Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №11 за 1987 год Страница 5

Тут можно читать бесплатно Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №11 за 1987 год. Жанр: Разная литература / Периодические издания, год неизвестен. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте «WorldBooks (МирКниг)» или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №11 за 1987 год

Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №11 за 1987 год краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №11 за 1987 год» бесплатно полную версию:

Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №11 за 1987 год читать онлайн бесплатно

Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №11 за 1987 год - читать книгу онлайн бесплатно, автор Вокруг Света

Еще одно полотно: над каменистой прерией, распластав могучие крылья, медленно кружит орел — символ силы, благородства, несгибаемой воли индейцев. Его перья украшали головные уборы индейских вождей и воинов. Изображение величественной птицы — символа свободы — передает из тюремных застенков индейский художник-борец. Передает как свой манифест, призывающий товарищей расправить крылья.

Молодая индеанка, задумавшаяся над письмом... Мягкие желтые, коричневые и голубые тона. Спокойная грусть в глазах.

Лирический мотив в произведениях Пелтиера искренен и чист, как чиста мелодия старинной индейской песни.

Ноты и слова ее хранятся в архиве бюро американской этнографии.

Глянь, как рад

Этот парень,

Как строен и горд!

То любимая

Бросила нежный свой взор...

Кто знает, может быть, песня и образ индеанки помогали Леонарду пережить долгую и томительную разлуку со Стефани. Жена осталась в далеком заснеженном Миннеаполисе. И вот — конечно же, автопортрет. Леонард в ритуальном головном уборе, сделанном из чучела совы. По древнему индейскому поверью, сова учит человека быть мудрым, терпеливым, выдержанным.

...Я долго рассматривал репродукции, вглядывался то в одну, то в другую. Потом набрал номер Канзас-Сити. Джон Стар был на месте — дежурил в комитете поддержки Л. Пелтиера.

— Знаешь, Джон, у меня просто нет слов...— начал было я.

— А-а-а. Получил? — перебил он.— Не ты один — работы Леонарда полюбились многим.

— Вы не пытались выставлять их?

— В крупные галереи, сам понимаешь, нам путь закрыт. А в индейских организациях выставляли. И ты не можешь себе представить, какой интерес эти работы вызывают у людей!

— Знаешь,— добавил Джон после паузы,— Леонард говорил, что его подтолкнуло к серьезной работе побоище при Вундед-Ни, где в 1890 году правительственные войска устроили настоящую кровавую баню.

— Разве это может вдохновить? — невольно вырвалось у меня.

— Не знаю. Но это родные места Пелтиера...

Каждое утро, будь то мороз или жара, она спешит через весь город в маленькую комнатку, где разместилась одна из групп поддержки Пелтиера. Весь день — встречи, беседы, телефонные звонки, подготовка листовок и пресс-бюллетеней. Только вечером, добравшись до своей квартиры, она садится на диван и позволяет себе чуть-чуть расслабиться. Глядя на картины мужа, Стефани Отм Пелтиер словно говорит с Леонардом: «Веселый танцор в индейском костюме... Легок, забавен. Постой, уж не хочешь ли ты сказать, что он и есть то священное древо, центр единения всех индейцев? А может, ты и прав. Вот он — живой, неподдельный росток на грубом, кажется, мертвеющем стволе. Наследник нашего прошлого, залог будущего. Да, ты прав. Пока приплясывает этот танцор, существуют сиу, оглала, чиппева. Остановится — тогда конец. Иссякнет индейский дух, погибнет священное древо».

Я позвонил Стефани Пелтиер в один из вечеров, когда над Миннеаполисом, как передало радио, выла пурга.

— Я не отрываю тебя от дел, Стефани? — начал я.

— Нет, какие дела! Рассматриваю его автопортрет. Да, тот самый, с совой. Все-таки его следовало бы написать иначе.

— Почему?

— Усталость. На лице слишком большая усталость. Он должен выглядеть бодрее, веселее...— И добавила после паузы:— По крайней мере, на картине. Так нужно, понимаешь?

В трубке послышался глубокий вдох безмерно уставшей женщины, которой нужны огромные силы, чтобы жить, надеяться, ждать...

— Я давно хотел спросить, Стефани,— прервал я тяжелую паузу.— Когда Леонард начал рисовать?

— Очень давно. Пожалуй, намного раньше, чем мы познакомились. С юных лет. Но тогда это не было осознанным творчеством. Так, развлечение. Он рисовал карандашом, авторучкой. Рисовал где придется. Дарил рисунки друзьям, рвал, забывал о них: не считал себя художником. Все время отдавал работе в Движении американских индейцев.

По-серьезному он взялся за кисть, пожалуй, уже в тюрьме.

— А как относятся к этому тюремные власти?

