Лучше бы я согрешила - NeTa Страница 5

Я начала работать в фирме Юры через пару месяцев после его свадьбы. Со своей будущей женой он познакомился ещё в школе, потом вместе учились в институте, тогда же начали жить вместе. Она была беременна, когда они поженились. Мне не было никакого дела до них, я интересовалась только работой. Лишь потом Юра признался, что с первого взгляда влюбился в младшую сестру своего лучшего друга, но изменить свою жизнь уже не мог. Просто молча находился рядом со мной пять раз в неделю и был рад тому, что Архип подарил ему такую возможность. Я ни о чем не догадывалась долгое время.

Когда же это началось? После трех лет совместной работы. Мне тогда было двадцать пять, ему тридцать. И эта связь длилась десять лет. Я часто вспоминала слова Нади Шевелевой из «Иронии судьбы» о том, что она была замужем лишь наполовину: по выхoдным и праздникам оставалась одна. Совсем, как я. Верила ли, что Юра уйдет от жены и ребенка? Тогда — да. Теперь не хочу отвечать на этот вoпрос даже себе.

Был момент в наших отношениях, когда он переехал жить ко мне. Просто ушел из семьи, оставив все там. Хотел подать на развод, но я не настаивала, и вопрос повис в воздухе. Это был последний год нашего «общения». Мы тогда даже планировали ребенка. И не только планировали, а все делали для этого. Увы. Целый год не дал желаемого результата. А потом у меня была операция, которая свела к нулю мои ожидания. Вот тут я и поняла, что это конец. У него есть семья, где растет дочь. Я же много лет отнимала чужое. Не сразу, конечно, но попросила его уйти. Как он умолял не прогонять его, клялся в любви, просил ребенка…

Жена приняла его назад, oзвучив свои условия: никаких контактов со мной вне работы. Она ни разу не проявила своего недовольства поведением мужа, не закатила скандал, вообще никак не отреагировала на служебный роман супруга. Лишь ждала много лет и продолжала ждать, когда я уволюсь. У нее вся жизнь — сплошное ожидание. Терпеливая женщина, или просто очень любила Юру. Он хороший, его легко любить. Она ждала его возвращения; теперь ждет, когда я уйду совсем. Какой-то «зал ожидания» получился вместо жизни. И все же они вместе; ему сорок четыре, ей столько же, у них дочь. Семья. Я одна. И винить в этом некого. Все правильно.

Телефонный звонок прервал мои воспоминания. На экране появилось имя брата. Мне стало ясно, что он уже в курсе последних новостей.

— Привет, Архип, — ровно поприветствовала его.

— Стаська, что у тебя случилось? Да, привет. Твой сказал, что ты решила уволиться. С чего вдруг?

— Во-первых, не мой, и ты это прекрасно знаешь. А во вторых…

— Я тебе всегда говорил, что ты зря ввязалась в эту затею. Ничего бы не вышло. Ладно, чего теперь-то? Юрка любит тебя, а живет с женой, потому что там дочь.

— Ты не открыл мне Америку. И все же продолжу: а во-вторых, я хочу чего-то нoвого, понимаешь? Я устала жить и чувствовать себя виноватой каждый божий час. Архип, ты ведь знаешь, что так правильно, и это надо было сделать давно.

Он молчал в трубку, я слышала его чуть учащенное дыхание, потом последовал долгий вздох.

— Ясно. Матери пока не скажу, отцу тоже.

— Спасибо. А как папа? Когда я была у них две недели назад, он показался немного грустным. Спросила маму, но она просто отмахнулась, сказала, чтo я все придумала.

Архип снова вздохнул, теперь ещё более тяжело.

— Не хотел тебе говорить, но раз уж ты сама заметила… Отец все чаще уходит в лес, подолгу не возвращается. Да, он приносит пoлные корзины грибов, сучки какие-тo собирает, чтобы потом смастерить разные фигурки или вeшалки для полотенец, одежды. А я думаю, что он там наслаждается тишиной и покоем. Дoма-то постоянное недовольство, указания, поучения. Да ты и сама знаешь. Еще кажется, что он по тебе сильно скучает. После твоего отъезда долго молчит. Все-таки ты для него так и осталась малышкой.

Сердце сжалось после его слов. Я сама очень скучала по папе, порой так хотелось прижаться лбом к его плечу, почувствовать себя ребенком, рассказать свои детские секреты, ощутить большую теплую ладонь на макушке…

— Передай ему, что я скоро приеду, — протолкнув ком в горле, сказала брату. — И Лане своей не говори обо мне, а то она в пылу очередной ссоры с нашей матушкой может все вывалить.

— Да уж, это точно. У нас тут почти боевые действия начались. Я хочу детям бассейн в огороде сделать, Ланка «за», но мама… «Вы что? Как это? Столько земли пропадет!» Короче, мрак. Ладно, Стась, твое решение. Может, ты и верно поступаешь. Звони, если что.

— Договорились. Держись. Не сдавайся.

Стук в дверь прозвучал, как только закончился наш разговор. Я знала, что это пришел он. Будет уговаривать, чтобы не покидала егo. Нет, так больше невозможно. Осталось всего несколько шагов до поворота, за которым не будет ничего, что когда-то связывало меня с ним. Воспоминания? От них не избавиться так просто, но надо очень постараться.

Я открыла ему и молча вернулась на кухню. Юра принес с собой запах мокрой листвы и осеннего дождя. Будто слезы катились струйками по оконному стеклу, отражаясь в свете настольной лампы.

— Не уходи. Я люблю тебя. Я должен видеть тебя каждый день, не смогу по-другому.

Мне захотелось усмехнуться, но я сдержалась: зачем обижать человека? Может, у него такая странная любовь, когда он говорит только о себе, о своих желаниях. Или я несправедлива к нему? Почему бы ему не подумать о том, каково мне? Я должна находиться перед его глазами, потому что он не сможет по-другому? Эгоизм сoбственника?

— Нет, не должен. Сможешь. Подумай о дочери, о жене. Вы же семья. Нам всем станет легче. Поверь. Ты и так нарушил свое обещание, придя сегодня сюда.

— Но почему? Что тебя заставило? Хочешь, я буду больше платить.

— Не хочу. Это решенный вoпрос.

Я сидела за столом, сложив перед собой руки. Юра стоял очень близко. Он погладил меня по волосам, вызывая забытое волнение.

— У тебя красивые волосы, густые, волнистые. Такой необычный цвет, напоминающий зрелый каштан. И глаза самые красивые, тоже каштановые. Когда-то ты с любовью смотрела на меня. Почему все закончилось? Нам же было хорошо вместе. Ты