Дороги Сонхи - Антон Орлов Страница 52

– А ты сволочь лицемерная! И рыжий твой тоже!

– С тем, что он – тот еще лицемер, я не спорю, и кто бы тут взялся спорить… Но все-таки признай, Дирвен, что я – блистательная лицемерная сволочь, а ты – жалкая и неумелая лицемерная сволочь.

– Да ты…

Амулетчик свирепо уставился на него, подыскивая какое-нибудь хлесткое оскорбление, и тут высказался рыжий:

– Оба вы сволочи. Заткнитесь, а?

Он выглядел смертельно уставшим.

– Сам такой! – рявкнул, развернувшись к нему, Дирвен.

– Добрые люди, угомонитесь! – вмешалась Тьека. – Уж простите меня за вольность, господа волшебники, но нам бы всем отдохнуть перед завтрашним днем. На голодный желудок настроение никудышное, и я бы вас накормила, кабы могла чего вкусного приготовить, да кухня под землю провалилась. А все равно не надо ругаться, лучше бы как следует выспаться.

Говорила она по-нангерски, но Дирвен и Тейзург местную речь худо-бедно понимали.

– Ваша правда, сударыня, ­– согласился последний.

Амулетчик зыркнул на него с ненавистью и ушел в соседнюю комнату.

Радуясь, что повариха сумела утихомирить их разумными словами, Тунанк Выри принялась устраивать для людей ложа из подушек, скатерток и занавесок – пусть поскорее ложатся спать, пока снова не разругались.

Сама она лишь чуточку вздремнула, а едва начало светать, выбралась наружу и принялась носиться вокруг убежища туда-сюда, плетя заклятья, которые тянулись за ней, как нитка за снующей по канве иголкой. Это полагается делать босиком, на рассвете. Обережная ворожба мучах, помогающая им прятаться от охотников за кисточками – маги называют ее «танцем мучахи», хотя это больше похоже на суматошную беготню с внезапными прыжками и пируэтами, без упорядоченных танцевальных движений.

Почувствовав, что цель достигнута, Тунанк Выри вернулась обратно. Людей она с вечера предупредила, что собирается сделать. Пусть Тейзург и Хантре использовали сбивающую со следа магию, а у Дирвена «Круговерть», ее ворожба лишней не будет.

Тихонько пробралась в дальнюю комнату, к поварихе, заметив, что остальные тоже проснулись, хотя и притворяются спящими. Тьека сидела, подсунув под спину подушку. Ноги в рваных полосатых чулках опухли, руки лиловые от синяков. За ночь у нее разболелись ушибы, и она пыталась найти удобное положение.

Мучаха зашнуровала ботинки, замоталась в скатерть. Тейзург велел ей никого не выводить наружу до тех пор, пока здесь не побывает Арнахти со своими подручными – тот наверняка захочет проверить территорию усадьбы.

После скудного завтрака волшебники снова разошлись по разным комнатам, продолжая злиться друг на друга. Да и Тьека пригорюнилась – у нее все болело, несмотря на «Сторож здоровья», и наверняка она размышляла о том, что же ей дальше-то делать? В городке, где она жила раньше, из-за козней Арнахти ее считают злодейкой, и вся родня от нее отвернулась. Куда ей теперь податься?

Тунанк Выри устроилась возле нее, чтобы не попасть под горячую руку своему новому покровителю или Дирвену, который злился больше всех.

К ним подошел рыжий, уселся напротив. Его мучаха не боялась, но все равно насторожилась: чего ему вдруг понадобилось?

– Сможешь перевести то, что я скажу?

– Конечно, смогу, – отозвалась она с облегчением – всего лишь поболтать пришел, и сообщила по-нангерски: – Тьека, господин Хантре хочет вам что-то сказать.

– Скоро здесь будут ларвезийские маги. Они захотят поговорить с ней, и когда узнают, что она отлично готовит диетическую еду, начнут звать ее с собой в Аленду. Пусть соглашается. Там у нее все сложится благополучно, а в Нангере ее ничего хорошего не ждет. В Лярану ей тоже нельзя, она олосохарской жары не выдержит.

Тунанк Выри перевела.

– Скажи, что я видящий восемь из десяти, – добавил Хантре.

Это она тоже перевела, а потом, внезапно осмелев, выпалила:

– А мне в Лярану можно?

– Тебе – можно и нужно.

Тунанк Выри даже вздохнула от облегчения, и тут донесся голос Дирвена:

– Идут, гады!

Люди заняли такие позиции, чтобы наблюдатели снаружи не смогли их увидеть. Хотя их и так не увидишь: для того, кто смотрит из человеческого мира, на этом месте ни стен, ни окон. И все же мучаха на всякий случай последовала их примеру. Сердце у нее трепыхалось, словно его поймали и зажали в кулаке, а оно из последних сил рвется на волю. Мало ли, какие заклятья у Арнахти в запасе... Она ведь далеко не все о нем знает, всего о нем никто не знает.

Четыре фигуры появились из тумана, побродили туда-сюда. Тунанк Выри уловила отголоски поисковых заклинаний, но ее ворожба не подвела: скрывающее колдовство, благодаря которому мучахи живут неподалеку от людей, а те и не подозревают об их соседстве.

– Возможно, Дирвен побывал здесь, – в конце концов заметил Арнахти. – Но где этот паршивец сейчас? Он сможет долго водить нас за нос, используя «Круговерть» и «Мимогляд».

Еще одна особенность изнаночных полостей: внутри слышно, о чем говорят обитатели внешнего мира – хоть под крышей, хоть под открытым небом.

– Сколько же времени уйдет на то, чтобы привести все в порядок… – сокрушенно добавил старый маг. – Вы двое со мной, Ручди останется здесь и поищет что-нибудь съестное. Запасы в моей кладовке не бесконечны.

– Но если... – промямлил спавший с лица ученик. – Если эти твари придут сюда…

– Похоже на то, что омураки покинули долину, – задумчиво, словно обсуждал этот вопрос сам с собой, промолвил Арнахти. – Никаких признаков их присутствия, как будто они исчезли.

– Но если все-таки…

– Тогда ты пожнешь плоды того, что сделал, – непреклонно произнес наставник. – Макет пострадал из-за твоей неосторожности. Разве я приказывал тебе швырять в Дирвена заклятьями?

– Так он же сказал, штаны снимайте, я и подумал…

– В следующий раз будешь лучше думать. Курочди, Квельдо, идем к загону. А ты набери овощей и постарайся найти колбасу.

Маг со своими спутниками исчез из поля зрения, обогнув развалины сарая. Провинившийся ученик с несчастным лицом побрел в сторону огорода, нервно озираясь и прихрамывая.

– Надо его захватить, нам нужна информация, – негромко произнес Тейзург. – Хантре, Дирвен, справитесь?

– Да, – отозвался рыжий. – Только я так и не понял, с собой у них Огрызок или нет. Подходящее название для этой дряни.

– Не с собой, – проворчал амулетчик. – В кладовке у старого гада лежит. Не