Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №08 за 1987 год Страница 5

Но история Великой Северной экспедиции еще не дописана. В ней остается немало «белых пятен». Поиски продолжаются.

Д. Романов, действительный член Географического общества СССР

г. Щекино Тульской обл.

Оливковая ветвь

Я застал Идриса Мамеда Гусейновича Ахунд-заде в тот момент, когда ученый собирался в дорогу. Через несколько часов он улетал в Сухуми, в Центральный институт субтропических культур.

— Можете называть меня Идрисом Максимовичем,— сказал он,— как наши специалисты в Афганистане...

В кабинете, на столе, заваленном бумагами и фотографиями, я заметил, вернее, мне сразу бросились в глаза две банки консервированных маслин с афганскими этикетками. Я с интересом рассматривал плоды, которые были раз в пять крупнее маслин, созревавших в пригородах Баку.

— Неужели из Джелалабадской долины? — не веря увиденному, удивился я.

— Оттуда, оттуда,— рассмеялся Идрис Максимович.— Мой сорт «Азербайджан-зейтун».

Джелалабадская долина... Расположенная в северо-восточной части Афганистана, она окружена горами, которые не пропускают сюда холодные ветры, и лишь горячий воздух с Индийского океана проникает в нее через Гиндукушский перевал — единственную щель в горном массиве. Летом здесь температура поднимается до 60 градусов в тени, а зимой падает до 5 градусов мороза. Климат сухой, осадков выпадает 50—60 миллиметров в год. И понятно, что не всякая растительность может приспособиться к таким условиям. Но главная беда — в недостатке воды. Веками долина фактически была мертва, возродить для сельского хозяйства земли ее не удавалось, несмотря на то, что афганское правительство неоднократно обращалось за помощью к Турции, Пакистану, Египту и Ливану. Но специалисты и эксперты, приезжавшие знакомиться с Джелалабадской долиной, приходили к выводу, что здесь бросовые земли и вырастить на них ничего невозможно.

В 1964 году правительство Афганистана попросило советских ученых и специалистов оказать помощь в освоении Джелалабадской долины. Главным консультантом был назначен профессор Ахунд-заде. В научную бригаду входили профессор Тимирязевской сельскохозяйственной академии А. Д. Александров и сотрудник Сочинской опытной станции субтропических и южных плодовых культур, кандидат сельскохозяйственных наук М. И. Лаврийчук. Они пришли к выводу, что на этих землях можно выращивать апельсины, мандарины, пальмы и маслины.

Только необходимо строительство ирригационного комплекса.

И вот однажды долину огласили своим мощным ревом бульдозеры, тракторы, экскаваторы и самосвалы. Начали с расчистки земли от камней, которые занесла сюда река Кабул, за свою историю не раз менявшая русло.

Одновременно в поселке Дарунча, в 18 километрах от Джелалабада, копали водоем. Потом от него прорыли первый канал для электростанции и второй, протяженностью более 70 километров,— для полива бобовых и зерновых растений на создаваемой государственной механизированной ферме. Это было необходимо, чтобы создать в почве запас питательных веществ для будущих посадок...

— Плантацию маслин,— рассказывал Идрис Максимович,— мы сразу заложили почти на пяти гектарах. Весной деревья зацвели. Все! С каким нетерпением мы ждали урожая. Но...— профессор вздохнул,— плоды опали, еще не созрев. Сказался дефицит влаги. И не только... А если честно, то в Джелалабадской долине неудачи преследовали нас четыре года подряд. Представляете? Но с какой надеждой смотрели на нас местные жители! Через долину проходят пути кочевников, а они прекрасно понимали, что значит для страны, для них самих, если оживут эти мертвые земли. И уже во время строительства кочевники оседали в окрестностях Джелалабада, наблюдая за нашей работой, а потом и помогая нам. Вы бы видели их глаза...

Надежды афганцев не были обмануты. И когда собрали 1000 тонн цитрусовых и 20 тонн маслин — этот первый урожай стал настоящей победой. Теперь можно было закладывать уже промышленную плантацию на площади около 4 тысяч гектаров. Одних маслин только на орошаемых землях Джелалабадского комплекса посадили на 1200 гектарах. Ирригационный канал гарантировал и два и три урожая в год.

Слушая профессора Ахунд-заде, я все чаще ловил себя на мысли, что очень уж обыденно звучал его рассказ. Мне же прекрасно было известно, что решению афганского правительства об организации в Джелалабадской долине государственных сельскохозяйственных ферм противились владельцы этих земель. И особенно один из них — Гульбетдин Хекматьяр. Но когда я спросил о нем профессора, Идрис Максимович сначала непонимающе взглянул на меня и тут же нахмурился.

