Бордель: Призови мою боль - Lion_official Страница 57

— Ты заботишься обо всех, стараешься уделить каждому внимание, и я прекрасно знаю, почему. — Стайлс нехотя заговорил. Меньше всего ему хотелось оставлять какие-то вопросы после. Лучше выложить всё на стол.

— Меня так воспитали… — необдуманно ляпнула, но он даже не услышал.

— Потому что ты не смогла спасти свою маму.

Повисла тишина. Опечаленные серые глаза опустились, взгляд застыл на бокале воды. Тема не станет однажды легко переносимой. Это каждодневный груз, который ей придётся нести всю жизнь, знать, что мама умерла от какой-то болезни. Лечение есть, но спохватилась она слишком поздно. Урок был выучен: нельзя терять и секунду, нельзя всегда думать только о своём эго, пока другому человеку нужна помощь. Но Тереза и не была той, кто пройдёт мимо протянутой руки, сделав вид, что не услышала призыв о помощи.

Она бескорыстно помогла Гарри, поставила его на путь выздоровления. Нет, ей не пришлось, к счастью, винить себя за безучастие. Она винила себя за отвлечение. Момент был утерян. Когда надо было ехать к матери, она поддалась самобичеванию и упустила момент. Для неё это сродни греху теперь, который никогда не искупить.

— Я виновата в том, что она умерла, в том, что выкинула последнее письмо, последнее слово или послание мамы. И никакие твои слова не загладят эту вину.

— Я и не пытаюсь ничего загладить, но ты из-за одной ошибки пытаешься поменять всю свою жизнь и быть той, кем ты не являешься.

— Нет, я подобным не занимаюсь! — слишком резко отреагировала.

— Ладно, — прочистил горло, не желая порождать конфликт. Он не к чему, — дома поговорим.

— Мне как раз пора, — всё ещё угрюмая, Тереза глянула на экран смартфона, — Ты допоздна?

Они встали из-за стола.

— Надо ещё обсудить парочку моментов, касающиеся более официальной части.

— Работа? — устало улыбнулась.

— Да, я ведь будущая модель! — он ёрничал в ответ.

— Хорошо, модель. — Тереза остановилась на выходе из беседки. Их пути разойдутся: Брайан уже ожидает с другой стороны холма, — Не задерживайся сильно, я хочу провести вечер совместно, договорились?

Внимательно и заботливо её руки потянулись к воротнику лёгкой хлопковой рубашки, она попыталась стереть еле заметное пятнышко. Его глаза в это время любовались её личиком без косметики. Веснушки, словно крошечные бусинки, осыпали нос.

— Договорились, — пробурчал, сжимая её в своих руках.

— До вечера, — Тереза легко чмокнула его сначала в щёку, а затем в губы, — Люблю тебя. — Слова произносились уже легче, потому что всегда был ответ.

— Люблю тебя.

Целую минуту он всего лишь смотрел, как Тереза удаляется к автомобилю. Брайан открыл ей дверь, как и следовало, усадил, а затем, качнув головой, скрылся из виду. Спокойно стало на душе: девушке не надо париться из-за комфорта или дискомфорта, теперь у неё есть всё, осталось только привнести в их жизнь гармонию и понимание.

— Тереза уже уехала? — Алессандро встретил подошедшего мужчину тёплой улыбкой, — Я надеялся, мы проведём с ней времени побольше.

— Она поехала к дочери, так как обещала с ней прогуляться перед сном.

— Это святое. Нарушать обещания, данные ребёнку, нельзя.

— Меня научила жизнь, что обещания, данные любимому и родному человеку, вообще нарушать нельзя.

— Ты бы мог с ней поехать, — учтиво отозвался.

— Я наоборот стараюсь их почаще оставлять наедине, чтобы и Тереза, и Ханна привыкали к компании друг друга. Это своего рода эксперименты.

— Думаю, Тереза любит детей.

— Да, но любит ли она их, как своих?

Любой родитель, который приводит в дом вторую половинку, надеется, что остальные члены семьи с ним поладят. Да, Гарднер с трепетом относилась к Ханне, особенно потому, что знала всю трагичность прошлого. Но вдруг со временем это уйдёт? Для него ведь Ханна всегда будет номером один, а для неё?

— Я смотрю, вы прям работаете над своими отношениями, доводя их до идеальности. — Алессандро решил отметить это вслух.

— Не люблю слово идеальность, хоть к ней и правда стремлюсь. Как и не люблю говорить о своих отношениях.

Ему итак сложно впускать психолога и тренера по трезвости в каждый уголок своего разума, что иногда хочется говорить о чём-то нейтральном. О погоде. Но, увы, не сейчас.

— Послушай, Гарри, знаю, что этот вопрос давно закрыт, но я всё же ещё раз хочу предложить… — насторожено произнёс итальянец, когда они остановились около пары лошадей, — Я видел несколько работ Терезы, эскизы, которыми она сегодня поделилась за столом, и рискну предложить снова. Пусть ставки повысятся. На кону теперь не место штатного работника, а моего ассистента.

Стайлс резко перевёл взгляд на мужчину. Дело было куда серьёзнее. И не потому, что касалось Терезы, а потому, что должность ассистента у Алессандро — это перспектива на зрелое, уверенное будущее. И всё же есть вопросы.

— Ты не обязан брать её на работу только потому, что я участвую в твоей кампании. Наш прописанный договор и условия меня абсолютно устраивают.

— Не обижайся, Гарри, но я делаю это исключительно для себя и Терезы… — по-доброму расхохотался брюнет, хлопая Стайлса по плечу, — У неё хороший материал, отличное видение моды, что-то свежее, что я хочу помочь развить.

— Она не согласится, ты же знаешь.

— Жаль, — разочарованно выдохнул, — Я уверен, что если кто-нибудь в Dior разглядит её потенциал, мы точно станем конкурентами.

Он не мог что-то обещать, не мог сказать, что сделка состоится, потому что есть отдельное, самостоятельное звено в этой цепи. Тереза. Девушка, которая, как раз-таки, не верит в свой этот «потенциал». Чёрт.

— Я поговорю с ней, но… — хотелось сказать, что лучше бы это сделал сам Алессандро. Нет. Гарднер может подумать, что и тут замешаны его деньги. Так нельзя. Доверие еле-еле выстраивается в их паре, — Я поговорю.

* * *

Вечерело, когда он вернулся домой. Свет включен, но совсем тихо-тихо. Видимо, Тереза уже собиралась укладывать Ханну, раз он не нашёл их в том беспорядке, что творился в гостиной. Они там все игрушки опробовали. Куклы какие-то. Раскраски. Несколько книжек. Что-то приятное съёжилось у него под сердцем. Всё одомашнено. Приходишь, а тут ребёнком занимаются, ужин всегда готов, и атмосфера непередаваемая.

Гарри прошёл в сторону другого крыла, где находилась детская. Темноволосая сидела около кроватки и внимательно, тихим, успокаивающим голосом читала сказку, сюжет которой знаком. Красная шапочка. Одета она ещё в утреннюю одежду, только волосы собрала в косу. Ханна же лежала с закрытыми глазами, обращённая лицом к Терезе. Несколько минут ещё он простоял, наблюдая за милейшей для его сердца картиной.

Наконец Ханна