— Терпят. Раньше, когда Леонард сидел в тюрьме Мэрион, в штате Иллинойс, ни о каком рисовании не могло быть и речи. Это тюрьма строгого режима. Но Леонард стал известен не только индейцам, и мы добились его перевода в Ливенуорт. Там условия получше.

— А сам Леонард — он как отзывается о своем творчестве?

— Он больше рисует, чем говорит. Рисование для него теперь — самое сильное средство самовыражения, средство общения с людьми. Его последнее оружие, если хочешь.

— Как же теперь? Если глаза...

Я не договорил, сам ужаснувшись зловещему смыслу вопроса. На том конце провода воцарилась тишина. Я почувствовал, что попал в самую болевую точку...

— Ты хочешь сказать, если глаза перестанут видеть,— послышался наконец мягкий голос Стефани.— Да, это нам всем не дает сейчас покоя. Если он перестанет видеть... Не станет художника, еще одного индейского художника.

Но давай надеяться. Без надежды еще хуже. Нам без нее нельзя.

Это было в конце января 1987 года. Зазвонил телефон, и в трубке раздался тонкий голос телефонистки:

— С вами хочет говорить мистер Леонард. Вы согласны оплатить разговор?

— Леонард? — переспросил я.— Какой Леонард?

— Леонард Пелтиер,— послышался издалека хрипловатый мужской голос.

Да, это был он. Ему удалось добиться разрешения у тюремного начальства на этот звонок.

— Вы желаете говорить с мистером Пелтиером? — переспросила телефонистка.

— Конечно же! Соедините! — воскликнул я.

— Послушай,— вновь возник голос Пелтиера,— у меня очень мало времени. Я тут кое-что написал и передал ребятам из комитета. Я хочу, чтобы о написанном узнали и советские люди. Я так признателен им за мужественную борьбу в мою поддержку. Знайте — я не сдамся. Ни при каких обстоятельствах.

Трубка жалобно запищала.

Через несколько дней почтальон принес еще один картонный рулон. Из него выскользнул листок бумаги.

Леонард написал:

Послушайте!

Я — голос индейцев,

Что из тысяч могил

Взлетает к сиянью

Небесных светил.

Я — голос,

Взывающий к правде,

Свободе и миру...

Нью-Йорк — Москва Максим Князьков Очерк иллюстрирован работами

Леонарда Пелтиера

Гвоздики не вянут

Я улетал из Лиссабона жарким июньским днем. Прощаясь с  иностранными пассажирами, служащая аэропорта, словно сошедшая с рекламного проспекта, вручала каждому цветные буклеты. «Приезжайте к нам снова,— приглашали они.— Португалию невозможно узнать после одной поездки. Вы успели увидеть лишь малую часть того, что она вам может показать...»

А вот западная пресса в последнее время пишет о ней одними мрачными и унылыми красками: нация устала, погрузилась в апатию, утратила присущий ей оптимизм и веру в будущее. Чаще всего поводом для таких выводов и прогнозов является экономическое положение Португалии, ее политическая нестабильность. Действительно, промышленность и сельское хозяйство страны переживают далеко не лучший момент. По многим важным показателям национальная экономика плетется в хвосте западноевропейских государств, за что Португалию даже нарекли «Золушкой континента».

Да, кризисные явления крайне болезненно сказываются на жизни португальцев. Обездоленность, лишения, социальные контрасты порой прямо-таки бросаются в глаза: ребенок, спящий на земле, уныло протянутые за хлебом руки, лачуги из картона... И все же, проехав всю страну с севера на юг, духа всеобщего уныния, чувства безысходности в людях я не заметил. Португальцы строят дома и корабли, выращивают пшеницу и виноград, пекут ароматный деревенский хлеб «каркача», а во время фиест лихо отплясывают красочную «виру». «Золушка континента» не намерена всегда пребывать в темпом углу в перепачканном драном платье.

Но португальцы сознают, что для этого нужно много и упорно работать. Лишь в народной поговорке шутливо утверждается, будто только в Порту люди по-настоящему трудятся, в Коимбире только учатся, а в Лиссабоне заняты сплошными развлечениями. Нет, работают везде, в городе и в деревне, на севере и на юге. Если только есть работа. Если только есть земля.

Земля Катарины

Село Балейзао словно вымерло. Те, кто не в поле, затаились в прохладе затемненных от беспощадного солнца домишек. Даже детворы не видно на улицах. Лишь редкий автомобиль поднимет клубы красной пыли. И снова тишина. Вместе с моим новым другом Жозе я сижу в глубине полутемной таверны. Мелкими глотками потягиваем холоднющую — зубы ломит — воду, с нетерпением посматривая на входную дверь, откуда вот-вот должен появиться председатель местного сельскохозяйственного кооператива.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.