— Вон вы кого вспомнили. Хозяина, можно сказать, Джелалабадской долины. Не знаю, вероятно, мы с ним и виделись или даже разговаривали. Не помню...

Профессора я прекрасно понял, ему просто был неинтересен какой-то бывший владелец земли. Но вот сам Гульбетдин советского ученого запомнил на всю жизнь, как запоминают самого заклятого врага...

Гульбетдин Хекматьяр бежал в Пакистан сразу после Апрельской революции.

Когда солнце поднималось выше минаретной решетки, Хекматьяр собирал в доме преданных ему людей. Здесь рождались самые коварные планы.

В гостиной Гульбетдина, освещенной мерцанием светильников и тлеющими углями камина, находился только один человек — его ближайший помощник и доверенное лицо Шахрияр. Сидя на ковре, он внимательно слушал речь хозяина.

— Мы обязаны взорвать ирригационный комплекс в долине, разрушить госфермы и другие сооружения. Пусть Нанграханская провинция снова станет пустыней. И для этого,— он сделал паузу,— вы сегодня нападете на госферму и приведете мне моего бывшего слугу Селима Хазара. Ты все понял?..

В згу же ночь после наступления комендантского часа душманы Шахрияра совершили налет на народных ополченцев, охранявших госферму «Халда». Нападавшие потеряли пять человек, но задание выполнили.

Хекматьяр тотчас же потребовал привести Селима. И того, избитого и связанного, бросили к ногам Гульбетдина. Долго смотрел он на повергнутого наземь человека.

— Скажи, чем заманили тебя неверные, что ты пошел в услужение к врагам ислама? — Хекматьяр кивнул слугам, и те поставили пленного на ноги.

Селим взглянул на своего бывшего хозяина и с ноткой обреченности в голосе хрипло произнес:

— Они мне дали то, что ты отнимал у меня всю жизнь.

— Что же? — брови Гульбетдина изумленно поползли вверх.— Землю? Деньги?

— Нет, они увидели во мне человека, равного себе. Такое не оценить деньгами да и не сравнить со владением всей Джелалабадской долиной.

Гульбетдин едва унял вспышку гнева.

— Судьба каждого из нас в руках аллаха,— произнес он.— Противиться его воле — преступление. А ты уже совершил это преступление. Ты не только умрешь, а будешь навеки проклят. Но,— пристально взглянул на бывшего слугу Гульбетдин,— ты можешь заслужить прощение и даже награду, если поможешь нам в священной борьбе с неверными. От тебя требуется немногое — показать, как и где лучше взорвать ирригационный комплекс. А мои люди...

— Я не предатель, Хекматьяр,— сказал Хазар, понимая теперь, для чего он потребовался бывшему хозяину.

Профессор Ахунд-заде выезжал в Афганистан шесть раз и пробыл в этой стране в общей сложности четыре года. Последняя его командировка длилась 16 месяцев.

— Вы знаете, о чем я тогда мечтал? — неожиданно спрашивает Идрис Максимович.— Чтобы Джелалабадский ирригационный комплекс помог обеспечить малоземельных крестьян орошаемыми сельскохозяйственными участками. Поэтому вторым этапом нашей работы стало освоение земель зоны построенного оросительного канала площадью в 30 тысяч гектаров и создание здесь госферм. Срочно строились теплицы, были организованы два питомника по выращиванию саженцев цитрусовых культур и маслин, а также пород деревьев для ветрозащитных полос. Для защиты от суховеев решили сажать эвкалипты, гульбит — по четыре-шесть рядов. Ну а сейчас,— заулыбался Идрис Максимович,— коллекция маслин насчитывает более 60 сортов. Самая богатая среди таких восточных стран, как Иран, Турция, Ирак. В Джелалабадской долине, на некогда мертвой, считайте, земле, плодоносят маслины! В этом есть заслуга, конечно, и сотен советских специалистов — гидротехников, мелиораторов, строителей, механиков, агрономов, учителей, экономистов...

О некоторых советских специалистах был наслышан и я. Например, о главных специалистах А. Ф. Мичурине и А. М. Десятникове, агрономе В. А. Сидельникове, почвоведе М. И. Кочубее и о многих других. И сейчас, глядя на седовласого профессора, я верил, что такие люди могли не только оживить бросовые земли, но и перевернуть души человеческие. Да так оно и было. Правда, Идрис Максимович, очевидно, об этом и не догадывался...