Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №01 за 1978 год Страница 5

Они стоят как свидетели предреволюционной Гаваны. Гаваны для богатых туристов.

Здесь грязные деньги американской мафии превращались, в «законные» доходы, половину которых получал сам Батиста — «симпатичный мулатик», как его называли в Вашингтоне.

Став в 1952 году диктатором, он издал закон — приглашение иностранному капиталу вкладывать средства в строительство отелей и гарантировал право открывать при них игорные заведения — казино. Что касается Гаваны, то планы Батисты были конкретно такие: застроить все западное побережье столицы злачными заведениями и возить туда без таможенного досмотра и других формальностей самых богатых туристов из США. Это был бы крупнейший центр острых ощущений во всем полушарии. Впрочем, история рассудила иначе. В новогоднюю ночь 1959 года в Гавану вошла революционная армия Фиделя Кастро. Батиста бежал.

Прошло 18 лет, и Гавана изменилась неузнаваемо. Нет, небоскребы все те же, все так же узки улочки Старой Гаваны. Но в отелях живут другие туристы: это кубинцы, трудящиеся, прибывшие в столицу отдохнуть, и иностранцы, приехавшие, чтобы познакомиться с новой Кубой, строящей социализм. Во многих дворцах Ведадо и Марианао разместились общежития и интернаты для школьников и студентов. На месте огромного поля для игры в гольф поднялись этажи научно-исследовательских центров и факультетов университета, легкими, воздушными ярко-оранжевыми и синими корпусами школ украсились окрестности Гаваны: только в старших классах за последние пять лет прибавилось сто тысяч учеников. В Старой Гаване, самом густонаселенном районе кубинской столицы — до 400 жителей на гектар, — ныне идет реставрация дворцов и зданий, представляющих историческую и архитектурную ценность. По проекту перестройки города здесь запланирован капитальный ремонт жилых домов, их оборудуют и приспособят к тропическому климату, улучшится сообщение Старой Гаваны с другими районами города...

А там, где когда-то планировали возвести «Нью-Лас-Вегас», выстроились корпуса городов-спутников столицы: Гаваны-дель-Эсте и Аламара. Их пяти- и двенадцатиэтажные дома построены по типовым проектам. По ним видно, как развивается на Кубе строительная индустрия. Дома, клубы, кафе и магазины строили для себя те же люди, что и живут здесь сегодня, но строили, заботясь о других. Строили экономно, без эффектных деталей из стекла и стали, помня, что в жилье нуждаются еще многие — и в столице, и во всей стране.

Входящий в Гавану с моря издалека увидит зеленые кварталы Аламара на берегу океана... Первые фундаменты появились в 1971 году, а сейчас Аламар — настоящий современный город: стройные дома, радующие разнообразием, детские сады и школы, удобно спланированные квартиры, вокруг домов газоны, цветочные клумбы, деревья...

Город создавали микробригады: часть рабочих уходила с заводов и фабрик на стройку, а оставшиеся на предприятиях «давали» две и больше норм, выполняя работу товарищей, отправившихся на «строительный фронт».

Так создавался Аламар. Таким — городом самоотверженного труда — я его увидел сегодня.

Эстадио Латиноамерикано

Мое путешествие с Эдуардо растянулось на несколько дней. И как-то ранним утром машина привезла нас к стадиону — месту, где торжественно откроется XI Всемирный.

Стадион называется Эстадио Латиноамерикано. По нашим понятиям, он невелик — всего на 50 тысяч зрителей. Расположен близко от центра города, но в таком районе, о которых пишут редко: здесь нет ни монументальности старины, ни ультра современности. Это Сьерро, рабочее сердце столицы. В историю кубинской революции он вошел 6 августа 1960 года: здесь, выступая на закрытии I Латиноамериканского конгресса молодежи, Фидель Кастро объявил о национализации первых 36 сахарных заводов, нефтеперерабатывающих заводов, электрической и телефонной компаний.

— Колоннам делегатов будет удобно входить на поле, — рассказывает администратор стадиона, — ворота скоро расширят, уже есть проект...

