Война - Андрей Сергеевич Минин Страница 5

Очередь двигалась быстро, так что уже через полчаса я стоял не на улице, а в коридоре военного комиссариата. Окулист, невролог, дерматолог и хирург уже позади.

— Снять трусы. Повернуться спиной. Нагнуться. Задержать дыхание. Выдохнул. Все. Одевайся и на выход, солдатик. Забирай свое дело, печать я поставила. Тебе в следующий кабинет.

Это командовала женщина хирург, у которой я уже побывал. Двери в кабинеты были преимущественно открыты, и все было слышно и видно.

— Следующий.

Вот и подошла моя очередь к терапевту. Я прошел в кабинет, отдал ему свое медицинское дело, присел на стул и стал ждать.

Кудесников среди врачей в военкомате не было. Все обычные люди, без способностей. Если они и был раньше, то теперь служат на фронте.

— Сколько тебе лет? — Спросил меня врач.

Я ответил.

— Четырнадцать полных.

— А на вид семнадцать, восемнадцать. Только лицо уж больно юное, — посмотрел на меня врач через очки и начал вникать в мое дело. — Что у нас тут? Рост сто семьдесят пять сантиметров. Вес семьдесят три килограмма. Мышцы развиты. Давление в порядке. Эмансипированный дворянин, — врач прервался и посмотрел на меня. — Жалеешь, поди, уже, что стал взрослым так рано? Если бы не это, тебя бы не призвали бы до шестнадцати лет.

Я отрицательно мотнул головой.

— Ни о чем не жалею.

— Ну и славно, значит, и откосить от службы пытаться не будешь. Так. Что у нас еще? Вторая ступень. Сильно. Ладно. Все понятно, Смирнов. Есть что сказать? Ссышься в постель? Засматриваешься на мальчиков?

— Чего?! Нет на оба вопроса.

Я нахмурился, и терапевт это заметил. Взяв лист со стола, он показал его мне. В листе были указаны эти и другие тупые вопросы, которые должен был задать врач терапевт до вынесения окончательного вердикта о годности или негодности призывника к несению военной службы.

— Годен.

Он поставил в мое медицинское дело большую круглую печать.

— Тебе остался последний кабинет. Военный комиссар принимает лично. Получишь военный билет, форму, оружие и на задний двор. Там тебе объяснят что дальше. Удачи тебе, Смирнов. Вернись живым.

— Спасибо. К черту.

Военный комиссар в звании майора сидел в окружении помощников младше званием. Они то и выполняли всю работу. Меня еще раз обмерили и прямо тут, стали вручать весенне-осеннюю военную форму. Если что-то не подходило, сразу меняли. Всего, под роспись, выдали двадцать три предмета одежды, включая три пары обуви, фуражку, шапку-маску, белье нательное, два экземпляра, куртку, костюм утепленный, костюм летний, вещмешок и бронежилет.

— Твой автомат, — вручил мне один из помощников комиссара в звании капитана, оружие. — Еще в смазке. Только со склада. Протрешь ветошью, пока в поезде будешь трястись, — сказал он.

Это был знакомый мне АК-12. Калибр 5,45. Без дополнительного оборудования. Масса 3,7 килограмма.

— Магазины и патроны получишь по месту службы.

Как только капитан закончил со мной возиться, слово взял майор.

— Твой воинский билет, солдат, — передал он мне красную книжку. — Паспорт твой останется у нас. Теперь это — твой паспорт. Мобильный телефон тоже давай сюда. Личные средства связи запрещены. Понял?

— Да.

— Открой билет. Посмотри. Проверь все ли указано, верно.

Я открыл. Мое фото. Вес, рост. Цвет глаз. Образование — средняя школа. Воинская специальность — нет. Воинское звание — старшина. Я поднял взгляд на майора.

— По новым правилам, кудесник первой ступени получает внеочередное воинское звание — младший сержант. Кудесник второй ступени — старшина. Кудесник третей ступени — старший лейтенант.

О четвертой и пятой ступени он ничего не сказал, но мне и так было понятно, что они будут полковниками и генералами.

Я кивнул и перевернул страницу в военном билете. В графе прохождение действительной военной службы значилось: юго-западный фронт. Вторая армия. Первый корпус. Четвертая дивизия. Шестой полк. Второй батальон. Пятая рота. Ю-З.Ф/2А/1К/4Д/6П/2Б/5Р.

— Держи лычки на погоны, старшина, — ссыпал мне их в ладошку капитан. С запасом выдал. — И вот это, — дал он мне два десятка широких зеленых полос в цвет формы. — Пришей к левому рукаву куртки и кителю. По две полосы, раз ты вторая ступень.

— Тоже нововведение? — Спросил я.

— Да.

— Гудько, — позвал солдата за дверьми капитан. — Проводи старшину, — он указал кивком головы на меня, — к машине, что на юго-западный.

Солдат отдал честь капитану, потом подумав, мне и пригласил следовать за ним.

Когда юный старшина ушел, майор взял в руки свой телефон и отправил сообщение на неизвестный номер.

— Все сделал. Он приписан к юго-западному фронту. Вторая армия.

Через минуту счет майора пополнился на три миллиона рублей.

— Привет всем, мужики.

Машина была полной. Я был последним кого ждали. Водитель тентованного КрАЗа захлопнул за мной борт и свистнул, подзывая молодого лейтенанта, что нас сопровождал. Тот потушил сигарету и ушел вместе с водителем в кабину. Двигатель завелся, и мы тронулись с места.

— Здорова, малец. Сколько лет?

Наверно это будет самый насущный вопрос, пока мы не доберемся до места службы, а там я и лычки к погонам пришью и знаки кудесника.

Через двадцать минут мы стояли на железнодорожном вокзале, подъехав прямо к поезду. Из кабины выскочил лейтенант и запретил нам покидать машину до особых распоряжений. Сам он убежал к начальству, полковнику, что в окружении других офицеров курсировал вдоль вагонов с пачкой документов в руках, отдавая распоряжения. Мы с мужиками, что сидели в кузове наблюдали за ним издалека.

Никто не молчал. Все галдели.

— У нас что, командиром этот лейтенант будет? Он же только из офицерской школы. Сопляк еще совсем.

— А на какой фронт вас записали? Тоже юго-западный?

Все стали проверять военный