Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №03 за 1978 год Страница 5

Новые леса останутся будущим поколениям, а заодно преображенные города получат в наследство и частичку национальной истории...

...В селе Кудалби, уезд Галац, силами юношей и девушек сооружены винодельческое предприятие и комплекс по откорму свиней; в селе Гойча, уезд Долж, посажены тысячи декоративных акаций и роз, десятки тысяч тополей и ракит...

Уезд Долж лежит на левом берегу Дуная, в среднем его течении. Когда-то здесь располагалась печально знаменитая местность, носившая название «летучих песков». Скудная и коварная земля... О том, чтобы посадить на ней кукурузу или пшеницу, нечего было и думать. Сахарную свеклу ветры вырывали с корнем. Но местные жители отличались трудолюбием, которое могло поспорить с упорством ветра. Они копали глубокие — в 3—5 метров — рвы и добирались до желтых глинистых пластов. Пласты были невероятно твердые и поддавались только кирке, но зато здесь можно было сажать виноград и шелковицу. Лишь через годы лозы дотягивались до солнечного света: верхушки их показывались над краем рва. Многие десятилетия трудились олтенские крестьяне, стараясь получать больше плодов и закрепить землю. И их кропотливая работа увенчалась успехом. Сейчас от старых виноградников и тутовых деревьев почти ничего не осталось. В Долже возникли новые винодельческие кооперативы и фруктовые плантации, наконец-то прижились зерновые. Весь край покрыт оросительной сетью, а поля обрамлены лесозащитными полосами: пески больше не «летают». И на рукотворной, созданной трудом земле можно выращивать акации и розы. Розы, подобные тем, что уже сейчас украшают будущий город Гойча...

...В селе Валялуй-Михай, уезд Бихор, сданы под орошение 50 гектаров земли; в селе Болинтин-Вале, уезд Илфов, члены СКМ построили футбольный стадион, облесили участок площадью два гектара, построили теплицу, подготовили под орошение более 100 гектаров земли...

На обширной Бэрэганской равнине с водой всегда было плохо. Если взглянуть на карту, то ситуация покажется странной: до Дуная — рукой подать, поблизости множество рек — Яломица, Арджеш с их притоками. И тем не менее воды не хватало: степь. А чтобы степные просторы давали урожаи, нужна ирригация.

В придунайских уездах Олт и Долж, расположенных западнее, давно уже действуют две мощные оросительные системы: Четате — Галича Маре и Садова — Корабия. В скором времени и в Илфове будет закончена своя сеть: местные озеро и река дали ей имя Мостиштя.

Несколько лет назад эту огромную гидротехническую и ирригационную систему объявили национальной молодежной стройкой Румынии. Тысячи юношей и девушек работали здесь на прокладке каналов. Сданная в 1975 году в эксплуатацию первая очередь позволила оросить более 20 тысяч гектаров сельскохозяйственных угодий. А когда строительство Мостишти завершится, система охватит в десять раз большую площадь.

Конечно, вода нужна не только полям, но и людям — для промышленности и просто на элементарные бытовые нужды. После перестройки Болинтин-Вале освободится дополнительная сельскохозяйственная площадь, а в домах появится современный водопровод, канализация — воды должно хватить на все...

И важно еще вот что: сооружая оросительную сеть, строя предприятия, стадионы, жилые дома, детские сады, сельская молодежь обучается «городским» профессиональным навыкам — готовится стать горожанами в полной мере.

...В селе Джоаджу, уезд Хуне-доара, построен молодежный клуб...

Село Джоаджу забралось высоко. Оно разместилось на реке Муреш в отрогах гор Металич, само название которых прямо указывает на содержимое недр. Здесь раскинулась Страна моцев. Границы этой страны никто никогда не определял, можно лишь примерно сказать, что она охватывает уезды Алба, Хунедоара, Клуж, Арад и Бихор. Места здесь поразительной красоты: лесистые горы, спускающиеся к плодородным полям, стремительные реки, славящиеся отменной форелью. В прошлом Страна моцев носила и несколько иных названий, два из них парадоксально противоположные: страна Царь-золота и Каменная страна.

Золото здесь добывали с давнишних времен. Еще дакийские цари хвастались своими золотыми копями, расположенными недалеко от крепости Сармиэегетузы — царской резиденции. Особого искусства в обработке драгоценного металла достигли агатирсы — ветвь дакийского племени, осевшая в местных горах. Их потомки впоследствии получили имя моцев.

Моцы странствовали по златоносным горам, но к золоту уже отношения не имели, они занимались совсем иным ремеслом — продавали собственноручно вырезанные кадки, чаны или же дудки и трембиты. Осень и зиму мастер трудился над изделиями, а весной навьючивал свою лошадку низкорослой породы и отправлялся путешествовать от деревни к деревне, сбывая всем, кому надобно, деревянный товар. Деньгами платили редко. Моц довольствовался натуральным обменом: получал за трембиты и кадки муку, сало, соль, — и, если продукты позволяли перебиться до следующей весны, о большем не смел и мечтать.

