Вообще-то, я для общего