Десять дней октября - Алексей Поселенов Страница 56

— Ха! — У Игоря загорелись глаза. — Слушай, так давай я сейчас с работы свалю да с тобой махану. А то во вторник как‑то по-дурацки всё вышло. Посидим хоть спокойно, выпьем. Дядька твой, поди, не выгонит? — Он уже повернулся, готовый бежать на работу отпрашиваться.

— Нет, Игорь, не надо. Не хочу я, — остановил его Артем.

— А чего ты? Сегодня же пятница. Ты домой когда собираешься?

— В воскресенье, послезавтра.

— Ну вот! Завтра ещё целый день, отоспаться можно будет. А в воскресенье вместе вернемся. Я домой, а ты дальше к себе поедешь.

— Нет, я же говорю: не хочу я. Пить не хочу, гулять не хочу, понимаешь? Один хочу побыть.

Игорь, похоже, не понимал. Глаза его потухли, и он как‑то обиженно повел плечом.

— Ну что ж, не хочешь — как хочешь… Я не навязываюсь.

Артем улыбнулся. «Нет, меня на эту удочку ловить не стоит», — подумал он и громко сказал:

— Ну вот и отлично! Иди обедай. Приятного аппетита тебе, пока! — И, махнув рукой, он быстро пошел прочь.

— Тёмыч, погоди! — окрикнул его Старченко, когда тот отошел метров на двадцать. — Ты хоть дай мне номер мобильного своего! Я звякну как-нибудь!

Но Артем не стал останавливаться, сделав вид, что не услышал.

В полупустом «ПАЗике» он не стал садиться на место, указанное в билете, а прошел на последний ряд, где никого не было. Короткий маршрут из райцентра в деревню становился ему уже привычным, как-никак, а он ехал по нему уже пятый раз за последнюю неделю. Артем усмехнулся этой мысли и прикрыл глаза, бросив полупустую сумку на сиденье рядом с собой.

Он задумался о дяде Гене: «Интересно, вот вроде бы знаю его всю жизнь, а выходит, что и не знал по-настоящему. Хотя, это понятно: разница в возрасте, я молодой был — свои интересы, о серьезных вещах задумываться «некогда» было. А сейчас, получается, он мне так мозги перевернул, что я даже на Эльвиру с Олегом злиться не могу».

Доехав до деревни, Артем решил пойти к дяде Гениному дому не по главной улице, а через тот самый березник, по которому шел, возвращаясь от Петра. За два последних дня, когда дождей не было, ветер и ночные заморозки подсушили землю, поэтому идти было проще, хотя бы грязь не липла на туфли. От «площадки» Артем пошел в сторону дома двоюродного брата, но свернул с дороги раньше, как только по правую руку начался лес. Узкая неприметная тропинка виляла среди голых берез, в кронах которых сейчас были ясно видны опустевшие вороньи гнезда. Артем шел не торопясь, загребая ногами рыжую влажную листву. Воздух был свеж и лёгок, в синем небе ярко светило солнце, дававшее уже совсем немного тепла. Он задрал голову и тихо сказал: «Тебе там, наверное, проще всем подряд светить, тебя никто не трогает. А тут только настроишься на нужный лад, так сразу кто-нибудь по башке треснет. Вот и люби их потом, свети как можешь».

Постепенно он дошел до канавы, в которую упал той ночью. «Интересно, в каком месте я туда грохнулся? — подумал Артем, глядя по сторонам. — И правда, как только шею себе не свернул? Точно говорят, бог пьяных жалеет. Был бы трезвый — убился бы или ноги переломал». Внизу лежала новая металлическая труба, но никого из рабочих поблизости видно не было. Перепрыгнув канаву, он пошел дальше.

Когда Артем вошел в избу, дядька отступил на шаг назад и внимательно осмотрел племянника.

— Так, руки-ноги целы, голова на месте, синяков-ушибов новых вроде нет, — и он засмеялся. — Ну слава богу, заходи давай, раздевайся. Обедать будешь?

Артем тоже улыбнулся.

— Буду, если накормишь.

— Так, отчего не накормить родного племянника? Я-то тебя не дождался, только что поел, не знал, когда приедешь.

Налив Артему тарелку супа и поставив на стол сковородку с жареной картошкой, он уселся тут же.

— Хлеб сам бери, сколько надо. Чай попозже поставлю, вместе попьем. Ну как съездил? Как там дела в области?

— Нормально съездил, дядь Ген. Только вот на работу меня вызывают. Не понравилось начальнику одному, что отпуск я взял не по графику, а раньше. Ну и вот поднял там бучу, придется выйти после выходных.

— О как! Так уж не приезжал бы, чего мотаться туда‑сюда, деньги только на билеты тратить.

— Нет, так я не могу, обещал же тебе. Да и кофта твоя у меня.

— Ну это уж мелочи. Без кофты я прожил бы как-нибудь.

— Да я ещё в райцентре в полицию заскочил. — И Артем рассказал дядьке о визите к дознавателю.

— Ну что ж… Твое решение… Как совесть подсказала, так и сделал.

— А ты-то как считаешь — правильно я поступил? Ты же сам говорил — богу богово, а кесарю кесарево. Общественное наказание и всё такое… Или надо было до конца идти?

— Так тут ведь, смотря что концом считать? Ты же сам говоришь, что не был уверен, тот тип бутылкой тебя ударил или нет?

— Ну да.

— Вот и представь, что ты бы невиновного человека под статью подвел.

— Да какой он невиновный? Так-то он тоже на меня с вилкой кидался.

— Но это же другое, бутылкой-то ведь не бил. А тебя потом всю жизнь совесть бы мучила, а исправить уже никак… Может, он и подонок, и подлец последний, да только негоже получилось бы всё равно. Чем бы ты тогда от него отличался? Ведь это, как ни крути, а с твоей стороны неправда бы вышла, обман.

Артем отложил ложку и задумался, глядя в окно на близкие березы, качавшиеся на ветру. В небе с востока стали наползать тяжелые темно-синие тучи.

— Выходит, правильно тебе совесть подсказала, — продолжал дядя Гена. — Как бы ни хотелось, может, иной раз наказать вот такого вот, но не опускайся на его уровень. Потом сам жалеть будешь. Чего ты есть перестал? Давай, давай, а то совсем остынет всё.

Дядька встал и пошел ставить чайник.

— А почему ты мне это сразу не сказал, когда я в среду утром тебе обо всём рассказал? — Артем отставил пустую тарелку и пододвинул ближе картошку.

— Если честно, то ждал. Вот этого вот и ждал, племяш. Хотел, чтобы ты сам с этим разобрался. Почему-то верил, что переменишь ты свое первоначальное решение. Но если бы не переменил, то обязательно бы сказал, конечно. Пока ещё не совсем поздно было