Странными были поселки резчиков-мастеров, их и поселками-то можно назвать лишь с большой натяжкой: расстояния между домами порой исчислялись километрами. А в доме два помещения, не больше: сени и мастерская. Ни сада, ни двора, ни хоть какого-нибудь малого участка возделанной земли. Моц полагался только на дерево, на свои умелые руки и помощи ни от кого не ждал. Даже от соседей.

За бедность и прозвали эти края Каменной страной. «Камень» здесь — символ бесконечных странствий, векового терпения, синоним нужды и оголенности.

Последние тридцать лет резко изменили жизнь моцев. Мастера объединены в промысловые кооперативы, творения их — резьба по дереву, изделия из кожи, фляги и бочонки для цуйки — идут на ярмарки и в магазины больших городов.

В Стране моцев развиты горное дело и мебельная промышленность, жимия и лесообработка, на месте бывших каменистых тропок проложены асфальтовые дороги, древние города Дева, Хунедоара, Алба-Юлия стали современными индустриальными центрами. А мелкие разбросанные селения объединяются в крупные села.

Еще четверть века назад моцы в горных деревушках и думать не думали о кинотеатре или читальне. Единственным вестником культуры была фигура всадника-книгоноши, развозившего печатное слово по отдаленным углам. А ныне в Джоаджу за считанные месяцы воздвигнут молодежный клуб. И само село в ближайшее время станет городом — еще одним городом в «каменной» Стране моцев.

...В селе Рэкари, уезд Дымбовицы, юноши и девушки работали на прокладке водопроводной сети и теплоцентрали, на строительстве торгового комплекса и многоэтажных домов с двух- и трехкомнатными квартирами; в село Махмудия, уезд Тулча, постепенно принимающее городской облик, вернулись сотни человек, ранее уехавших на постоянную работу в крупные промышленные центры...

Обратимся напоследок к статистике. Перед началом нынешней пятилетки в Румынии насчитывалось 13 тысяч сел и деревень и около 250 городов, причем в последних жило около 9 миллионов человек — сорок с лишним процентов населения республики. А в 1948 году городских жителей насчитывалось менее 4 миллионов, или примерно 23 процента. Разница не только количественная, но и качественная: темпы урбанизации очень высоки.

Демографические рекорды можно оценивать по-разному. Конечно, рост городов, городского населения — это благо, это показатель превращения страны из аграрно-индустриальной в индустриально-аграрную. Однако рост числа горожан может идти, по крайней мере, двумя путями: за счет высоких темпов рождаемости в городах и за счет миграции сельских жителей. И вот эта миграция еще не так давно принимала значительные масштабы.

Наверное, важнейшее, что уже сейчас дала систематизация, — это осознание факта: не село должно идти в город, а город к селу. Если условия жизни и там и там одинаковые, если в селах появляется своя промышленность — конечно, ориентированная на традиционные занятия населения, — то и само понятие «село» постепенно теряет свое первоначальное значение.

И, наверное, следует ожидать, что совсем скоро проявится и повсеместная тенденция к обратной миграции: люди начнут возвращаться в старые села, которые станут новыми городами.

В. Никитин

Побег из форта Кашиас

Помню, давали в тот день рис. Я пытался есть и не мог. Снова и снова продумывал то, что должно произойти через несколько минут...

...Мы беседуем с Антонио Терезо у него дома. Он живет под Лиссабоном на окраине поселка Сан-Жоан-де-Тожал. Сидим за столом в маленькой кухне. Жена Антонио — Глория наливает кофе, потом присаживается рядом и, подперев ладонями щеки, тоже внимательно слушает мужа. Чашечка в огрубевших руках Антонио кажется совсем невесомой и хрупкой. Чего только не переделали на своем веку эти руки! Антонио работал с детства. Сначала водоносом у рабочих — мостильщиков дорог. Потом учеником каменщика. Впрочем, не учеником, а мальчиком на побегушках. Был батраком-поденщиком на виноградниках у латифундиста. Подростком в Лиссабоне нанимался мыть машины, работал стрелочником и кондуктором в трамвайном парке, выучился водить машину, стал шофером автобуса. В компартии с пятидесятых годов. Вскоре после вступления за участие в забастовке был арестован и отправлен в форт Кашиас под Лиссабоном. После суда получил два года и три месяца заключения. Сравнительно мягкий приговор объяснялся тем, что Антонио только недавно стал коммунистом, и фашисты решили, что имеют дело с этакой «заблудшей овцой», темным парнем, которого еще не поздно «исправить».