Отпустить или влюбить? - Татьяна Фомина Страница 55

– Можно попробовать на выходные, – неуверенно ответила. – В крайнем случае ты сможешь с ней остаться, а я вернусь.

– Ты ей об этом говорила?

– Нет. Решила сначала обсудить это с тобой, и будет лучше, если ты сам ей об это скажешь.

Вечером, когда мы уже поужинали, Дима решил спросить мнения своей дочери.

– Рейн, София мне сказала, что ты тоскуешь по маме. – Я заметила, как напряглась Рейн. – Мы можем в ближайшие выходные съездить к Джулии на могилу. – Рейн молчала, и Дима добавил:

– Если ты, конечно, захочешь.

– Это правда? – робко спросила Рейн, выдохнув. Оказывается, она всё это время не дышала.

– Правда, – ответил Дима.

Дима рассказал ей, какую боль причинила ему Джулия, и почему он не ничего не знал о её рождении. Наверное, Рейн и решила для себя, что любое упоминание о Джулии будет ему неприятно.

Рейн соскочила с места и обняла Диму за шею.

– Спасибо, папочка! – прошептала девочка. – Я очень хочу! А София? – тут же встрепенулась она.

– София тоже поедет с нами. Правда, у неё будет только два дня, – произнёс Дима хриплым голосом.

– Мне этого хватит! Спасибо, София! – Рейн обняла и меня.

– Не за что. Только больше не плачь.

– Не буду, – пообещала Рейн.

И вот сейчас она испуганно смотрела на Диму, что своим баловством смогла причинить ему боль.

– Тебе сильно больно? – невинный вопрос вызвал у меня приступ смеха.

Получить мячиком в самое незащищённое место, то ещё удовольствие!

– Нет, – ответил Дима. – Я… в порядке. Идите… играйте.

Я больше не смогла сдерживаться, задохнувшись от смеха.

– Прости, – шептала со слезами на глазах, но никак не могла остановиться.

– Очень смешно, – пробурчал Дима.

– Дим, ну прости! Я знаю, что это очень… неприятно, – попыталась оправдаться.

– Знает она, – фыркнул любимый мужчина.

Но я уже смотрела, как Рейн убежала с мальчиком к воде. Видимо, они решили играть подальше от людей, чтобы больше никто не пострадал. Пожилая пара, бабушка и дедушка мальчика, которые приехали с внуком на отдых, тоже с умилением смотрели за ними.

Малыш, брызгал на Рейн, заливисто смеясь.

– Дим, я тоже такого хочу, – вырвалось у меня. Почему-то так захотелось услышать смех своего ребёнка и увидеть его глаза.

– Ты хочешь, чтобы у нас был ребёнок? – прошептал муж.

– Ага, – ответила, даже не посмотрев в его сторону. Блики солнца, играющие в брызгах, устроенных детьми, их смех, завораживали. – Ай! Что ты делаешь?! – возмутилась, когда Дима сгрёб меня с шезлонга и понёс в сторону нашего домика.

– Ты же сама только что сказала, что хочешь мальчика, – прошептал муж, крепко прижимая к себе. – Я тоже хочу сына.

– Ты с ума сошёл?! Прямо сейчас?! – От его шёпота мозг перестал соображать. Совсем. И я не сразу поняла на что намекает Дима.

– А чего ждать?

– А Рейн?

– Дед с бабулей за ними приглядят.

– Ты сумасшедший!

– Нет, я просто очень люблю свою жену.

Эпилог

Великая моралистка: «Девочки, меня одну тошнит?»

Женская логика: «Голова болит и работать не хочется».

Шальная императрица: «У меня ничего не болит и мне другого хочется! А им, видите ли, угрозу выкидыша поставили! Нашли, кого слушать! А мне что делать?!»

Нет, меня и вправду тошнило, но не сильно. А вот с угрозой – да. Когда я вышла из кабинета врача и поделилась с мужем, что мне сказали, Дима побелел так, словно сейчас сам родит. И несмотря на мои уговоры, Дима соблюдал все предписания доктора.

Шальная императрица: «Сам ведь страдает, и нас мучает. Садист!»

Великая моралистка: «Не садист, а заботливый мужчина!»

Шальная императрица: «Был бы заботливый, не заставлял бы стольких дам мучиться!»

Женская логика: «Вот родим, и будет всем счастье!»

Шальная императрица: «Я сейчас счастья хочу!»

Я провела рукой по своему животу, мгновенно почувствовав отклик.

– Привет, малыш, – прошептала я, получив ещё один несильный толчок в ладошку. – Где, интересно, сейчас твой папа?

Дима настоял, чтобы я ушла в декрет раньше. Он почему-то решил, что носиться беременной по судам мне не стоит. И вот я уже третий месяц практически ничего не делаю.

Но сегодня долго лежать не получится – возвращается Эдик. Прошёл ровно год, как брат ушёл в армию. Никогда бы в этом не призналась, но мне ужасно не хватало его и его насмешек. А вспоминая, каким он красивым был в форме, так и совсем начинала скучать. Кажется, я становлюсь сентиментальной. Списала это на своё состояние. Ну там гормональный сбой и всё такое.

– Рейн, заходи! Я не сплю, – ответила, едва заслышала тихий стук.

– Доброе утро, София. Не хотела тебя разбудить, но папа попросил узнать, проснулась ты или нет.

– А сам почему не узнал? – Я нахмурилась.

– Он не сказал.

– Рейн! – Я выразительно посмотрела на неё.

– София, ты же сама знаешь: папа готовит тебе сюрприз, – сжалилась Рейн.

Я натянула одеяло до подбородка.

– Рейн, я не люблю сюрпризы.

– Этот тебе понравится!

– Скажешь?

– Не-а!

– Предательница!

– Ну, София! Я не могу!

– Ладно. Не надо. Сюрприз так сюрприз.

– Я скажу тогда папе, что ты скоро придёшь? – обрадовалась Рейн.

– Конечно, скажи.

Рейн тут же упорхнула из комнаты. Тоненькая девочка превратилась в настоящую красотку.

Я осторожно встала с кровати.

– Ну что, мой хороший, дядя Эдик возвращается. Придётся тебе немного потерпеть, не вздумай проситься на свет сегодня!

Прислушалась к своим ощущениям. Вроде бы ничего необычного. Не хотелось бы ехать в роддом прямо с вокзала.

Стоило мне только высунуть нос из комнаты, как до меня донеслись умопомрачительные запахи. Вот какой сюрприз! И я, как мышонок из детского мультика пошла на кухню.

Обожаю своего мужа. Но ещё больше люблю, когда Дима готовит. Я уже говорила, что вид мужчины в фартуке — это самое прекрасное зрелище на свете!

– Доброе утро, дорогой! Ты почему нас бросил и сбежал?

– Я не сбежал. Я приготовил для вас завтрак!

– М-м-м! Пахнет божественно! Что это?

Дима прекрасно знал, что я никогда