Полуночная земля - Евгений Шпунт Страница 52

Леу позволила себе закрыть глаза. Нужно просто немного отдохнуть. Совсем недолго. Успокоиться, прочистить мозги и попытаться придумать, что делать теперь. Подождать, пока эти, внизу, не уберутся? Лезть дальше в горы? Может быть, удастся пересидеть там день-другой, а потом вернуться в Тару и надеяться, что к тому времени эта их королева уже будет там и рассудит все по справедливости? Она еще вчера предлагала что-то подобное Мартину, а он…

Мартин!

Леу вскочила на ноги. Какой день-два, какая королева⁈ О чем она только думает⁈ Мартин ранен, а она…

Перень замер в неудобной позе, стараясь не прислоняться спиной к скале. Лицо бледное, почти белое, глаза закрыты; кровь все еще сочится из порезов на щеках и лбу, а рубашка на спине стала темно-бордовой. Леу, оглядевшись по сторонам, нашла на тропе острый камень, с его помощью отпорола рукава и попыталась соорудить хоть какую-нибудь повязку, чтобы остановить кровотечение.

— Все будет хорошо, — бормотала она, затягивая повязку потуже. — Понял? Мы выберемся. Мы…

— Конечно, — слабо улыбнулся Мартин. — Спасибо тебе.

— Рана болит?

Он покачал головой.

— Не очень. Голова кружится только. И пить хочется.

Леу оглянулась по сторонам. Может быть, неподалеку есть какое-нибудь горное озерцо? Ручей? Хоть что-нибудь? Она напрягла слух, но журчания воды не услышала, только издалека доносился шелест, как будто ветер играл с листьями на ветвях.

Мартин, сцепив зубы и тяжело дыша, попытался подняться.

— Что ты делаешь⁈ — Леу бросилась к нему и успела подхватить парня, когда его колени снова подогнулись.

— Пойдем поищем воду.

— Ты же на ногах не стоишь! Оставайся здесь, я пойду сама и…

— Тебе не во что ее набрать. Как ни крути, мне придется идти самому. — Мартин мягко отстранил ее. — Главное найти, а там…

— Светлая луна! — в отчаянии воскликнула Леу. — Обопрись об меня хотя бы.

Они снова взбирались вверх по тропе. Дорога петляла, и каждый поворот давался труднее и труднее. Волосы липли ко лбу, глаза заливал пот, плечо, которое она подставила Мартину, совсем онемело. Леу сжала зубы и старалась не хныкать от напряжения. «Не раскисай!» — ругала она себя. — «Мартину, наверное, раз в десять тяжелее!»

Она даже не заметила, что ступает не по пыли и мелким камешкам, а по мягкой траве, и пришла в себя, когда Мартин прошептал:

— Леу, гляди!

Она подняла взгляд. Весь склон горы был покрыт деревьями — это была даже не роща, а целый лес, и таких она никогда не видела, ни здесь, ни дома. Стволы мерцали серебристым светом, листья причудливой формы отливали оттенками синего, а среди них прятались круглые плоды размером с яблоко, с глянцевой кожицей, которая вспыхивала искрами под лучами. И цвет — Леу поразил их цвет, серебристо-белый как луна.

— Красота… — проговорил Мартин, восхищенно распахнув глаза. — Ты когда-нибудь…

И замолчал, бессильно повиснув на плече Леу.

Ее захлестнул страх.

— Мартин? Мартин!

Леу с трудом довела его до ближайшего дерева, усадила, принялась тормошить. Он не отвечал, безжизненно уронив голову.

— Мартин, пожалуйста!

Леу в отчаянии трясла его за плечи, хлопала по щекам, и наконец парень открыл глаза.

— Ох ты… — прошептал он. — Похоже, вода мне уже не понадобится.

— Не мели чушь! Тут точно есть какой-нибудь родник! Я добуду тебе воду! В ладонях буду ее носить, только не… не умирай, хорошо?

Она вскочила было, но Мартин поймал ее за подол платья.

— Не уходи, — попросил он.

— Мартин…

— Леу, пожалуйста.

Она опустилась на колени и сжала его ладонь в своих.

— Не плачь. Мне почти не больно, знаешь? И не страшно даже, просто… жалко. Как-то все по-дурацки вышло. — Мартин аккуратно утер слезинку со щеки Леу. — Жалко умирать после того, как ты… как ты…

— Как я тебя поцеловала. — сказала она и заставила себя улыбнуться. — Нужно было это сделать раньше, но я такая глупая…

— Ты не глупая.

— Я только сейчас поняла, что люблю тебя.

Мартин улыбнулся в ответ.

— Я тебя тоже. Наверное, еще с того времени, как мы стали встречаться в лесу, помнишь? Ты учила меня вашему языку, и…

— И ничего не сказал мне.

— Боялся, — он пожал плечами и поморщился от боли. — И еще — ты же эльфийка, а я человек. Ты всегда будешь юной и красивой, а я со временем превратился бы в сутулого морщинистого старика, а потом и вовсе умер бы. Зачем тебе связываться с таким?

Мартин с трудом сглотнул.

— В горле совсем пересохло. Не сорвешь одну из этих белых штук?

Леу молча кивнула. Ее собственное горло стянуло как веревкой, и она чувствовала, что попытайся сейчас произнести хоть слово, не выдержит и разрыдается в голос. А Мартин просил ее не плакать.

Она встала, подняла руку, и мерцающий плод, гладкий на ощупь и прохладный, лег ей в ладонь. Леу сорвала его и снова склонилась над Мартином.

— Спасибо, — благодарно кивнул тот. Слегка подрагивающей рукой поднес фрукт к губам, откусил немного. — Вкусно, знаешь? Необычный такой вкус, но…

Его глаза закрылись, рука упала. Белый плод покатился по траве.

— Мартин? Мартин! Мартин, пожалуйста!..

Теперь, наверное, можно плакать.

Королева

Через какое-то время слезы иссякли. Леу сидела неподвижно, сжимала ладонь Мартина в своих и

не мигая глядела в одну точку остекленевшими глазами. Она ослепла и оглохла от горя, и поэтому рука, которая легла на ее плечо, застала Леу врасплох. Она вздрогнула, но тут же втянула голову в плечи, съежилась, даже не стала оборачиваться.