Паинька и Пай - Инга Леровая Страница 53

Паю не нужно было оглядываться, он отлично представил, какая радостно-мстительная физиономия сейчас у Лимми. Поджарить усы ненавистной Васильке, о таком даже не мечталось. Посмеиваясь, они зашагали к сараю. Лимми протянула руку, наивно хлопая ресницами. Умильная рожица насмешит Пая и он точно не откажет. Пай только вздохнул. Лимми была его главной слабостью и уже сообразила, как этим пользоваться.

— Пай, отойди подальше, — крикнула Лимми и без замаха кинула зажигалку в сарай.

Взрыв был негромкий, как хлопок, но вспыхнул не только сарай. Извилистая огненная лента побежала к догорающей избушке. Раздался еще один взрыв. Когда Пай с Лимми осторожно подобрались ближе, на месте избушки зияла глубокая яма. Откуда-то сверху к ногам Лимми шлепнулась книга. Лимми видела ее на столе в подвале, Гилдерин по ней лечил себя.

— Вопрос с подвалом решен, — Пай хлопнул ладонями по бедрам. — И колдунскую книжечку тебе подарили. Молодец, Лим.

— Думаешь, ее можно взять?

— Думаю, можно. Не понравится, матери подаришь. Хотя, по-моему, книга выбрала тебя своей владелицей.

Лимми подняла тяжелую книгу. Она стремительно уменьшилась в размерах. На ее ладони оказалась маленькая книжечка. Хмыкнув, Лимми сунула ее в карман. Потом она разберется, сейчас не до книг. А Пай, вспомнив о Магде, заторопился. Встречаться с ней он не планировал. Он еще не успокоился и запросто наговорит лишнего, а Лимми расстроится. Они побегут в Заречье поверху.

— Разомнемся? Готова? — Пай дождался, когда Лимми обратится, и рванул следом.

На выходе из Зачарованного леса их поджидал отец Пая. Взрывы тряхнули и усадьбу. Могила Гилдерина у ограды вспыхнула и исчезла. Дан решил узнать, ждать ли плохого. Пай хорошо относился к отцу, не винил его за свое вынужденное сиротство. Пай и сам глупо попался под ошейник. Понимал, что хитрое и злое колдунство не так-то просто распознать и сбросить. Дан все равно смотрел на сына с печалью в глазах.

Сын вырос без него. Уже никогда не попросит его совета. Возможно, что нахождение вне дома спасло Паю жизнь. Августа не смогла его подчинить, изуродовать заклятиями. Сам стал независимым, отказался от наследства, а Дану так хотелось пригодиться Паю, помогать, просто видеть время от времени. Ксен совсем другой. Привык все получать легко и сломался при первой же неудаче. Воет целыми днями, требуя себе Лимми.

Пай заговорил о планах и новых законах для отражей и статусе Заречья и Дан чуть не прослезился. Закивал, обещая, что поднимет все свои связи, потянет за нужные ниточки. И Лимми тоже доверилась Дану, попросила отдать приказ во все школы. Чтобы дети с зелеными глазами и светлыми волосами брались на заметку, потому что отныне они под защитой Заречья. Никто не смеет их обижать.

Когда добрались до дворца, вокруг уже толпились восхищенные жители, цокали, указывали пальцами. Кое-кто еще помнил и про отражей, и про их дворцы. Радовались. Рассказывали другим, что если желать процветания Заречью, то это исполнится. Ведь у Заречья теперь есть заботливая хозяйка, умеющая исполнять желания. Перед Лимми толпа охотно расступилась. Пай шел рядом и внимательно следил за настроением Лимми. Все шло хорошо. Жители были единодушны в своих добрых желаниях.

Дворец перестроил по их требованиям внутренние помещения. И первым делом Лимми встала на пороге своей мастерской. Она давно не рисовала и робела. Осторожно трогал карандаши, мольберт, кисти, баночки с красками. Не сложно угадать, кого она изобразит. Это будет, конечно, Пай. Лимми точно знала, в какой позе она запечатлит мужа. В тот незабываемый момент, когда Пай бросил на нее лукаво-соблазняющий взгляд из-за плеча и взялся за штаны, а Лимми прошило молнией возбуждения. Вот только этот портрет ревнивая Лимми никому не покажет.

— Какая ты у меня вкусная, — Пай обнял Лимми со спинц, с удовольствием втянул воздух за ее ухом. Неужели можно никуда не бежать и наслаждаться жизнью с любимой. — Нравится?

— Очень нравится. Я хочу тебя нарисовать.

— Я буду рад, — Пай вдруг достал из потайного кармана листок с карандашным портретом. Лимми нарисовала его после их первой встречи. — Смотри, что у меня есть.

— Пай, — у Лимми задрожали губы и слезинка потекла по щеке.

Она абсолютно не была готова к тому, что Пай сохранит ее рисунок как большую ценность. Лимми обожала Пая, хотела во всем походить на него, доверяла, но эгоистично и чрезмерно требовала внимания и любви. Потому что ей нужны были постоянные подтверждения от Пая. Два месяца разлуки совершенно ее вымотали. Ведь Василька постоянно вдалбливала ей, что Пай бросил ее, глупую деревенщину. Втайне Лимми боялась, что однажды Пай очнется и увидит, что Лимми не так уж хороша. Что таких много. Ведь скоро появятся еще отражи.

— Что такое? Лим, любимая, почему ты плачешь? — Пай убрал с лица Лимми волнистые пряди, обнял теплыми ладонями лицо. — Я обидел тебя? Чем?

— Я просто расчувствовалась, не ожидала, что ты бережешь это.

— Лим, ты забыла, что ты мое сердце? — от хрипловатого, но нежного голоса Пая Лимми развезло. Она захлюпала всерьез. Пай ругнулся на себя, он совсем перестал учитывать, что Лимми хоть и отважная, всегда рядом, но все же девушка. Зря Пай обращается с ней как с равной. Так недолго надорвать психику жене. Ей и так досталось. — Лим, я запрещаю тебе вести себя как альфа.

— Что это значит? — слышать о запретах Лимми не желала.

— Ты больше не швыряешь зажигалки и не бегаешь одна. Не лезешь в драки. Рисуешь, ешь мороженое, любишь меня, командуешь своими отражами. Думаю, совсем скоро мы их вытащим.

— Совсем скоро? Ты обещаешь?

— Слово контрабандиста!

— Это я так должна говорить. Я контрабандист. Белый пес.

— У кого какая контрабанда, а у Белого Пса — отражи, — Пай прижал к себе Лимми.

— Рядом с тобой не будет никаких отражей! Только я! — вскинулась Лимми.

— Разумеется.

Пай взял Лимми за руку — в прошлый раз знакомство с дворцом они начали со спальни. Зачем же нарушать традиции. Дворец и тут угодил. Вместо комнаток непонятного назначения вокруг спальни, устроил одно большое помещение. С окнами на реку, кроватью внушительных размеров и местом для приватных танцев. Даже стул уже стоял. Пай по привычке заглянул во все углы, прежде чем развалился на мягкой кровати. Дворец почти что родственник, но осторожность не помешает. Им еще предстоит узнать друг друга и проверить в деле.

— Ты уверена,