Кровью и жизнью (СИ) - Елена Добрынина Страница 57

капюшоном, мантии. Был он уже не молод, но крепок, бородат и чем-то напоминал статую, возвышавшуюся по правую руку от него. В тот момент, когда священник обернулся к толпе, где-то под куполом сверкнула белая молния, блики от которой искрами пробежали по стенам храма, что-то вспыхнуло, и мельчайшая снежная пыль брильянтовой крошкой осыпала всех присутствующих. Задние ряды ахнули, передние ряды начали истово прикладывать руки ко лбу, сердцу и шептать «благослови, Источник».

— С новым днем вас, возлюбленные чада ,— разнёсся по залу густой баритон, и служба началась. Я откровенно скучала. Разглядывала лепнину и узоры магического льда на стенах, лица прихожан, даже собственные ногти и вдруг почувствовала легкий тычок локтем в бок .

— Не зевай так откровенно, муха в рот попадет, — не глядя на меня произнес заботливый «брат».

Не выдержала и показала ему снизу кулак. Он мученически закатил глаза и осенил себя знаком Источника. Шут гороховый. Я перевела взгляд на священника и постаралась вникнуть в суть его речей

— .. защищать и направлять ..— мой взгляд был прикован к колоритному лицу проповедника.

— Ибо защищать чад своих... — дальше я уже не слушала. Это странное шипящее движение губ я уже где-то видела.. Момент узнавания — и я снова вцепилась в руку Диксона, привлекая его внимание.

— «Защищать», — зашептала прерывисто, — Я вспомнила. Рид поклялся ее защищать.

— Уверена?

— Да.

Проповедь казалась бесконечной. Но и она в итоге завершилась к моему едва прикрытому ликованию. Прихожане в последний раз осенили себя знаком Источника и потянулись стройным рядом куда-то за кафедру. Я хотела было ретироваться к выходу, но Эверт ловко взял меня под руку и повел в общую очередь.

— Это к Источнику. Пойдем, посмотришь из-за чего весь сыр-бор.

И мы пошли, влились в людской ручей и довольно бодро оказались в глубине Храма. Спустились вниз, затем снова поднялись и вышли во внутренний круглый дворик. По внешнему контуру его выстроена была галерея, именно по ней мы и пошли. В центре же, закрытое прозрачным воздушным щитом, лежало небольшое озерцо, а над ним низко стелилась странная туманная дымка. Источник. Завороженная зрелищем, я механически шагала по галерее, не отрывая от этой переливающейся дымки глаз. Красиво. И очень... умиротворяюще? Наверное, если бы я была нормальным магом, я бы почувствовала что-нибудь необычное, может, наполняющую меня силу, не знаю. Сейчас же мне просто хотелось здесь быть, и смотреть не отрываясь.

— Стой здесь и никуда не уходи. Я скоро. — рука Диксона исчезла с моего локтя.

Когда я оглянулась, то самого «братца» уже и след простыл. Но меня это совершенно не взволновало. Я вся была там, под прозрачным куполом, это я растекалась прозрачной водой и клубилась перламутровым пологом. Это я нашептывала, успокаивала, баюкала, берегла и опасалась. Не знаю, долго ли я глядела в эту мерцающую глубину. Все закончилось в один момент. Оцепенение спало, звуки и ощущения вернулись. Я посмотрела по сторонам. И увидела Эверта: он не спеша шел по галерее, беседуя с человеком в серебристой мантии, в котором я узнала служителя, затем раскланялся и поспешил ко мне.

— Ну все, обязательная программа выполнена, можем ехать обратно, — улыбнулся он мне. — Как впечатления?

— Ох, странные. Может, погуляем немного по Старому городу? — мне нужно было как-то привести мысли в порядок.

Менталист кивнул, принимая предложение, и снова взял меня под локоть. Ни дать ни взять заботливый брат.

— Я пораспрашивал немного отца Амфитриона о колебаниях уровня Источника, — между тем рассказывал Диксон.

— Что, прямо так подошел и спросил?

— Воробышек, ты слушала вообще его сегодняшнюю проповедь?

— Разумеется.

— Ну и о чем она была? — «братец» смотрел на меня с так лукаво, что я снова начала закипать

— Об Источнике, — буркнула,— о чем еще.

— А точнее, о тех благах, что он дает своим чадам. Сестрица, ты бы могла проявлять больше рвения в делах веры..

— Зато у тебя благочестие скоро из ушей полезет,— зло бросила я.

— ... и тогда бы ты поняла, что вопрос о том, как трактует Обитель колебания уровня, был вполне логичным, — Диксон пропустил мою колючку мимо ушей.

— Ну и как же?

— « Тем самым Источник защищает чад своих от большой опасности» ,— нравоучительно повторил за священником мой спутник.

— Чушь какая-то.

— Не скажи, тут есть над чем подумать.

К этому времени мы уже покинули территорию Обители и шагали вниз, к первому ярусу острова.

— Я бы не отказался от чего-нибудь бодрящего, — сменил тему Диксон. — Спать хочется ужасно. Одна радость: еще несколько таких заходов, и деньжат я заработаю вполне прилично.

И на этом месте мой самоконтроль дал сбой. Все негодование и раздражение последних дней поднялись внутри огромной волной и выплеснулись наружу.

— Демоны тебя пожри, ты так спокойно об этом говоришь! Какое лицемерие! И ты еще смеешь что-то мне говорить о благочестии!

Диксон удивленно и с некоторым опасением смотрел на меня, словно на забавную, но агрессивную зверюшку. Меня же несло.

— Ну ладно ты проводишь время с богатенькими дамами за деньги. Демоны с тобой. Но хвастаться этим вот так!

— Я.. прости, что? — оторопело переспросил меня менталист.

— Да, да, я слышала ваш с Марисой разговор, как она обещала не давать тебе спать ночью .. и другие мерзкие вещи.. — я с вызовом смотрела в его голубые глаза, ожидая, что он скажет в свое оправдание.

— Что за.. — тот замер на мгновение, затем глубоко вздохнул, словно успокаиваясь, — Та-а-ак, воробышек, я не... — и снова глубокий вдох, а затем этот бесстыжий тип громко и от души расхохотался.

Я растерянно смотрела на него, не зная, как на это все реагировать. А негодяй уже сгибался от хохота, вытирая слезы тыльной стороной ладони. И когда я почувствовала непреодолимое желание добить его, чтобы не мучался, он, наконец, выдохнул и сдавленно произнес:

— Карты, горе луковое.. Мариса большая любительница бриджа. На этой почве мы и сдружились.

— Но как же.. — я беспомощно заозиралась, — ты же.. тебе же нельзя...

— Тсс, — Эверт приложил палец к губам, — давай-ка найдем другое место для разговоров. А то с твоими сомнительными рекомендациями я уже начинаю опасаться за свою честь. Вон та пожилая мэм, например, как-то плотоядно на меня смотрит.

Я