Внезапно он замолкает — понимаем ли мы, о чем речь? Дело в том, что именно о фестивале я его еще не успел спросить. Я улыбаюсь: все в порядке вещей — на Кубе о Всемирном фестивале думает каждый. Как же ему, человеку, отвечающему за одно из важнейших мероприятий, не говорить о нем? Администратор тоже еле заметно улыбается и продолжает рассказ:

— Стадион до революции вмещал только 28 тысяч зрителей. Шесть лет назад его решили расширить. А лучше сказать, достроить. Как на всех стадионах для игры в бейсбол, у него была только одна полукруглая трибуна. Достраивали трибуны сами жители Гаваны. А заодно перестроили и систему дренажа. Теперь даже в самый сильный ливень поле остается сухим.

Напоследок мы забираемся в стеклянные кабинки для прессы, прилепившиеся под самой крышей, словно ласточкины гнезда. Внизу, на поле, несмотря на ранний час, людно: тренируются команды бейсболистов — игроки в белой форме и сине-красных полосатых шапочках с большими квадратными козырьками.

С высоты двадцати метров я смотрю на зеленое поле, красные дорожки и пытаюсь представить себе, как входят на стадион делегации, как будет принимать их молодежь на расцвеченных флагами трибунах, как потом делегаты разойдутся по Гаване... Это будет очень скоро — всего через полгода...

Гавана — Москва

В. Весенский, соб. корр. «Комсомольской правды», специально для «Вокруг света»

«Брендан» пересекает Атлантику

«В газетах были опубликованы короткие сообщения об успешном окончании плавания через Атлантику на кожаной лодке — копии древнего судна — четырех ирландцев. Нельзя ли подробнее узнать о цели этого путешествия?

Группа читателей, Пермь».

11 мая 1977 года от побережья Исландии отплыла кожаная лодка — курак — с экипажем из четырех человек во главе с 35-летним оксфордским историком Тимоти Северином. Своему кораблю Северин дал название «Брендан» — так звали человека, по пути которого и отправились мореплаватели.

Конец V века нашей эры был суровым временем для Европы — войны, нашествия, междоусобицы заставляли людей искать пристанища в забытых богом уголках Ойкумены. Одним из таких краев обетованных и стала Ирландия, лежавшая в стороне от бурных европейских событий. Но остров был небольшой и всех страждущих покоя вместить не мог. Перенаселение стало причиной того, что многие — и вновь прибывшие, и коренные жители — вынуждены были покидать остров. Жестокая необходимость эта не миновала и людей церкви — для монахов, совершивших какой-либо проступок, было даже придумано наказание: провинившихся сажали в лодку и пускали в море на волю волн. «Если монах невиновен, волны прибьют лодку к берегу, если совесть нечиста — море унесет его...»

Впрочем, находились отшельники, которых увлекала сама идея путешествия по волнам неведомого моря. Таким и был монах по имени Брендан.

Как гласят хроники и легенды, он родился в 484 году в Ирландии, в графстве Керри, где с зеленых холмов стекает в воды Атлантики река Шаннон. Он хорошо учился, овладел основами астрономии, математики и навигации, много ездил по стране. В поездках Брендан собрал несколько единомышленников, согласившихся сопровождать его в плавании. Они построили корабль и вышли в море.

...Плавание было долгим и тяжелым. Первой землей на горизонте стал маленький остров с «потоками воды, низвергающейся с обрывов». Здесь странники нашли жилье и пищу. К этому описанию подходит остров Св. Килды из числа Гебридских островов (кстати, известно, что там было древнее ирландское монашеское поселение). Оттуда путешественники поплыли к другим островам; на одном были «стада белоснежных овец и реки, полные рыбы», на другом — «трава и белые птицы». По мнению некоторых исследователей, эти детали дают основание полагать, что Брендан и его спутники достигли островов Стрёме и Вогё (Фарерские острова).

Далее следовали два неопознанных острова: первый с «монашеством», второй с водой, которая «отупляет того, кто ее пьет». Сильные штормы увлекли курак Брендана на север, где он увидел «море, как скисшее молоко» и «огромный кристалл». По-видимому, путешественникам повстречался айсберг и битый лед. Вскоре судно подошло к «горам, извергающим пламя», и «красным скалам» — «воздух там дышал дымами». По всей вероятности, это была Исландия. Шторм занес мореплавателей на пустынное побережье, где они жили некоторое время «во чреве кита», то есть укрывшись за толстыми ребрами китового скелета. Специалисты полагают, что пустынным побережьем скорее всего была Гренландия. После сильной бури и длительного плавания отважные путешественники оказались «в стране с солнцем, лесами и большой рекой, уходившей внутрь страны». Может быть, это было побережье полуострова Лабрадор и река Св. Лаврентия?